И снова сны!

Они не снятся с позапрошлой мне весны!

Ты забрала с собою все мои мечты!

А я живу и не тужу!

- Терпеть не могу таких, - прокомментировал разворачивающийся на их глазах спектакль Алексей. – Что за манера привлекать всеобщее внимание и мешать людям спать.

- А сам-то… - проворчал в ответ Стёпа.

- Я?

- Ты, блин. А кто хотел побеспокоить их своей сломанной тушкой в кровище под окнами? Скорая помощь, милиция, мигалки - тоже, знаешь, как-то не способствуют здоровому сну. Умирать надо, стараясь не докучать окружающим.

- Ага, пойти в морг, обмыться, лечь на стол, выпить яду и постараться не мешать людям работать своими предсмертными хрипами. И вообще, ты и сам о них не очень заботился, когда меня тут по крыше валял.

Брошу пить, курить, мотаться!

Буду спортом заниматься!

Брошу пить курить,

И буду жить!8

- Так мы над моей квартирой, а меня дома сейчас нет, - пожал плечами Степан.

Внизу все-таки выключили музыку, и разговор немного стих. Только звонкий девичий смех легко и переливчато прорезал ночную тишину.

- Всё, тут больше ничего интересного, - огорченно вздохнул великан. – Продолжим?

- В смысле?

- Ну, я тебя так душевно тискал…

- Руки не распускай, маньяк, - недовольно проворчал парень и отполз от настырных грабок подальше.

- Lappri, lappri9… - примирительно улыбнулся Степан. – Ну что, будешь прыгать? – деловито спросил он, поднимаясь и отряхивая джинсы.

- Нет, настроение уже не то, - вяло ответил Алексей и усмехнулся. – Светает уже. Домой пойду. Выходные впереди. Отосплюсь. С дочерью повидаюсь... Попробую ещё раз помириться с женой. Хотя бы поговорить. Жизнь продолжается.

- Шоу маст гоу он, - хмыкнул великан, как следует искаверкав произношение.

- Ну, хоть с английским у тебя фигово! А то у меня уже комплекс неполноценности на твоем фоне прорезаться начал.

- Ха! Ну ты это... заходи... если что.

- Угу. Пойду я.

- Чеши уже, лётчик.

Дверь со скрипом закрылась, и Стёпа остался на крыше один. Он долго курил, вглядываясь в рыжеющие облака над городом. Его любимым городом. Где суета соседствует с неспешностью. А равнодушие с любопытством. Легкомыслие с серьёзностью. Искренность с фальшью. Именно таким противоречивым, как он сам, ему и нравился город. Живым и настоящим. За спиной послышались глухой стук и царапание когтей по металлу. Степан обернулся. Неподалеку от него примостился и принялся вылизывать изрядно потрепанный мех огромный рыжий котяра с разодранным ухом – известный в районе гомосексуалист Вася.

- Нагулялся?

Кот не счёл нужным отвечать на риторический вопрос.

- Эх, Вася… вот такая вот она, жизнь наша… - вздохнул великан. - И никто ведь нас не понимает. А у нас может тонкая душевная организация. Мы же творческие личности. Мы может поэты-романтики в душе. А поэты ведь долго не живут. Они этот мир через себя пропускают, насквозь. Со всеми бедами, радостями, ветрами и стихиями. И сами не замечают, как увлечённо движутся к грани бытия. Ловят в тонких эфирах слова и строчки... И сами попадаются, потому как нет у них власти самим себе сопротивляться. Не быть собой. Нас беречь надо. Да, Вась?

Кот озадаченно посмотрел на Стёпу и раскрыл пасть в беззвучном мяуканьи.

- Да, пожрать однозначно не помешает, - согласился Стёпа и направился к выходу. – Ну, чего застрял? Жрать, говорю. Ам-ням-ням. Мяу, блин. Кто из нас кот…

С тихим ворчанием он спустился к себе, запустил кота… Дождался, пока кот медленно втечёт в квартиру целиком, и поспешно запер дверь, чтобы не пришлось повторять эту процедуру. Ночь была долгой, а утро ещё только начиналось. Нужно ещё сделать несколько набросков для нового клиента. А клиенты – это такие полезные дяденьки, которые приносят денежку, их расстраивать нехорошо. И ещё поспать. А то Тони прибьет его, если вечером обнаружит новые круги под глазами.

P.S. Алексей шёл к троллейбусной остановке и дышал. Просто вдыхал полной грудью предутреннюю сырость и считал шаги. Три шага вдох. Три шага выдох. В голове было пусто, но эта пустота была чистой, как белый лист бумаги. Лист, на котором ещё только предстояло написать свою жизнь. Пусть не заново, на это вряд ли хватит сил. Но хотя бы просто переписать финал. Продлить повествование ещё на какое-то время. Никаких иллюзий он не питал. Он понимал, что будет непросто. Что не станет его жизнь вот так сразу лучше. Но болезненное отчаяние покинуло его. И теперь хотелось хотя бы попытаться.

Странная ночь что-то изменила внутри, сбила настройки. Сместила полюса. А вдруг, что-то получится?

У самой остановки Алексей врезался в отходящего от табачного ларька высокого блондина. Патлатого, в короткой кожаной куртке и не по погоде художественно рваных джинсах, взъерошенного, как воробей, и хмурого, как осеннее небо. Из большой дыры в видавшей виды потёртой джинсе трогательно торчало тощее колено.

- Доброе утро, - неожиданно улыбнулся Алексей незнакомцу. Очень захотелось поделиться с ним частичкой своего просветлённого состояния.

- Сгинь, нечистый, - устало перекрестил его автор и шмыгнул в сторону Стёпкиного дома, зажимая подмышкой заветный блок сигарет и солидную бутылку виски.

1) Hey, Lillebror! - «Привет, Малыш!», Астрид Линдгрен, Карлсон, который живёт на крыше

2) Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein - Ф.Ницше, афоризм из книги "По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего": Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

3) А.Макаревич

4) «Соединилось и разъединилось, и вновь ушло, откуда пришло: в землю - земля, дыханье - в небо. Что тут страшного? Ничего!» Эпихар

5) Игорь Кобзев

6) «Смерть — разрешение и конец всех скорбей, предел, за который не преступают наши горести», Сенека Луций Анней (Младший)

7) «Если бы смерть была благом — боги не были бы бессмертны». Сапфо (Сафо)

8) песня «Лень», гр. Пупсы

9) «спокойствие, только спокойствие» — любимая присказка Карлсона (Астрид Линдгрен, «Карлсон, который живет на крыше»)