После тяжелых изнурительных боев 287-й стрелко¬вый полк к исходу дня отошел к северо-восточным ска¬там Камышловского оврага, а 2-й Перекопский полк морской пехоты – к западным скатам высоты 264.1. От¬ход опять прикрывал своими шестью 76-мм пушками «УСВ» 69-й артполк (командир – майор А.М. Кур¬ганов, военком – батальонный комиссар А. Арбузов). Сплошной оборонительной линии в 4-м секторе уже не существовало. К 15 часов 17 декабря немецким войскам в Бельбекской долине противостояла... только одна рота, преграждая им путь к Севастополю. Это была пулеметная рота, состоявшая из моряков Электромеханической школы под командованием лейтенанта М. Садовникова из батальона капитана Жигачева. Шесть дзотов первой линии и шесть СЖБОТов второй линии против двух дивизий. 135 комсомольцев и два коммуниста, которые дали друг другу клятву не отступить ни на шаг.

Из воспоминаний М. Садовникова: «По предложению комсорга тринадцатого дзота Шевкопляса защитники Бельбекской долины дали клятву: «Над нашим родным городом, над главной базой, над всеми нами нависла смертельная опасность. Враг рвется в наш любимый город Севастополь. Мы клянемся Родине: не отступать назад ни на шаг; ни при каких условиях не сдаваться в плен; драться с врагом по-черноморски, до последней капли крови; быть храбрым и мужественным до конца». Текст клятвы, комсорг роты краснофлотец Луговской написал на листе фанеры и обошел дзоты. На ней расписались все 135 комсомольцев».

Примем на веру эту красивую легенду, представленную в политдонесении 17 декабря.

Легко сбив передовые части и окружив в районе станции Бельбек (Вернесадовая) 1-й батальон 241-й полка (бывший 18-й батальон морпехоты), немцы рассчитывали, что путь к Северной бухте открыт. Они повели наступление силами трех батальонов при поддержке штурмовых орудий вдоль Симферопольского шоссе и... завязли. Продвижение противника было задержано почти на два дня двумя артдотами береговой обороны и двенадцатью пулеметными огневыми точками, которые занимала рота моряков. Чуть позже из района станции Мекензиевы горы был срочно переброшен до конца не сформированный 2-й батальон 241-го полка. Но это было уже к вечеру, а три часа оборона держалась только огнем нескольких дотов и дзотов. Вот вам пример прочности обороны, опирающейся на систему дотов и дзотов.

Подвиг дзота № 11 общеизвестен благодаря записке А. Калюжного, найденной в противогазной сумке, но он сражался на самом правом фланге роты, и этот дзот не оказывал решающего влияния на ситуацию. Основной удар приняли на себя пулеметные дзоты, находившиеся в Бельбекской долине № 12, 13, 14, 15 и артдоты береговой обороны № 4 и 39, о подвиге которых почти ничего не пишут. Именно они приняли бой во второй половине дня 17 декабря. Командующий 11-й армией Манштейн после войны признал: «...50-я и 24-я пехотные дивизии, наступавшие с востока на бухту Северную, не продвинулись сколько-нибудь заметно в поросшей почти непроходимым кустарником горной местности. В боях за упорно обороняемые противником долговременные сооружения войска несли большие потери».

17 декабря 1941 года, 15 часов. Первым о появлении в Бельбекской долине гитлеровцев доложил по телефону на командный пункт роты командир 13-го дзота старшина 2-й статьи Романчук. Тринадцатый дзот находился впереди остальных на скате взорванного железнодорожного моста через Камышловский овраг. Его поддерживал своим огнем дот № 39, находившийся неподалеку. Одновременно вступили в бой дот № 4 на левом фланге и дзоты № 12 и 11 на правом. Дот № 4 остановил продвижение противника по Симферопольскому шоссе.

Дзот № 12 остановил немцев на грунтовке, но был быстро подавлен артиллерией. И. Еремков, посланный за поддержкой в 11-й дот, вернуться уже не смог, 12-й был уничтожен. Немцам удалось засечь дзот и по нему вели огонь два 37-мм орудия. Чуть позже подошло штурмовое орудие и тоже открыло огонь по дзоту. После него вступил в бой 13-й. М. Садовников так описывает бой дзота № 13: «Дзот № 13 атаковало более роты фашистов. Подпустив гитлеровцев метров на пятьдесят, Романчук открыл огонь из «максима». Тут же Шевкопляс ударил из трофейного пулемета. Раздались винтовочные выстрелы. Первую атаку отбили. Захлебнулась и вторая. Тогда гитлеровцы выкатили 37-мм противотанковую пушку и стали бить по дзоту прямой наводкой. Осколками снаряда был ранен Романчук, упал сраженный насмерть краснофлотец Шевкопляс, потом погибли еще двое. После обстрела враги вновь пошли в атаку, но их снова остановил меткий пулеметный огонь. К концу дня в живых остались трое: тяжело раненный Романчук, краснофлотцы Зинченко и Деркач. Пулемет был разбит, к трофейному пулемету кончились патроны. Зинченко вызвался уничтожить орудие. Оно стояло метрах в двухстах от дзота и продолжало вести огонь. Взяв связку гранат, краснофлотец пополз. Спустя несколько минут там, где стояло орудие, прозвучал раскатистый взрыв... Вечером дзот умолк, связь с ним прекратилась».

Вечером 17-го декабря бой вокруг дзота смолк, но немецким войскам не удалось прорваться по дороге, их встретил огнем СЖБОТ № 25, стоявший во второй линии в 50 метрах от дороги.

Дот № 4 сдерживал противника до вечера. Его атаковали пионерные (саперные) части численностью до двух рот при поддержке 37-мм орудия и 2-см Flak (зенитного автомата). Немцы установили орудия рядом с дорогой, в кювете. Дот вел непрерывный огонь и разбил одно из орудий, но, окруженный со всех сторон, был взорван после того, как закончился боезапас. Судьба личного состава неизвестна. К вечеру умолк и 39-й артдот. Около 14 часов к доту прорвались три моряка с крупнокалиберным пулеметом и заняли оборону около дота. Около 15 часов к доту прорвался 16-летний комсомолец- самокатчик с приказом командира батальона. Попав под пулеметный огонь, он бросил велосипед и добрался к доту ползком. В этот момент немецкий снаряд попал в то место, откуда вели огонь из пулемета краснофлотцы. Пулемет был уничтожен, а самокатчик, матрос Васильев был ранен осколками. Из воспоминаний Васильева: «Отдав пакет, я ползком добрался в район дорожного тоннеля в районе бывшего томатного завода. В этот момент на месте дота прогремел взрыв...». Немецкие саперы забросали дот гранатами, обойдя его с тыла. При этом сдетонировал остававшийся боезапас. Взрыв полностью разрушил левую часть дота. Ожесточенные бои во второй половине дня шли и на плато. 22-я немецкая дивизия вновь атаковала позиции 8-й бригады морской пехоты. Гитлеровцам удалось от¬теснить 2-й, 3-й и 5-й батальоны и опять овладеть бывшим КП бригады на холме Азис-Оба. Из воспоминаний Д.С. Озеркина: «… За день мы трижды отбивали холм, где когда-то был наш КП, и трижды отходили на новую линию обороны в 700 метрах. Орудий не было, оставался один 82-мм миномет и несколько пулеметов. В строю оставалось не более трети личного состава».

Сражавшийся в долине 1-й батальон 241-го полка (командир полка – капитан Н.А. Дьякончук, военком – старший политрук В.А. Жуковский) отбил все атаки и оборонялся вокруг станции. Группа немецких ав¬томатчиков просочилась в его расположение, но была уничтожена моряками. Безуспешными оказались и попытки вражеской пехоты рассечь оборону на левом фланге сектора на участке 90-го полка (командир – майор Т.Д. Белюга, военком – батальонный комиссар И.Ф. Синченко). Полк поддерживали установленные на его участке морские орудия дотов № 77 и 78. По воспоминаниям на участке вели огонь два 130-мм и два 100-мм орудия, установленных в дотах береговой обороны. На равнинной местности в районе устья Качи огонь морских орудий оказался исключительно эффективным. Зафиксировано попадание прямой наводкой в румынскую танкетку 100-мм морского снаряда. Огнем дотов наступление противника в районе Качи было остановлено, а румынский эскадрон, прорвавшийся по дороге, огнем бойцов полка был рассеян. Еще два эскадрона с танкетками были рассеяны авиацией. Отбиты все атаки противника на стыке полка и 8-й бригады вдоль р. Кача, где моряки 8-й бригады, наученные горьким опытом предыдущих боев, держались крепко, не теряя связи с соседями из 90-го полка.