- Маша, спасибо тебе большое! – искренне поблагодарил он подружку. – Ты извини, но мне пора уже на занятие.

Машуня понимающе улыбнулась и побежала по своим делам. А Руся отправился повышать свой уровень знаний по русскому языку и литературе.

Ромео, едва Руслан переступил порог, тут же приник к его губам и ошеломил знойным поцелуем.

- Как настроение?

От шёпота с придыханием ноги подкосились, а руки ухватили репетитора за плечи.

- Отличное.

- Пойдём же быстрее, сегодня у нас будет другое занятие.

Руся зашёл в большую комнату. О, майн гот! Плотные шторы задёрнуты, горят большие свечи, аромат плывет в воздухе, язычки пламени дрожат завораживающе. На кровати лениво развалился царь и бог, Михал свет Михалыч, в чёрном шёлковом халате, который распахнулся внизу и открывает голые, в тёмных волосках, ноги. Они стройные, с рельефными икрами. Хочется пасть перед ними ниц и целовать безупречные стопы.

- Проходи, Руслан, садись. - Величественная рука указала рядом с собой. – Джин-Тоник будешь?

Почему при виде завуча у Руси всегда пересыхает в горле?

- Буду.

- Рома, принеси нашему мальчику коктейль.

Наш мальчик? Оу, Руслана наградили титулом вассала. Он готов служить своему господину, угождать и подчиняться.

На маленький столик около кровати опустился бокал с прозрачным коктейлем, кубиками льда и соломинкой. Долька лайма украшает тонкую стенку. Руся потянул напиток из трубочки. Вкусно и некрепко.

- Майн либе кнабе… - мужчина так сексуально растягивает гласные, что даже лёд плавится в бокале. – Помнится, в прошлый раз ты не особо разглядел, что тебе предлагают.

«Можно подумать, что мне выделили время на это», - проносится в голове.

- В этот раз у тебя будет время.

Разве Руслан это сказал вслух?

- Пододвинься ближе и развяжи мне пояс.

Руся несмело дёрнул за шёлковый поясок. Лёгкая ткань соскользнула, обнажая бронзовую кожу. Юноша затаил дыхание. Наверное, она на ощупь бархатная. Грудные мышцы красиво выделяются, коричневые соски просят их поцеловать, плоский живот чуть заметно подрагивает. Руслан стыдливо смотрит на то, что находится ниже. Пока он в расслабленном состоянии. Пальцы робко коснулись мягкой плоти и отдёрнулись.

- Ты можешь потрогать меня везде.

Прикоснуться к священному… Опасливо, с трепетом, стесняясь своей неуклюжести. Провести ладошками по груди, слегка сжать соски, ощутив, как они твердеют, спуститься ниже, сделать для себя открытие, что на его касания реагируют. Внизу уже встал красавец, блестя тёмной головкой. Ровный, крепкий, крупный. Как он только поместился в нём целиком? Большая рука опустилась на пальцы, сжала, преодолевая сопротивление. Ох, какой же он горячий! И пульсирует в руке. Руся зачарованно смотрит на самый прекрасный член в мире.

Мужчина сел и лёгким движением плеч скинул чёрную ткань.

- Рома, иди к нам.

Ромео застыл в дверях, любуясь бесплатным представлением. Руслан повернул голову. Возникло непреодолимое желание разорваться. Воплощение изящества и грации стояло, закутанное в халат цвета слоновой кости.

Кажется, это последнее что юноша отчётливо помнил этим вечером. Далее всё поплыло, перемешалось. Его раздевали долго, избавляя вместе с одеждой от скованности. Распалили так, что он сам стал просить его взять. Но эти изверги не торопились.

- Малыш, открой рот.

Кисловато-солоноватый вкус. Кожица здесь такая гладкая. «Только не надо так глубоко, ведь подавиться можно». Кажется, Русю услышали. Смеются.

- Надо провести урок минета.

«Сволочи. Дайте уже кончить, и оставьте ребёнка в покое».

В этот раз уже не так больно. А потом уже совсем хорошо. «Так, а где фейерверк?» Яркие вспышки немного запоздали. Засверкали, ослепляя. Тело стало невесомым, сознание отправилось в небесную даль и застряло там на неопределённое время.

- Слабенький он у нас.

«Издеваются, гады. Двое на одного. Сами бы попробовали».

Руся повернулся на бок и сонно засопел.

- Пусть поспит. Пошли на кухню.

«Спасибо, дорогие. Век буду благодарен».

Его заботливо укрыли одеялом, задули свечи, погружая комнату в темноту.

Час самого лучшего сна. Руслан знает, что он дома.

========== Глава 15 ==========

        Руслан решал контрольную работу по физике и поражался тому, как быстро вдруг полетело время. Уже декабрь. Так и до конца четверти рукой подать.

Он чуть нахмурился, сдвинув к переносице светлые брови, погрыз привычно колпачок ручки в поисках решения. Манипуляции с письменной принадлежностью подсказали спасительную формулу. Руся вывел ответ и перешёл к другой задаче. Приподнял голову и бросил краешком глаза взгляд на Михал Михалыча. В сердце кольнула досада. Завуч на уроках не обращал на него своего царственного внимания. Даже к доске почти не вызывал, хотя Руслан старательно тянул руку как первоклашка, нетерпеливо подскакивая на месте. На вечерних занятиях, элективах, физик подходил к нему редко, в случае крайней необходимости, чтобы объяснить ошибки, которые он видел издалека цепким орлиным зрением. Руся попытался симулировать дебильность в надежде бонусных минут завуческого участия. Михал Михалыч в один момент вычислил жалкое лицедейство Смирнова и представил юноше доказательство его светлого разума. Недавно проведённый тест IQ свидетельствовал о достаточно высоких мыслительных способностях испытуемого. Руслан возненавидел документ, выводящий его на чистую воду, хотя только недавно он тешил юношеское самолюбие и поднял на несколько пунктов заниженную самооценку. Парень никак не мог понять, почему тот, кто в порыве исступления выстанывает его имя, впивается в бёдра так, что потом проступают синяки, даёт фонтан не поддающихся никакому описанию эмоций, так жестоко игнорирует его за стенами теперь уже совместной спальни.

- До конца урока осталось пять минут. Смирнов, вернись на землю!

Руся очнулся и на автомате дописал решение.

- Зайди ко мне в кабинет. – Наверное, это просто показалось, что любимый голос слегка смягчился. Да, он любит этот баритон, какие бы ноты в нём ни зазвучали – суровые или бархатистые.

Придётся идти. Давненько Руся не бывал в завуческом кабинете.

- Хорошо, Михал Михалыч.

В кабинете ничего не изменилось. Сиреневые жалюзи, безупречный порядок, ученические тетради разложены на столе ровными стопками.

- Садись, - чёрные глаза смотрят куда-то в сторону, блестят непонятным холодом, вызывая странное чувство вины.