Девушка снова вышла, неся тарелку, на которой громоздились куски свежего мяса, хлеба и большой кусок свежего ароматного сыра. Схватив протянутые ей динары Балтогара, она снова скрылась во внутренних помещениях.

Кутар повернулся, намереваясь идти к своему столу, как вдруг четверка поднялась на ноги, преграждая ему путь. Варвар же, будто не обращая на них внимания, шагнул вперед и чуть в сторону чтобы двое, уже заходившие ему за спину, оставались в поле зрения.

— Куда это ты потащил такую прекрасную еду? — с притворным добродушием в голосе обратился к нему самый рослый и наглый изо всей четверки. — Неужели собираешься все сожрать сам, не разделив трапезу с добрыми людьми?! Скупердяев мы здесь не жалуем, так и знай!

— Куда поставить еду, приятель? — спросил Кутар с мнимой покорностью в голосе.

Заводила разразился визгливым смехом. Прочие, не скрываясь, обменялись презрительными и разочарованными взглядами. Неужели жертва сдалась так легко, без малейшего сопротивления? Такого даже отколотить потом — и то скучно!

— А куда шел, туда и тащи. За тот стол, где ты хотел насладиться ужином в одиночку.

Шагнув вперед и внезапно обернувшись, Кутар начал двигаться со стремительностью и грацией дикой пантеры из джунглей Оазии. Тарелка с едой полетела в лицо любителя поживиться за чужой счет, залепив ему глаза обжигающе горячей жирной подливкой. С жалобным воплем дебошир принялся тереть глаза.

Не теряя времени, Кутар легко поднял тяжелый деревянный стол и заехал острым углом в жирное брюхо сперва одному, а затем и другому из тех, кто предпочитает нападать со спины. Обрушив стол на четвертого, который до сих пор оставался невредимым, варвар снова поднял особенно досадившую ему парочку и со всей силы треснул их друг о друга грязными небритыми черепушками.

— Вы испортили мне ужин, скоты, — грозно прорычал Кутар. — Я не просил этого развлечения, поэтому и не собираюсь вам за него платить. Это вы мне сейчас заплатите за еду, пропавшую по вашей вине. А еще из-за вас меня снова мучит жажда!

Кутар разжал пальцы, и громилы безвольно свалились на пол подобно мешкам с нечистотами. Пинком ноги перевернув четвертого, который все время старался держаться в сторонке, пока не оказался повержен крышкой стола, варвар без труда порвал завязку его кожаного кошеля, свисающего у того с пояса, выгреб оттуда серебряные монеты и протянул их пробегавшей мимо блондиночке.

— Еще одну точно такую же тарелку, милашка, — распорядился он. — И вместе с элем подай бутылку самого лучшего вина, какое только найдется в ваших погребах.

Получив желаемое, варвар беспрепятственно отнес все это на стол и принялся уплетать со своим обычным зверским аппетитом. Никогда не знаешь, что будет дальше; вдруг эта трапеза окажется для тебя последней?

Покончив с едой и осушив кружку эля, Кутар воздал должное вину, отпивая его большими глотками прямо из бутылки. Тем временем четверка дебоширов начала понемногу приходить в себя. Неловко поднимаясь на ноги, несостоявшиеся громилы крутили головами во все стороны, силясь понять, как такое могло с ними произойти.

— Вы, псы шелудивые, ползите сюда, — подозвал их варвар. — Садитесь на пол у моих ног и ведите себя смирно. А то еще вздумаете скулить городской страже, будто я вас обидел. Девушка, неси и этим по кружке вина.

Медленно, словно побитые собаки, громилы подошли к столу, за которым важно восседал варвар. Недавний заводила хотел было устроиться на скамейке, но Кутару оказалось достаточно только чуть пошевелить рукой, чтобы привести его к покорности.

— Благодарю за ужин, на такое хорошее вино у меня бы не хватило денег, — произнес великан с шутовской вежливостью, вызвав бурную радость у остальных посетителей. — А вот драка у вас получилась из рук вон плохо. Сразу видно что ни один из вас не участвовал в настоящем сражении. Только и воюете, что по трактирам.

— Ты забрал мои деньги… — заныл громила, обнаружив опустевший кошель.

— Как это забрал? — перебил его Кутар с тем же шутливым возмущением в голосе. — Вы по своей доброте угостили меня хорошим ужином, не в силах смотреть, как добрый человек довольствуется скудной пищей. Сами же сказали, что скупердяев здесь не жалуют.

— Верно! — откликнулись изо всех углов. — Так все и было, мы своими глазами все видели!

Кутар с торжествующим видом опрокинул в горло последний глоток из бутылки, как вдруг смех и одобрительные шутки внезапно сменились тишиной. Оглянувшись назад, варвар понял, что причиной этому являются двое, только что зашедшие сюда.

Ближе к нему стоял одетый в бесформенные лохмотья горбун, вся фигура которого была странно перекручена и перекошена. Неопрятные лохмы свисали у него ниже плеч, позволяя разглядеть на редкость непривлекательное лицо, скорее напоминавшая маску кого-то из демонов. Изо рта горбуна высовывался узкий раздвоенный язык, беспрестанно облизывающий толстые лиловые губы. На этой омерзительной физиономии странным контрастом выглядели ярко-зеленые глаза благородного разреза, взирающие со спокойной и какой-то потусторонней мудростью.

Спутницей горбуна была женщина, облаченная в черную хламиду с капюшоном, позволяющую видеть лишь изящные ступни в тонких кожаных сандалиях и лицо, при одном взгляде на которое молодой варвар застыл на месте, будто пораженный громом. Никогда в жизни он не видел ничего прекраснее этой смуглой кожи, выбившейся из-под капюшона пряди волос цвета эбенового дерева и глаз, черных, будто угли из адского пламени. Женщина стояла перед ним, спокойно разглядывая, будто приглянувшуюся вещь в лавке.

— Это он, Зорданор? — поинтересовалась она у своего спутника.

Горбун изобразил почтительное согласие.

— Мои гадательные палочки сообщили, что в Кор прибудут двое, один из которых станет вам служить, моя королева. Сейчас перед вами второй из этих двоих.

— Разумеется, а первый — наш новый слуга, тот маккадонец.

Кутар ощутил, как все мускулы его мощного тела напряглись, будто перед сражением. В самом деле, такая встреча не сулила для него ничего хорошего. Против этой парочки, если понадобится, он не колеблясь пустит в ход даже Ледогнь.

Женщина приблизилась к нему, и в шуршании ее шерстяной хламиды Кутару почудилось что-то чарующее, заставляющее кровь быстрее бежать по жилам. Глаза варвара уставились на незнакомку так, будто он хотел взглядом прожечь ее одеяние и увидеть, что же скрывается под ним.

— Я беру тебя к себе на службу, — произнесла незнакомка так, будто речь шла о чем-то давно решенном.

— Не получится, леди, — угрюмо пробурчал Кутар. — Я прибыл сюда, чтобы служить королеве Кандаре, и никому другому.

— Глупец, королева перед тобой.

— Так я вам и поверил, — дерзко возразил варвар. — Королевы не выходят из дворца без личной охраны и целой толпы придворных. Цивилизованные люди говорят, что это придает им блеск. А вот так, без всякой защиты, шатаются только…

— С Зорданом мне не требуется никакой иной защиты, — звонко расхохоталась собеседница. — А блеска у королевы Кандары более чем достаточно. В этом городе все принадлежит мне.

— Все, кроме меня, — упрямо напомнил Кутар.

— С того момента как ты возьмешь мое золото, ты тоже станешь моим, воин. Итак, соглашаешься ли ты на службу у меня?

По знаку королевы горбун открыл висящую у него на боку черную бархатную сумку, извлек оттуда несколько полновесных золотых монет и метким броском швырнул их на стол перед Кутаром.

— Это для начала. Я щедра с теми, кто хорошо мне служит, — произнесла королева.

Варвар вспомнил, что сейчас все его богатство составляют три медных солтара, завалявшиеся в дорожной сумке. Протянув руку, он сгреб все предложенное ему золото.

— Ты даже не спросишь, какой службы я захочу от тебя?

— Одна служба мало отличается от другой, — беспечно пожал плечами Кутар. — Я исполняю то, за что мне платят.

С этими словами он одну за другой побросал монеты к себе в сумку, предварительно потерев каждую между пальцами, чтобы убедиться в их подлинности.