– Боже правый! – воскликнул епископ. – Что я слышу, святой отец? Быть не может, чтобы девица из благородного рода Невилей, подобно дикому животному, лазала по стенам…

– Увы, это так, – ответил Ингильрам. – Леди Анна удивительное создание. Она не останавливается там, где оробела бы любая другая девица. Я беседовал с послушницами, и они сознались, что знали о том, что Анна время от времени убегает в лес. Она приносила им ягоды или орехи, а один раз даже подобрала где-то зайчонка. Вот во время одной из таких прогулок леди Анна и набрела на келью отца Бенедикта. Он накормил ее и был так добр, что с тех пор леди Анна стала частенько посещать отшельника, а он, многогрешный, догадываясь, кто она и откуда, не только не порицал ее, но даже готовил к ее приходу какое-нибудь бесхитростное лакомство или подарок.

И вот недавно отец Бенедикт явился ко мне и, убедившись, что нас никто не слышит, сообщил, что леди Анна находится у него. Она прибежала к нему очень взволнованная и умоляла приютить ее. На его расспросы отвечала, что в монастырь прибыл frater Regis[37] Ричард-горбун, который собирается увезти ее, дабы насильно сделать своей женой. Когда же девушка заупрямилась, герцог попытался ее обесчестить. Лишь присутствие духа и воля Господня позволили леди Анне избежать насилия и скрыться. Но она уверена, что, если вернется в аббатство, ее тут же выдадут Глостеру и он, прикрываясь именем короля, сотворит все, что ему заблагорассудится.

Несколько дней леди Анна прожила в лесу, но отец Бенедикт, рассудив, что долго так продолжаться не может, вчера на рассвете прибыл ко мне испросить совета, как ему быть. Признаюсь честно, я был в великой растерянности. Вроде бы ех оfficiо[38] мне следовало вверить Анну герцогу Глостеру. Однако после того, что поведал отец Бенедикт, я не знал, на что решиться. Отослав ее к королю, я бы тем самым передал девушку Ричарду. В том, что, пользуясь отсутствием ее могущественного отца, с девушкой собираются поступить бесчестно, я не сомневался. Оставить ее у себя было не менее опасно, ибо я мог накликать на аббатство гнев Ричарда, Анну же все равно не спас бы. Тогда я решил, что следует укрыть девушку у ее дядьев – у лорда Монтегю либо у вас. Но маркиз Монтегю в последнее время находится на подозрении, да и живет в замке Уорвика – далеко отсюда. Тут я подумал о вас. Вы живете уединенно, король доверяет вам, у вас обширные владения. Вы сможете надежно спрятать племянницу, и поэтому я доставил ее к вам.

Ингильрам опустил голову, давая понять, что его рассказ окончен. Епископ встал. Несколько минут он в раздумье расхаживал по библиотеке. Аббат из-под опущенных век наблюдал за ним. Внезапно епископ вышел из задумчивости:

– Господи Иисусе! Вы, кажется, сказали, что привезли ее сюда? Но это немыслимо! Ее узнают!

– Успокойтесь, ваше преосвященство. Ваша племянница неглупая девушка. Она сделала все, чтобы ее не узнали. Хотите повидаться с ней?

У епископа побледнели губы.

– Где она?

– Ожидает в моем паланкине.

– Творец всемогущий! Приведите ее! Нет, постойте… Это безумие. Анна здесь… Неужели вы думаете, что Ричард, с его проницательностью, не приставил соглядатаев и к моему дому? Ему немедленно доложат.

– Ваше преосвященство, велите ее позвать, а затем мы все обсудим.

В голосе аббата звучала уверенность. Джордж Невиль какое-то время смотрел на него, а затем хлопнул в ладоши. Когда явился слуга, аббат о чем-то негромко переговорил с ним, и тот поспешно вышел.

В зале библиотеки повисла тишина. Епископ продолжал расхаживать, нервно перебирая янтарные четки. Ингильрам, придвинув табурет поближе к камину, щурился на огонь.

Скрипнула дверь. Невиль резко оглянулся: через порог легко переступил худощавый паренек. Пальцы его рук были небрежно засунуты за пояс, он негромко насвистывал, но, увидев епископа, смутился и поспешил отдать поклон.

Епископ недоуменно взглянул на аббата. Ингильрам удовлетворенно улыбался.

– Дядюшка! – негромко сказал паренек. – Дядюшка, разве вы меня не признали?

Джордж Невиль онемел. Перед ним стояла Анна. Дочь великого Уорвика в одежде мальчишки! Узкие черные штаны обтягивали ее ноги, на девушке был простой кафтан из серого сукна и зубчатое оплечье с капюшоном, длинный конец которого спускался сзади почти до пояса.

– Дядюшка, это же я, Анна!

Епископ долго вглядывался в эти слегка оттянутые к вискам зеленые глаза. Такие же глаза были и у его брата, Делателя Королей. Да и у него самого. Зеленые кошачьи глаза Невилей…

Анна приблизилась.

– Dеus faciat salvam benignitatem39, – промолвила она на прекрасной латыни.

– In saecula seculorum40, – как завороженный, ответил Джордж Невиль.

– Аmen.

Анна коснулась губами перстня епископа. Затем выпрямилась и безудержно расхохоталась.

– Ну же, дядюшка, опомнитесь! Это я, та девочка, которую вы когда-то учили грамоте и бранили за отсутствие христианского смирения.

– Я и сейчас побранил бы вас за это, Анна! Разве не известно вам, девице, что для женщины великий грех носить штаны и шапку? Бог создал вас женщиной, а вы, вопреки Его воле, стремитесь принять мужской облик. Это сущая ересь и противно церковным законам.

– Увы, дядюшка, соnfiteor41. Но, видит Бог, иного выхода не было. Отец Бенедикт раздобыл для меня этот наряд, и в нем я беспрепятственно проникла к аббату Ингильраму. Более того, я даже повздорила с одним из слуг Глостера, пообещавшим отрезать уши мне, то есть той самой Анне Невиль, которую разыскивают по всей округе и которую Ричард-горбун избрал себе в супруги.

Тут глаза девушки потемнели.

– Простите, ваше преосвященство, но мне не обойтись без вашей помощи.

– Я слушаю тебя, дитя мое.

Анна опустилась на стул у камина и отбросила капюшон. Епископ перекрестился, ибо волосы девушки были коротко обрезаны, едва прикрывая уши и длинной челкой ложась до бровей.

Перехватив взгляд епископа, Анна улыбнулась.

– Не гневайтесь, дядюшка. Если бы у меня был иной выход… Но я обязана была стать мальчишкой.

Анна сейчас действительно очень походила на мальчика-подростка – худенькая, с веснушчатым, задорно приподнятым носиком, ямочками на щеках. И все же епископ отметил, что его племянница очень похорошела с тех пор, как он видел ее в последний раз.

Тут его внимание отвлек аббат Ингильрам. Поднявшись, он заявил, что его миссия завершена и теперь ему пора возвращаться в аббатство, дабы никто из оставленных там Глостером людей ничего не заподозрил. Епископ также встал.

– Благодарю, святой отец, что вы сберегли Анну Невиль.

– Надеюсь, это зачтется мне в чистилище? – лукаво осведомился Ингильрам.

– Я буду поминать вас в своих молитвах, досточтимый отец. Да пошлет вам Господь всяческих благ.

Анна выпрямилась:

– Прощайте, святой отец. Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. И помните: в доме Невилей вы всегда найдете добрых друзей.

Так, напутствуемый и благословляемый, аббат Ингильрам покинул епископскую библиотеку. Однако он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться. Все сошло как он и предполагал. Проклятый Невиль оказался в западне! Что ж, пусть леди Анна немного поживет у благочестивого дядюшки, а затем он, Ингильрам, с чистой совестью отпишет герцогу Глостеру, что разыскиваемая им девица скрывается у епископа Невиля, из чего следует, что духовный отец Йоркской епархии состоит в сговоре со своим мятежным братом. Посмотрим, долго ли после этого удержит Джордж Невиль епископскую митру. Ну а тогда… Тогда никто и ничто не помешает ему, достойнейшему Ингильраму из рода Дакров, стать могущественным епископом города Йорка!

Эту ночь Джордж Невиль долго не покидал свой кабинет. Он отпустил всех секретарей, оставив лишь пажа для мелких услуг, и мальчик, сидя в прихожей, слышал, как его преосвященство мерит шагами кабинет, вздыхает и бормочет молитвы.