— Ты — эльф? — выдавила я.

— Полукровка.

— Как это?

— Мать была из эльфов.

— Ага, а я — лесная фея, — я хмыкнула. Не думай дурачить меня, красавчик, не на ту напал — эльфы выглядят по-другому. Где волосатые ушки и белокурая смазливость Орландо Блума?

Люс сосредоточенно нахмурил лоб и выдал очередной перл:

— Ты — оборотень.

— Чево? — челюсть глупо отвисла.

Секс с Люсом почти примирил с мужским телом, но узнать, что я оборотень, оказалось выше моих сил. И что теперь — обросши шерстью, я в полнолуние начну носиться по полям, по лесам, пугая запоздалых путников безумным воем? Жизнь, ты не справедлива. К горлу подступили слезы, я сдавленно всхлипнула.

— Мартус, что с тобой? — с тревогой спросил Люс. — Я что-то ни так сделал?

Да нет, милый все так. Это я — не так… Не в силах сдержаться, я разревелась.

Люс озадаченно смотрел на меня, пытаясь понять, что послужило причиной бурной истерики. По-моему, он не правильно истолковал мои надрывные всхлипы: красивое лицо приобрело замкнутое выражение, фиолетовые глаза потемнели, он холодно отстранился.

— Тебе лучше поспать, сейчас дам валерьяновый настой, — Люс разочарованно отвернулся.

— В жопу себе его залей! — бессильно размазывая по щекам злые слезы, прошептала я. Слава богу, последнюю фразу, сказанную на русском, Люс не понял.

Люс открыл глаза, перевернулся на бок, с нежностью разглядывая уткнувшегося в его плечо безмятежно сопящего Мартуса.

«Странный он все-таки», — стараясь не шуметь, Люс покинул ложе и принялся собирать разбросанную по полу одежду.

Что за истерику Мартус закатил нынче ночью? Сначала стонал и извивался в объятиях Люса, потом вдруг ударился в слезы без видимых причин. Когда Люс щедро напоил парнишку валерианой, тот отвернулся к стене, что-то бурча со злостью. Он затих лишь после того, как Люс, не церемонясь, пнул его коленом и резко подхватил на руки.

«Будешь спать на улице», — пригрозил Люс в ответ на недовольство.

Оборотень сверкнул дикими золотыми глазами, грязно выругался, скатился с рук и замер. Люс устроился рядом, с минуты на минуту ожидая нового витка истерики, но вместо этого услышал сонное сопение. Мальчишка спокойно спал, закинув руки за голову.

«Маленький засранец!» — Люс хмыкнул и отвернулся.

То, что Люс переборщил с валерьянкой, стало ясно к полудню: Мартус с трудом разлепил веки, отхлебнул воды из любезно предложенной кружки и снова провалился в сон.

— Спи, малыш, — Люс заботливо завернул мальчишку в шерстяной плащ — еще не хватало, чтобы, замерзнув, схватил простуду!

Мартус вякнул что-то абсолютно непотребное, уткнулся носом в воротник плаща и затих.

Люс резко вскинул голову — снаружи кто-то ходил. Кто-то свой. Эльф.

— Входи, Майя! — Люс махнул рукой — дверь тут-же отворилась.

Пришедшей девушке было лет шестнадцать — семнадцать. Стройное, худющее тело, изящные ручки — веточки. Длинные, заплетенные в четыре косички, каштановые волосы обрамляют острое бесполое личико; лазоревые глаза под золотистыми ресницами — все признаки выдавали чистую эльфийскую кровь.

— Люс, — Майя замерла, прислушиваясь. — У тебя гости? — на нежном личике отразилось удивление.

Люс не успел ответить — Майя пересекла комнату и застыла, разглядывая спящего Мартуса.

— Оборотень, — красивая мордочка скривилась. — Зачем ты с ним хороводишься?

— Я его спас, — Люс надменно вскинул подбородок, скрестив на груди руки. — Я целитель, я обязан спасать жизни.

— Оборотням — нет, — возразила Майя, с отвращением поглядывая на спящего юношу — чистокровная эльфийка-прорицательница считала оборотней низшими существами, чем-то вроде опасных животных.

— Майя, это не твое дело, — Люс часто дрожал от охватившего его гнева.

Она затихла, опуская лазоревые глаза.

— Прости… Но он — вестник беды…

Эльфийка отошла к столу, уселась на предложенный стул, сжала тонкими пальцами виски, вздохнула и заговорила:

— Люс, скажи, что ты о нем знаешь, — хорошенькой головкой Майя указала на Мартуса.

Люс помолчал, прикидывая, что можно рассказать, и пустился в повествование. Майя не перебивала, периодически бросая недружелюбные взгляды на спящего юношу.

— Это все? — спросила девушка, когда Люс закончил рассказ.

Он кивнул — нет, красотка, интимными подробностями я тебя не потешу.

Майя помолчала, видимо сомневаясь, стоит ли говорить, но, наконец, решилась.

— Сегодня я была в Ривере. На постоялом дворе «Свинья — тонкопряха» встретила Фрэна.

— Фрэн? Что ему понадобилось в Ривере? — Лицо Люса приобрело хищное выражение.

— Наблюдатель ищет сбежавшего оборотня по имени Демиан. Его, — Эльфийка указала рукой на спящего Мартуса.

— Уверенна? — Люс поднялся.

— Все приметы совпадают… — Майя с сожалением вздохнула. — Прости.

Люс на секунду замер, потом резко рванулся, схватил заспанного Мартуса за плечи; тряхнул, как тряпичную куклу, заставляя проснуться.

— С ума сошел? — оборотень ошалело тер слипающиеся веки.

— Что ты сделал? Зачем тебя ищет Фрэн? Ты нарушил соглашение и убил человека?

Аня.

Может, хватит уже сюрпризов? Что еще я узнаю об этом теле, ни известно кому принадлежащем?

Хотя известно. Демиан. Оборотень. Преступник, нарушивший соглашение о ненападении на людей, в стародавние времена заключенное между расой эльфов, кланом наблюдателей, первым королем-чародеем и нежитью. Беглый преступник, скрывающийся от правосудия. Дурдом!

— Люс, ты укрываешь преступника, ты идешь против закона, — самоуверенная эльфийка с неприязнью посмотрела на меня.

Об истинной подоплеке дела я догадалась, увидев брошенный на Люса выразительный взгляд. Да она же влюблена в него по уши — вот в чем причина столь праведного гнева! Я ощутила острый укол ревности.

— В этом доме он под моей защитой, — фиолетовые глаза сузились.

— Что тебя связывает с этим животным? — продолжала настаивать эльфийка.

— Майя, он всего лишь мальчик, и он потерял память, — попробовал урезонить ее Люс.

— Он — животное! — вот ведь зараза, так бы и размазала по стенке.

Я не поняла, что произошло — по комнате пронесся ветер, сбил с ног противную девчонку и аккуратненько впечатал ее в стену. Майя ойкнула, вскочила на ноги и с опаской выставила на меня синие лупяшки.

— Мартус, не надо, — подоспевший Люс схватил меня за руку.

Что не надо? Я ведь ни чего и не делала, только подняла руку и пожелала размазать надоедалу по стене…

Прежде чем ретироваться, Майя что-то долго втолковывала ему. Люс отрицательно качал головой. Я сидела, уткнувшись носом в согнутые колени, и злилась.

Люс вернулся и занялся готовкой. Он напряженно молчал, я тоже не собиралась развлекать его разговорами.

— Ешь, — Люс брякнул передо мной тарелку с вареным мясом.

— Не буду, — я упрямо отвернулась.

— Уговаривать не стану, — в раскосых фиолетовых глазах полыхнул гнев. Он секунду постоял около меня, потом неожиданно свалил.

Я сидела впотьмах и предавалась безрадостным мыслям. Люса не наблюдалось, хотя уже стемнело. Я поймала себя на мысли, что волнуюсь.

«Где его черти носят?» — с тревогой думала я. В голове роились мысли, одна безрадостней другой, а услужливое воображение рисовало яркие картинки: Люса, как соучастника, схватил неизвестный мне Фрэн. Я его больше никогда не увижу!

Слезы потекли по щекам, горло сдавило от горя. Я вся извелась, каждую минуту впустую высовываясь за дверь.

Я уже была близка к истерике, когда услышала упругие шаги за дверью. Я вскочила, собираясь бросится Люсу на шею, но тут обида закипела с новой силой. Я повалилась на кровать и притворилась спящей.

Он бесшумно вошел. Не зажигая свечу, тихо повозился у дверей, потом подошел к кровати. Я сжалась, стараясь выровнять сбивающееся дыхание.