— Повтори.

— Что? — я тупо уставилась на него.

— Твое колдовство. Это не колдовство оборотней — оно способно исцелять.

Я неуверенно повела рукой над раной и вскрикнула от удивления: ладонь загорелась волшебным светом, заставляя рану затянуться.

Не веря своим глазами, я наслаждалась неожиданно (и столь своевременно) обретенным даром.

— Дитя! — Люс ухмыльнулся. — Наслаждаешься своей силой? — сильные руки легли мне на бедра. — Совсем еще ребенок…

— Люс, — прошептала я, от ласковых прикосновений потеряв способность соображать.

— Что, малыш? — шепотом ответил он, поглаживая дрогнувшие бедра. — Надеюсь, больше не будешь спихивать меня с кровати? — в фиолетовых глазах застыла усмешка.

Я тряхнула головой и в тон Люсу ответила:

— И царапаться тоже не буду.

— А я, знаешь, ни против, — он приподнялся и повалил меня на себя.

И тут я осознала, что он хочет меня, а я безумно, до боли, хочу его, а все остальное — хуйня.

Я вскрикнула, страстно приникла к нему и запустила пальцы в длинные черные волосы.

Аня.

Проснувшись при ярком свете дня, я долго смотрела на спящего Люса, по-хозяйски устроившего руки на моих бедрах; на живописные царапины, покрывающие его плечи; на пятна от засосов. Этой безумной ночью я, кажется, дала себе полную волю, но его ответные действия отнюдь не способствовал сдержанности.

«Я ни кому тебя не отдам!» — жарко шептал он, задыхаясь в моих объятиях, снова и снова прижимаясь разгоряченным телом, и наши сердца стучали в унисон.

Потихоньку, стараясь не разбудить Люса, ойкая от боли в заднице (ох, Люс, ты бы мог быть поосторожнее!), я сползла с кровати. Так, сейчас умоюсь, чего-нибудь сжую, а потом приготовлю милому завтрак.

Я полоскалась в лохани, когда почувствовала на себе ее взгляд.

«Смотри, смотри на меня, и мучайся при мысли, что я красивее; что на тебя, прошмандовка малолетняя, у него не встанет».

Я уже знала, как выгляжу — кусочек зеркала, найденный у Люса, убедил, что рядом со мной шансы Майи равны нулю. Причем абсолютному. Я мстительно ухмыльнулась.

— Демиан, — тихо позвала она.

— Чего тебе? — я недовольно повернулась, даже не удосужившись прикрыть срам, чем взбесила пиздюшку еще больше.

Ее нахмуренные брови и горящие глаза подтвердили: девчонка знает, что произошло нынче ночью.

— Мы можем поговорить?

— Говори.

— Не здесь. Выйди во двор. Только оденься, — она завистливо скользнула по мне взглядом, резко развернулась и исчезла за дверью.

Нарядившись в очищенные Люсом шмотки, я вывалилась во двор.

— Ну? — Я задрала нос, с презрением глядя на эльфийку.

— Сначала я хочу тебе кое-что показать, — и прежде чем я успела возмутиться, коварная девчонка ухватила мое запястье, прижалась ко мне и взмыла над землей.

Все время, что продолжался наш полет, я поливала эльфийку нецензурной бранью. В ответ она только хмурилась и молчала. Внезапно Майя ослабила хватку, и я скатилась на землю. Растерянная, недовольно обозревающая разодранные колени, я прошипела:

— С ума сошла?

— Пойдем, — тонким пальчиком эльфийка поманила меня за собой.

— Где мы? — я с сомнением уставилась на вход в каменную круглую пещеру, рядом с которой произошло не столь удачное приземление.

— Это Пещера пророчеств. Я здесь живу, — Майя потянула меня внутрь.

Мы оказались внутри гигантской пещеры, размеры которой глаз охватить был не в состоянии. С каменных сводов свешивались сталактиты.

— Не бойся, Демиан, — Майя взмахнула рукой, прогоняя возникшие на пути жуткие тени. — Это мои служители.

Вдалеке горел неровный, зыбкий свет.

— Идем, — Майя пошла вперед, и мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Зал, в который мы вошли, был наполнен волшебным светом. Свет лился через отверстие в куполе; исходил от мерцающих стен. Кроме того, в воздухе завис горящий огнем магический шарик.

— Теперь поговорим, — Майя уселась, жестом приглашая меня присоединиться.

Эльфийка подождала, пока я усядусь рядом, и, взвешивая каждое слово, спросила:

— Демиан, ты любишь Люса?

Прежде чем ответить, я внимательно посмотрела на тоненькое, бесполое личико с лазоревыми глазами, пытаясь разгадать, куда она клонит.

— А тебе какое дело? — выдавила я, так и не сумев разгадать замысла эльфийки.

— Просто ответь, — в голосе послышалась мольба.

— Да, — коротко ответила я.

Ее тонкие веки дрогнули, она встала и подошла к подобию большого зеркала в тяжелой раме.

— Иди сюда, — позвала Майя. — Я покажу тебе будущее.

— Мое? — любопытство разгорелось во мне.

— Люса. Каким оно будет, если ты останешься с ним, — девчонка тронула ладонью зыбкое стекло.

По темной поверхности пробежали тени.

«Смотри!» — я заглянула внутрь.

… Люс стоял на коленях посреди огромного зала. Над ним занес меч мерзко ухмыляющийся Фрэн; чуть поодаль маленький козлоподобный чиновник нудным голосом зачитывал пергамент:

… И учитывая, что вышеназванный эльф преступил закон, укрывая у себя беглого преступника, оборотня по имени Демиан, а так же оказал вооруженное сопротивление при задержании, вышеназванный Люс, полуэльф — целитель, приговаривается смерти через отрубание головы…

Дальше я слушать не могла. Горло сжалось, я бессильно поникла. Эльфийка хитро прищурилась, и предложила:

— Хочешь увидеть, что будет, если ты оставишь его? — Я молча кивнула.

— Смотри. — Я снова заглянула в магическое стекло.

…Люс. И Майя. Оба обнаженные. Заняты, поглощены друг другом. Удовольствием, которое доставляют друг другу…

Я отвернулась с обидой и смущением. Сердце истекало кровью, а я изнывала от боли.

Я не имею на него права. Моя любовь означает смерть для Люса. Я не могу быть эгоисткой. Я должна уйти. Что, Аня, до сих пор полагаешь, что все — хуйня?

Майя еще что-то говорила, только я не слушала ее. Шатаясь, на негнущихся ногах, я покинула пещеру и рухнула на мерзлую траву. К горлу подступили слезы. Я должна. Должна уйти! Жизнь, ну почему ты всегда отнимаешь у меня самое дорогое?

— Проблемы, волчонок? — раздался над ухом знакомый голос, и прежде, чем я успела вскочить, тяжелый сапог наблюдателя придавил меня к земле.

Люс.

Люсу снились горячие руки с острыми коготками, царапающие плечи; мускулистое стройное тело с крепкими ягодицами; сильные ноги, сжимающие бедра. А еще — поцелуи: влажные, бесстыдные, требовательные.

— Мартус, — не открывая глаз, эльф потянулся губами к жаркому рту, но тут же отпрянул, открыв глаза. Возбуждение как рукой сняло. Ему снился совсем другой человек.

— Майя, какого…? — вопрос застрял в горле.

Юная эльфийка оседлала его бедра. Каштановые волосы свободно рассыпались по плечам. На руках и ногах — золотые браслеты; сквозь прозрачную ткань туники просвечивало изящное тело. Она явилась с определенной целью. Соблазнить.

— Что это значит? — Люс приподнялся на локтях, пытаясь сбросить навязчивую девчонку. — И где Мартус? — Люс беспомощно огляделся.

— Твой оборотень сбежал. — Майя не смогла сдержать торжество, ее личико озарила победная улыбка.

— Уж не ты ли приложила к этому руку? — фиолетовые глаза сузились, в них полыхнул гнев.

Майя дернулась, но не успела. Люс перехватил ее руку, и, скрутив девчонку, заломил за спину тонкую кисть. Майя упала лицом в матрас. Люс нагнулся, его жесткие пальцы сдавили ей горло.

— Где Мартус, Майя?

— Пусти, — девчонка пыталась вырваться, но он был сильнее.

— Где Мартус, Майя? — по спокойному, холодному, обманчиво ровному тону, она поняла, что Люс в бешенстве.

— Пусти, я расскажу все, — пообещала девушка.

Люс разжал руки. Майя села, избегая его взгляда; ее голос упал до шепота.

— Как ты могла? — Люс с омерзением смотрел на нее, когда девушка закончила свой рассказ.