— Хорошо, — Ноллис укрыл ее одеялом и, взявшись за ополовиненную бутылку, снова уселся в кресло. У пива был какой-то неприятный, слегка горьковатый привкус, но Ноллис решил, что это ему показалось.

Инспектор не заметил, что хитрая девчонка наблюдает за ним из-под опущенных век. Инспектор допил пиво, отставил бутылку, кинул взгляд на притихшую Верите. Убедившись, что девушка, по-видимому, спокойно спит, Ноллис прикрыл тяжелеющие веки. Через минуту он размеренно засопел, уютно свернувшись в кресле.

Верите хихикнула, выползла из-под одеяла и принялась лихорадочно натягивать одежду. Пустой пузырек с надписью «Снотворное» она решила выкинуть подальше от гостиницы.

Вампир неслышно скользил под каменными сводами замкового коридора. Впереди заплясал луч фонарика. Вампир вжался с сумрачную нишу как раз вовремя — мимо него прошли двое. Совсем еще молоденькие — вампир отчетливо чувствовал их потаенный страх. Именно этот страх и делал их такими соблазнительными, хотя обычно вампир все-таки предпочитал женщин.

Парни даже не вздрогнули, когда он оказался перед ними; по его приказу отбросили оружие, поспешно стащили серебряные цепочки, откололи мерзко пахнущий чеснок, запрокинули головы назад. Вампир приник к шее первого парня, без наслаждения впрочем, просто чтобы утолить свой голод. Если он правильно рассчитал, то сегодня ему потребуются силы, много сил — и кровь, чтобы поделиться… все так и будет. Он не мог в ней ошибиться.

Мэйсон и Лаки прочесывали пустынный коридор, когда наткнулись на распростертые на каменном полу обескровленные тела своих прибывших коллег.

— Это сделал вампир, — пробормотал Лаки, разглядывая рваные ранки на шеях покойников. — Не помог ни чеснок, ни серебро. Они не оказали сопротивления.

— Какого черта Хантер прислал сюда этих малолеток? — в голосе Мэйсона клокотал гнев. — Навязал нам на голову этот детский сад и вот что получилось. Отвечай теперь за них…

— В этом месте коридор расходится, — Лаки осветил фонариком уводящие во мрак ответвление коридора. — Что будем делать? Разделимся?

— Да, — Мэйсон утвердительно кивнул. — Лаки, прошу, будь осторожен!

Лаки хмыкнул и устремился вперед.

«Когда-нибудь это его безрассудство выйдет ему боком», — подумал Мэйсон.

Сумрачный коридор заканчивался винтовой лестницей, уводящий, казалось, к самому центру земли. Мэйсон спустился по ступенькам и двинулся навстречу слабому проблеску света впереди. Несколько шагов — и он оказался в тускло освещенном овальном зале. Посередине, на каменном постаменте, возвышался богато декорированный медный саркофаг — брат-близнец медного саркофага баронессы Финчли.

«Так!» — промелькнуло в голове. Слева раздался тихий звук шагов. Мэйсон вздрогнул и обернулся — около саркофага стояла Верите Хантер.

Верите Хантер ускорила шаг. Призыв вампира вел ее по запутанному лабиринту темных коридоров. Ей бы испугаться, но страх вдруг как-то разом пропал, уступив место охотничьему азарту. Верите ощупала спрятанный под курткой осиновый кол — единственное оружие, которое она прихватила.

Сумрачный коридор сделал последний поворот и девушка ступила в скудно подсвеченный зал со сводчатым потолком. Посередине поблескивал медный саркофаг, а около него шевельнулась смутно знакомая фигура.

— Я так и знал! — произнес насмешливый голос.

— Верите, я так и знал, что ты явишься сюда, — досадуя, Мэйсон приблизился к ней.

— Ты не остановишь его, Мэйсон, его может поразить только другой вампир, — голос девушки был тверд, как никогда.

— Верите, не делай этого, прошу тебя, — Мэйсон сжал в ладонях холодную безжизненную руку.

— Мэйсон, он уже пятьсот лет живет в этом обличье! Сколько невинных жизней он загубил за это время? Сколько еще загубит, если мы оставим его в живых? Я должна, Мэйсон, — она замерла, вслушиваясь в темноту. — Он уже близко, прошу, уходи!

— Я не оставлю тебя! — молодой человек решительно сжал в руках серебряный меч.

— Я справлюсь с этим сама, уходи.

— Верите…

— Мэйсон, уноси ноги, он уже здесь, — ее красивое лицо перекосилось.

Мэйсон обернулся и похолодел от ужаса — за его спиной, сверкая красными глазами, стоял мерзко ухмыляющийся барон Финчли.

«На колени!»

Бескровные губы не шевелились, но голос был слышен отчетливо. Мэйсон застыл и послушно рухнул на колени. Что-то в глубинах его сознания кричало: «Нет! Не поддавайся!» — но он не мог не поддаться. У Мэйсона больше не было своей воли.

— Мэйсон, не слушай его, сопротивляйся! — услышал он тоненький голосок Верите. Все еще бездвижный, молодой человек все-таки нашел в себе силы поднять голову. Лучше бы не смотрел — Верите Хантер вплотную приблизилась к барону Финчли и упала ему на грудь.

— Моя девочка — такая красивая, такая страстная, такая порочная, — довольно прошептал вампир. — Ты хочешь меня? — спросил он, обнимая девушку.

— Да, я хочу тебя, — простонала Верите и закрыла глаза.

И тогда вампир приник поцелуем к ее тонкой шее. Не открывая глаз, Верите дернулась от боли.

— Больно? Твоя боль доставляет мне удовольствие. И еще страх… Он делает кровь такой упоительной, такой сладкой, — барон сжал в своих железных объятиях юное тело. — Та такая свежая! Твоя кровь, — и он снова приник к ней, только вместо боли Верите вдруг испытала наслаждение, заполнившее ее тело, ее душу, ее разум, вытеснив все прочее, лишнее, и все казалось теперь прочим и лишним, главным было это чувства, эта белая вспышка, длившаяся и длившаяся, становившаяся все сильнее, эта пульсация наслаждения, этот экстаз наслаждения, уводивший ее все выше, и выше, и выше, с каждым ударом сердца… А сердце билось все быстрее, так быстро, что Верите казалось — она не выдержит сейчас, она уже не может дышать, она задыхается.

Вампир почувствовал, что сердце девчонки забилось слишком уж часто, и с сожалением оторвался от восхитительного горла.

— Ты хочешь принять бессмертие? Хочешь вечно быть со мной? — спросил он задыхающуюся девушку.

— Да, — прошептала девушка, с трудом втягивая воздух.

Он улыбнулся. А затем поднес ко рту руку и прокусил себе запястье.

— Пей! Пей мою кровь! — громко потребовал вампир, и несколько капель крови упала на губы девушки.

Верите неуверенно глотнула и вскрикнула от удивления — удушье отступило. Она присосалась к ране и глотала горячую кровь, чувствуя, как вместо слабости тело наполнила чудесная легкость.

Вампир с умилением смотрел на девушку, в теле которой умирал человек и рождался вампир.

— Довольно, ты опьянеешь, — сказал он и отстранил недовольно заворчавшую девушку. Он заботливо стер с ее губ каплю крови. — Ну не злись, я знаю, что ты голодна. Возьми кровь у мальчишки, — вампир махнул рукой в сторону застывшего на коленях Мэйсона.

Верите улыбнулась, глаза ее загорелись красным, голодным огнем. Верхняя губка приподнялась и показались два длинных, изогнутых клыка. Она быстро облизнула их и неслышно приблизилась к Мэйсону.

— Да приди ты в себя, скотина, — острые коготки вонзились в нежную мочку уха. Парень очнулся и едва не задохнулся от омерзения: Верите, сияя красными глазами, склонилась над ним. Ее рука резко дернула его за волосы, заставляя откинуть голову назад, и девчонка припала к беззащитному горлу.

— Хватит, для первого раза достаточно. Не забудь зализать рану. — Она покорно отступила от Мэйсона. Лишившись опоры, молодой человек повалился на пол лицом вперед. Барон удовлетворенно улыбнулся.

— Иди, иди ко мне, моя девочка! Скоро рассвет, не дадим ему застать нас врасплох! — Барон властно потянул Верите за собой, увлекая к медному саркофагу. — Вот наше ложе, — подчиняясь мысленному приказу, тяжелая крышка отъехала в сторону, открывая уютное вампирское гнездышко.