— Тарас Григорьевич, честное слово, я свой! Вместе с вами во всем этом копался!

— Да, конечно… Извини меня, старика, завелся я что-то. О чем мы говорили? Так. Что же, получается, наш маленький Брук — диверсант?

— В анкетах он не врал, я проверил по своим каналам.

— Те, кто посылал его на задание, не были такими бюрократами, их не испугала его кристальная биография.

— Вы думаете, у Брука были сообщники?

— Сдается мне, Денис Павлович, он был рядовым исполнителем, которого убрали за ненадобностью. Сразу после того, как… Или я от придурочных комиксов умишком ослаб?

— Лично у меня пока нет достаточных фактов для таких резких выводов, Тарас Григорьевич. По крайней мере, Иван всегда казался мне довольно крупной фигурой. Не подходит он на роль мелкого мафиози.

— Э-э, Денис Павлович, мне самому горько! И зачем Ивану Альбертовичу, хорошему специалисту, нормальному карьеристу, понадобилось совершать такой подвиг? Незачем. Остается одно — заставили. Впрочем, для меня сейчас гораздо важнее другое понять — кому это выгодно? После разговора с Горобцом я все решаю задачку, так-сяк прикидываю, а ответ получается один и тот же. Вы знаете какой, дорогой полковник?

— Я задачек с ответами не решаю. По должности не положено.

— Принципиальный, даже завидно… Ну подумай, кому, кроме нас, интересен наш дублер? И кто, кроме нас, может получить к нему доступ? И где жируют гарни хлопцы, у которых работа такая — бачить, шо в Совмине происходит? Попробуй подумать.

— Не путайте меня, дорогой председатель. Мое дело как раз выводить на чистую воду тех, кто думает. И почему у вас получается один и тот же ответ? Есть же нормальные, всем известные недруги — американское АНБ, например, или антиобщественные группировки вроде «Отрядов гуманизации».

— Да всем плевать на нашего дублера, кроме ГСУ! Его рекомендации могут ударить только по их задницам, не так? Ясно же, в случае принятия выводов Комиссии твоей любимой ГСУ угрожает упразднение. С соответствующими последствиями. Вряд ли они обрадуются переходу в мое ведомство.

— Тарас Григорьевич, я человек скромный, конечно, но опыт мне подсказывает другое. По-моему, наоборот, наши выводы должны укрепить ГСУ. Управление будет реорганизовано, получит новые средства, штаты, мужественно примет критику и даст твердое обязательство резко повысить уровень программ. Результатом будет еще большая централизация и проникновение Сети во все уровни. Зачем им идти на уголовщину?

— Гладко говоришь, товарищ Полномочный представитель. А Брук лежит, поджаренный, в морге. И все хорошие.

— Кстати, Тарас Григорьевич, авария не похожа на подстроенную. Как можно подстроить внезапный выезд на полосу встречного движения?

— Ладно, надоел ты мне! Думал, приду в гости, расслаблюсь, а ты тут препираешься, вместо того чтобы сразу согласиться с мнением начальства и поискать мину у меня в туалете.

— Мину в туалете? Понял, немедленно вызываю саперов. Для отправления естественной надобности пользуйтесь моим туалетом — осмотрен лично.

— Я серьезно, Хватов. Как ты обеспечиваешь безопасность председателя Комиссии? Сыщик хренов. Спорит тут, дерзит… А что ты сделал для поиска сообщников? Враг-то не дремлет, понимаешь.

— Делаем все, что положено по инструкциям.

— По инструкциям… Знаю я ваши инструкции. Может, там положено для ловли преступников председателей вместо живца использовать.

— Простите, Тарас Григорьевич, вернемся к аварии. Я все хочу вам сказать, что есть еще одно обстоятельство.

— Ну, ты как в детективе, умеешь нагнетать.

— Телефонная служба проверила свои регистрационные данные. Буквально за пару минут до катастрофы зафиксировано прохождение сигналов между машиной, в которой ехал Брук, и квартирой его бывшей жены.

— Это существенно! Хороший у тебя дублер. Ты экс-жену Брука уже допросил?

— Не найти никак. Возможно, в магазин вышла. Я выяснил, она программистка-надомница.

— Добро, разбирайся сам, я в твои дела не лезу. Я ведь просто так зашел, подумать вместе…

— Я так и понял.

— A-а, вот и Марфуша! Кофий тебе принесла. Пойду, не буду вам мешать, Денис Павлович. Подумайте тут втроем о бывшей жене Ивана Альбертовича.

Конец реконструкции.

Комментарий М 8

Итак, председатель Комиссии Тарас Григорьевич Шкурко, безусловно, не отрицает существования множества вариантов злокозненных действий, приведших к уничтожению программного дублера, но концентрирует свое внимание на Главном Сетевом Управлении. И это так понятно. В условиях, когда начальник ГСУ Горобец лишает его возможности с честью выйти из положения, Шкурко понимает, Что нужен враг, умело обвинив которого, можно было бы одним махом решить многие проблемы.

Однако скорейшее восстановление дублера Комиссии остается главным средством сгладить неприятности.

Время 10:15. Приказ Председателя Проблемной комиссии от 12.06.18 г., вторник.

«В связи с чрезвычайными обстоятельствами приказываю ввести в эксплуатацию резервный комплект программ типа „дублер“ от 23.05.18 г., полученный из регионального филиала сетевого хранилища. Работу закончить к 9:00 завтрашнего дня (13.06.18 г., среда).

Оплата работ производится по аварийному тарифу первого дня.

Исполняющим обязанности первого референта назначаю Батуро А. М.

Друзья! Сгенерируем структуру рекомендаций в необходимые сроки! Отечество ждет от нас помощи!

Председатель ТАРАС ШКУРКО».

ВЕКТОР 4

(интервал 12:00–13:00)

Комментарий № 9

Полковник Хватов в своем кабинете. Разгар работы. Сетевые переговоры, получение сводок и рапортов, выдача сообщений, беседы с дублером. Мучительно трудные секунды раздумий. Иногда взгляд его отдыхает на картине «Обнаженные лица» (художник Кровокистев, блестящий представитель русского супрессионизма). За спиной полковника вздыхает, просматривая на экране журнал модного плетения, юная секретарша Марфа, временно выделенная в распоряжение Дениса Павловича администрацией института.

Полдня прошло, а еще ничего не ясно. Впрочем, полковник уверен в своих силах. Разгар работы…

Время 12:00. Фонограмма из архива Управления

ОСИН.

— Ядвига Станиславовна?

— Кто спрашивает?

— Извините, вы супруга Брука Ивана Альбертовича?

— Извините, какая я ему супруга! Пять лет, как избавилась от этого нытика. А с кем я говорю?

— Полковник Хватов. Я хотел задать вам несколько вопросов.

— Понятно… Только вчера я уже все рассказала вашему товарищу.

— У меня много товарищей, Ядвига Станиславовна. Которому из них вы все рассказали?

— Ну, вчерашнему следователю. Пузатый такой, глазами ел, срамник.

— Что это вы так непочтительно?

— Чего мне бояться! Разве следователь не мужчина? А он, как его… фамилию не запомнила… уже заболел?

— Не знаю, мы из разных ведомств.

— Почему из разных? Вы из прокуратуры, что ли?

— У вас очень много вопросов, Ядвига Станиславовна, а у меня всего один. Кто и зачем вам звонил сегодня ночью?

— После двенадцати мне разговаривать некогда.

— Нам доподлинно известно, что в 4.39 вы имели телефонный разговор.

— Федор, ты, что ли? Ну-ка признавайся, Бинарный Козел! Надоели мне твои шутки, артист!

— Повторяю: моя фамилия Хватов. Я — хороший знакомый Ивана Альбертовича Брука.

— Так… Слушайте, знакомый, не морочьте мне голову. И без того тошно.

— Кроме того, я представляю интересы Управления ОСИН.

— Да ну!.. А при чем здесь Федор?

— Какой Федор?

— Ну Бинарный, он же Козлов. Вы ведь из-за него беспокоитесь?

— Нет, дело в том, что погиб Иван Альбертович.

— Ой!.. Янек?

— Сегодня ночью.

— Сразу бы и сказали. А то я решила, что вы, как и вчерашний, будете пытать, чем я с Федором балуюсь. У Янека инфаркт, конечно?

— Автомобильная авария. Так о чем вы разговаривали с Иваном Альбертовичем?