Из книги Геннадий Шпаликов. Стихи. Песни. Сценарии. Роман. Рассказы. Наброски. Дневники. Письма - У-Фактория

1998г.

«ДЕВОЧКА НАДЯ, ЧЕГО ТЕБЕ НАДО?»

Май уже в середине, а прохладно, особенно по вече­рам. Белые в мае вечера, тревожные, и каждый похож па праздник или ожидание его.

Волга к вечеру желтая, темная, синяя. От близости ее, от преобладания надо всем, поскольку она здесь глав­ная улица, воздух легкий, речной.

Отчаливает теплоход под марш "Прощание сла­вянки", окошки на палубах желто светятся, с палуб машут руками неизвестно кому, платья в сумерках ярко белеют.

А музыка эта вечерняя, и оркестр из городского пар­ка, и слова, возгласы — все отчетливо, отдельно слышно. Как позже — всплеск рыбы на темной тихой воде.

Надя Смолина пожалела, что вышла из дома без коф­ты, в платье с короткими рукавами. Но возвращаться, как известно, не к добру, и она медленно спускалась но своей зеленой и наклонной слегка улице к Волге, где око­ло новой гостиницы ее должна была ожидать машина.

Вышла Надя задолго до назначенного времени. Как на свидание — на этой простой мысли она себя пойма­ла, вышагивая в сторону заката. Сумочка в руке, зам­шевая, покачивается. Платье, только что отглаженное, теплое еще от утюга, воротник свежий, белый. Легкость во всем.

Снизу, от реки, приближалась к ней, занимая неши­рокий тротуар, очень знакомая компания: Слава Малы­шев, с ним Лиза и еще двое ребят. Тех она знала меньше. Но видела этой весной почти каждый вечер. Долговязые, длинноволосые, в узких расклешенных брюках с разреза­ми, в ярких прозрачных куртках. В общем, довольно при­ятные ребята, похожие на солистов какого-нибудь кон­курса «Алло, мы ищем таланты». Но была у них особен­ность в одежде, уже цирковая, что ли, — лампочки в разрезах брюк светились. Разноцветные, мелкие и ярко­сти небольшой. Ничего подобного Надя не видела. Она даже приостановилась.

Слава негромко играл на гитаре, перевешенной через плечо. Лиза, высокая, длинноногая, в такой же короткой оранжевой куртке, прижималась к нему очень независимо — тем более что Надю она уже успела увидеть.

У Нади был к Лизе свой, особый разговор, но она решила его отложить пока что. Уж очень независимый и оттого еще более беззащитный вид был у Лизы.

Славка! — весело спросила Надя. — Что это у вас за иллюминация на штанах?

Простейшее устройство, Надежда Тимофеевна! — охотно и так же весело отвечал Слава. — Но каков эф­фект?

Сам придумал? — Надя все глядела на эти мелкие разноцветные лампочки.

Патента, конечно, нет, — говорил Слава. — Мысль, как говорится, витала в воздухе. Вот, смотрите, — Он достал из кармана две плоские коробочки. — Работает от батареек!

Ловко, — сказала Надя.

А кто она такая? — кивнул на Надю один из ребят. — Чего-то я ее, Слава, не помню.

Ребята, пошли, — нервно сказала Лиза. — Пошли!

Надежда Тимофеевна, — Слава кивнул на ребят, — вы на них не обращайте решительно никакого внима­ния... Они ребята, — Слава ударил по струнам, — они ребята — семидесятой широты... Семидесятой широты...

Ребята, — предложила вдруг Надя, — проводите меня до набережной, если у вас, конечно, никаких спеш­ных дел нет.

— Какие наши дела? Пожалуйста! — сразу же со­гласился Слава.

Лиза раздраженно взглянула на него, но тоже повер­нулась — пошли все вниз по улице.

А что это у вас, Надежда Тимофеевна, вид такой загадочный? — спрашивал Славка.

Да как тебе сказать... — Надя улыбнулась.

Свидание? — уверенно предположил Славка.

Слава, прекрати! — вмешалась Лиза.

А что тут такого? — удивился Слава. — Не пони­маю. Ну, свидание. Надежда Тимофеевна, хотя и замуж­няя, но еще вполне молодая женщина. Правильно я гово­рю, ребята?

Ребята с готовностью еще раз оглядели Надю и ника­ких сомнений Славкиным словам не выразили.

Спасибо, Слава, — сказала Надя весело.

Пустяки. Вы лучше скажите, что вам сыграть для настроения?

Для настроения? — спросила Надя. — «Самара-городок» знаешь?

«Ах, Самара-городок, беспокойная я, беспокойная я, успокой ты меня...» — пропел Слава. — А дальше ?

Не помню, — сказала Надя и улыбнулась.

Это надо бы у Розы Баглановой спросить! — вздох­нул Славка.

А кто такая Роза Багланова? — оживился один из ребят.

То же самое, что Ирина Бугримова, — сказал Слава, — только она пела... Темные вы, ребята, а мы с Надеждой Тимофеевной старые...

А говорят, Бугримову львы съели, — сказал один из ребят.

Нет, тигры, — поправил его второй. — Тигры!

Ну вот, — сказала Надя. — Верите всякой ерунде .Ничего они не съели, тигры.

Отсутствие информации порождает слухи, — ска­зал Слава, наигрывая на гитаре, — Это вам, Надежда Тимофеевна, как нашему депутату надо хорошо запом­нить... Двумя ногами ходят слухи... У меня вообще к вам есть ряд вопросов...

Славка, брось! — одернула его Лиза.

Что значит — брось? — возмутился Слава. — Можно, Надежда Тимофеевна?

Валяй, — разрешила Надя. — Слушаю тебя.

На мою избирательную бюллетень вы можете бе­зусловно рассчитывать, — сказал Слава. — Но есть ряд вопросов...

А почему ты, как мой избиратель, шляешься тут, а не спешишь сейчас на встречу со мной? — спросила Надя.

А мы разве с вами уже не встретились? — уди­вился Слава. — А Лизавета и эти супермены как несо­вершеннолетние права голоса не имеют, но пусть послу­шают...

—Это они — несовершеннолетние? — не поверила Надя. — Сколько же вам лет, ребята?

Мне шестнадцать, — сказал один, а второй неза­висимо промолчал.

Акселерация, — объяснил Слава. — Дети научно-технической революции... Вы, ребята не обижайтесь.

Так о чем же ты хотел меня спросить? — повто­рила Надя.

Сразу не сообразишь... — усмехнулся Слава. — Надо еще свыкнуться: как же, член правительства на нашей улице живет! Хотя, безусловно, вас теперь из на­шего захолустного района переселят...

Ты так считаешь? — спросила Надя.

А вы — нет?.. Вообще у вас теперь вся жизнь резко переменится... Может, вы сейчас в последний раз пешком идете... Я, между прочим, совершенно серьезно говорю... А вообще — смешно...

Что — смешно? — спросила Надя.

Да так... — улыбнулся Слава. — Первый раз точ­но знаю, за кого голосую...

Как так? — не поняла Надя.

А что тут удивительного? — сказал Славка. —Я в прошлый раз голосовал и даже понятия не имел, за кого... Так, посмотрел на фотокарточку — на заборе висела, — вроде парень ничего... Сорок пятого года рождения... А в общем, какая разница?

Ты считаешь — никакой? — спросила Надя.

А вы как считаете?

Я считаю, разница есть.

Ну и считайте, — спокойно согласился Славка, — считайте, что есть... А нам все равно ,а нам все равно!.. — ударил он по струнам. — Мы волшебную косим трын-траву...

Ты об этом хотел меня спросить? — остановила его Надя. — Об этом?

Лиза и ребята настороженно молчали.

Вы о чем? — Слава спокойно посмотрел на нее. — Пустяки все это, Надежда Тимофеевна. Суета сует. Я же вам сказал: на мою бюллетень вы можете абсолютно рас­считывать. А я — голос массы... народа, населения.

Не хочешь говорить... Ладно... — Надя провела ладонью но лицу. — Твое дело... Тогда у меня к тебе всего один вопрос.

Пожалуйста, — разрешил Слава. — Только без политики.

Без политики, — успокоила Надя. — Чего ты каждый вечер пьешь?

Как чего? — удивился Слава. — Портвейн ро­зовый.

Это с Лизой? — спросила Надя.

Она тут ни при чем! — возразил Слава. — Лиза, а ну дыхни на Надежду Тимофеевну!

Отстань! — зло сказала Лиза.

Она же только березовый сок пьет, — пояснил Славка. — Любимый напиток Сергея Есенина. Этот сок у нас тут в трехлитровых банках продают... Вот, кстати, интересный вопрос: сколько же надо погубить берез на одну трехлитровую банку сока? Куда смотрит охрана внешней среды?