Растёрла я его полотенцем и засунула в спальник — пусть греется. А спальник, кстати, — сухой!! Потому как все вещи мои были в непромокаемых мешках!! Поставила палатку. Развесила на верёвках мокрую одежду. Затащила его вместе со спальником в палатку, разделась и нырнула в мешок. Брр — какой же он холодный — ну, — настоящий утопленник. Но пересилила себя, прижала его к телу и потихоньку отогрела. Не заметила, как провалилась в сон.

Проснулась поздно от какого-то шевеления у себя под мышкой. Очухался спасённый и пытается высвободиться из моих объятий. Я его отпустила, — и он пулей выскочил из палатки.

Накинула халатик и тоже вылезла наружу. Красота! Солнце! На каждой травинке, на каждом листочке — капельки росы! Птички поют!

Утопленника моего и след простыл. Бегом к реке — искупаться, почистить зубы, причесаться. Вернулась полностью умиротворённая.

Смотрю, на краю поляны — мой спасённый стоит, головой крутит — в глазах удивление. Голый, но без комплексов, на меня внимания не обращает. Тут я его как следует рассмотрела — явно ненашенский — смуглый, брюнет, нос с горбинкой — ну типичный маразиец. Откуда он взялся? Попыталась с ним говорить — не понимает. Плюнула, пошла готовить завтрак. Для быстроты — манную со сгущёнкой и чай. Ложка запасная у меня была, ему наложила в миску, сама взяла кастрюлю. А он, вот смехота, сунул в рот полную ложку горячей каши. Ну, тут же, конечно, её и выплюнул. Видно, ему впервые есть горячую кашу. Может, они в Маразии и кашу не едят. Как нам говорили, там все сплошные дикари. Ох, и смеялась же я. Когда каша остыла, — всё же съел, но, вижу, с опаской.

К концу завтрака солнце поднялось выше и стало припекать, роса таяла на глазах, тонкие пряди тумана поползли низинками к реке. День должен быть жаркий. А пока я решила со спасённым наладить хоть какой-нибудь контакт.

— Это дерево, говорю.

Он повторяет:

— Дерево.

— Трава, жёлудь.

Вижу, он заинтересовался жёлудем. Я объясняю.

— Его сажают, — и вырастает большое дерево — вот как это.

Смотрит на меня очень странно и молчит. Я говорю:

— Я — Александра и ударяю себя в грудь.

И вдруг, он чётко произносит:

— Я люблю Александра.

Эти его слова как бы разрушили всю иллюзию безмятежного мира вокруг меня. Вдруг, меня, как током пронзила мысль, что я одна в лесу с незнакомым голым мужчиной. Сразу вспомнились телесериалы, где злобный насильник с треском рвёт платье на своей жертве.

И действительно, видно в нём пробудился его дикий южный темперамент, он бросился ко мне и рванул халатик, так что пуговицы посыпались. Ну, думаю, если тебе так хочется, — посмотри на меня, я-то на тебя уж насмотрелась, но больше ты ничего сделать просто не сможешь. Но я ошиблась. Сначала он игриво толкнул меня в бок, а когда я не среагировала, — как обезьяна прыгнул на соседнее дерево и, оттолкнувшись от него, полетел ко мне и ударил двумя руками меня в плечи. От неожиданности я покачнулась, оступилась и грохнулась на спину. На минуту, наверное, даже сознание потеряла. Очнулась в каком-то блаженном состоянии. Трава мягкая, а над головою синее-синее небо. Никогда в жизни я не видела такую синь…

Потом пришла в себя и сообразила, — девочка, хватит расслабляться, этак ведь тебя и изнасиловать могут. А он тут — лежит на моём животе. Я нашарила рукой ближайшее полешко и так легонько этим полешком его по голове. Да, видно не рассчитала. Лежит мой насильник, глаза закатил и не двигается, а из рассеченной головы кровь струйкой течёт. Залепила я его пластырем, но, вижу, дело худо. Думаю, всё — убила. Потом, прислушалась, — нет, всё же дышит. И такое облегчение на меня накатило, такое счастье!

Удивительно, как может меняться мир на протяжении всего-то пяти минут. Сначала я испытывала чистую радость бытия, затем был момент страха, потом — изумление, затем — блаженное безмыслие, затем ненависть, потом раскаяние и сожаление, перешедшее в отчаяние, и, наконец, опять — радость. Целая жизнь за пять минут.

Теперь надо было решать, что делать. Вопрос первый, кто он и откуда?

Голый, выше по течению колючая проволока, собаки — всё ясно — беглый пленный из Маразии. Значит, ни в какую больницу его не отдашь…

Лежит моё горюшко, дышит, но в себя не приходит. Завернула я его в спальник, уложила в байдарочку и тихонько погребла дальше. К ночи добралась до места.

Подогнала машину, сложила байдарку и — домой. Завтра с утра — на работу.

Дома постелила моему больному в уголке матрасик, накрыла одеяльцем, напоила чаем. Лежит, дышит, но в сознание не приходит. Вот так и идёт моя жизнь в течение последнего месяца. Хожу на работу, утром и вечером обихаживаю больного — пьёт, ест, но в сознание не приходит. Врачей приглашать боюсь.

Да, не сказала главного, поскольку до последнего дня об этом и не подозревала. У меня, кажется, будет ребёнок. Оказывается, успел-таки мой насильник. И как я этого не заметила.

Пиши! Целую! Твоя сестра Александра.

Записки Ра о жизни в стране демонов.

Умирал я в холоде, оживал — в жаре. Было горячо, я задыхался, но жил. Был я с огромной силой прижат к чему-то мягкому и раскалённому. С трудом, повернув голову, я вздохнул и огляделся. Я был в хижине с полупрозрачными стенками, откуда лился зеленоватый свет. Рядом я увидел страшную, огромную демоницу, которая с нечеловеческой силой сжимала меня в своих объятиях. Она спала. Я попытался вырваться, но это было не в моих силах. Что же делать? Я перебирал в уме все варианты применения четырёх истин и не мог понять, какая же из них поможет мне в подобной ситуации.

В конце концов, я просто начал щекотать её под мышкой, надеясь, что она проснётся и отпустит меня. Я занимался этим довольно долго, наконец, она глубоко вздохнула и с удивлением воззрилась на меня. Её руки разжались, — пора было бежать. Я выскочил из хижины и помчался, куда глаза глядят, затем остановился и медленно пошёл назад.

Куда я хочу бежать? Везде меня подстерегает гибель из-за заклятия Радогаста. Эта страшная демоница спасла меня от смерти. Значит, её магическая сила столь велика, что может меня защитить. Вывод — бежать-то мне как раз и не следует. Но что она потребует от меня в уплату?…

А вокруг меня был лес. Конечно, не мой родной лес, а чуждый лес, с круглыми стволами деревьев. Значит и природа мира демонов ничего не ведает о законе четырёх истин. Небо голубее, чем на Дхане. И в воздухе не грибы, а прекрасные летающие создания, перекликающиеся друг с другом.

Вышла демоница. О чём-то меня спросила, о какой-то Маразии, но я ничего не понял. Я попытался ей рассказать про мою страну Дхану, но тут она не поняла. Я попытался ей сообщить о злом колдовстве Радогаста, но и в этом не преуспел.

Во всяком случае, она поняла, что дело плохо и взялась за своё колдовство. На волшебном огне она приготовила некую белую пасту и показала, что её надо есть с некого железного амулета, называемого ложкой. Я попробовал съесть одну ложку и тут же выплюнул. Паста была раскалённая и обожгла мне весь рот. Как же её ест демоница, или же она не боится жара. Демоница хохотала. Я понял, что ничего страшного не случилось и что она не оскорблена моим поведением. Немного погодя, когда паста остыла, я заставил себя её съесть. Быть может, она так защищала меня от злых чар. Но оставался ещё вопрос платы… Я верил, что у демоницы имеется какой-то план, но она скрывала его так искусно, что я не мог прочесть этого плана даже в её мыслях. В конце концов, успокоил я себя, она спасла мою жизнь, так что и вся жизнь моя сейчас принадлежит ей. Пусть делает, что хочет.

Я оглянулся вокруг и ужаснулся, со всех сторон нашу стоянку окружали туманные полупрозрачные змеи. Я чувствовал, что вокруг нас собирается зло. Мысленно я пытался передать демонице свою обеспокоенность, но она лишь улыбалась, видимо надеясь на магическую силу своей волшебной пасты.

Она беспечно повела меня по лесу, объясняя названия деревьев и трав. Всё это было так похоже на уроки Александра, которые он вёл со мною в волшебной ладье.