В центре зала стоял их тренер. На вид ему было лет тридцать или чуть больше, почти как моему папе, только в отличие от папы, он был немного ниже, зато гораздо шире в плечах. Даже сквозь просторный спортивный костюм было видно, что он весь как будто состоит из мышц. Прическа «ёжик», светлое, открытое лицо. Он мне сразу понравился: было в нём что-то, внушающее уверенность, надёжность. Тренер бодро крикнул:

— Теперь прыжки в приседе! — ребята присели и в таком положении продолжили прыжками передвигаться по кругу.

Тренер увидал меня.

— Тебе чего, мальчик? Записаться хочешь? — спросил он.

— Нет, мне нужен Владимир Иванович.

— Ну, здесь один Владимир Иванович, то есть я. Слушаю Вас, молодой человек.

— Вот, это Вам, — я протянул ему записку.

Владимир Иванович подошёл, взял записку и стал читать. По мере того, как он читал, его лицо становилось всё мрачнее и мрачнее. Прочитав, он крикнул в зал:

— Разбились на пары! Тренируйтесь пока самостоятельно, по программе! Мне надо уйти на полчаса.

Потом, обратившись ко мне, сказал:

— Пойдём, Саша. Обсудим ситуацию, — мы вышли в вестибюль.

— Значит, они всё-таки начали войну? — спросил он.

— Не знаю, — сказал я. — Я вообще не понимаю, что происходит.

— А происходит то, чего и опасался Хранитель. Гиперпегон на свободе. Ты, вообще-то, знаешь, что это за зверь.

— Теперь знаю.

— А где Тимур?

Я рассказал то, что видел, когда улетал оттуда.

— Значит, он воспользовался капсулой… Защиты у него больше не осталось… Так ты говоришь, он прыгнул с обрыва и исчез?

— Да, я это видел.

— Ладно, это хорошо. Туда они не сунутся, а сунутся — пожалеют. Значит, они теперь охотятся за тобой? Интересно, чего им от тебя нужно? Ладно, поживёшь пока у нас. Идём.

Владимир Иванович жил в соседнем подъезде. Его квартира была на пятом этаже. Мы поднялись на пятый этаж по лестнице, хотя в доме был лифт. Владимир Иванович позвонил. Дверь открыла женщина примерно его возраста, хотя, если честно, я, всё-таки, не умею определять возраст по внешности. Она была в спортивном костюме. Темные, коротко подстриженные прямые волосы без всяких модных наворотов, завитушек, шпилек. Спереди короткая чёлка. Простое добродушное лицо.

— Нина, тут одна проблема нарисовалась, — сказал Владимир Иванович и позвал её в другую комнату.

— Саша посиди пока тут, подожди нас, — сказал он мне, и они ушли.

Минут через десять они вышли, и Владимир Иваныч говорит:

— Саша, это тётя Нина — моя супруга. Я ей всё рассказал. Сейчас я пойду в секцию, а ты оставайся здесь. Я вернусь через час. Надеюсь, вы поладите, — потом, обращаясь к тёте Нине:

— Нина, если что, звони мне на мобильник. Скорее всего, они сюда сунуться не догадаются, но так, на всякий случай.

— Ладно, Вов, мы же договорились. А если сунутся, ты же меня знаешь.

— Знаю, только не убей никого, ненароком.

— Ладно, иди уж.

Владимир Иванович ушёл, а тётя Нина сказала:

— Сейчас будем полдничать. Ты чай с чем будешь? Есть малиновое варенье, есть клюквенное, конфеты «Мишка косолапый».

— Не, — сказал я, — можно без всего? Я сладкий чай не люблю.

— Ну, ты прямо как Владимир. Он тоже сладкий чай не пьёт.

Короче, попили чай, включили телевизор и…

Вот этого я не ожидал. Там как раз шли новости. Ведущая рассказала, что задержаны опасные террористы, которые собирались взорвать в городе ядерный заряд. Она сообщила, также, что само взрывное устройство находится у сына террористов, которому удалось сбежать и… на экране появилась моя фотография. Я чуть не умер от страха и нехорошего предчувствия, и точно. Ведущая сказала:

— А сейчас посмотрите репортаж из отделения милиции, в которое доставлены террористы, — и на экране я увидел того самого капитана милиции и… папу с мамой… в наручниках. А капитан обратился к зрителям:

«Господа, вы только что видели фотографию того, в чьих руках находится ядерное взрывное устройство. Я обращаюсь ко всем с просьбой сообщить о местонахождении преступника, если вы о нём знаете. Это необходимо для вашей же безопасности. Город будет патрулироваться оперативниками из спецподразделения «Пегас», и вы можете обратиться с информацией прямо к ним. Их вы узнаете по специальной форме и по нашивкам с изображением пегаса на рукавах. Сейчас я дам слово командиру этого подразделения».

На экране появился человек в форме слуги Тьмы. Я дальше не стал смотреть. У меня была только одна мысль: «скорее спасти родителей». Тимка сказал, что в пистолете десять патронов. На них хватит — и на капитана и на тех фашистов из его свиты. Главное не промахнуться.

Я не обращал внимания на то, что кричала побежавшая следом тётя Нина. Я выбежал из подъезда и побежал к выходу со двора «серого бусыгинского». Попытался взлететь — не получилось. Я выбежал на проспект Бусыгина и побежал к остановке, а навстречу шли они…

Это был патруль — трое слуг Тьмы шли, как хозяева города, шли уверенно, бесцеремонно расталкивая прохожих. Я побежал назад, свернул на проспект Кирова и спрятался за углом Зоомагазина. Я немного отдышался. Вроде, пронесло. Патруль прошёл дальше, никуда не сворачивая.

Я всё стоял, боясь пошевелиться, а в мою сторону шло ЭТО. Нет, вы себе даже представить такого не сможете. Котов такого размера просто не бывает. Этот не просто БЫЛ, а шёл степенно, даже не обратив внимания на огромного трусливо облаявшего его пса.

Кот подошёл к двери магазина и, дождавшись выходившую из него покупательницу, попытался прошмыгнуть внутрь — не успел. Женщина взглянула на него и произнесла:

— Ух ты, какой коти-и-ище. Краса-а-авец. Только туда на четырёх лапах не пускают. Пускают только на двух.

Ну, то, что дальше было… Вы когда-нибудь видели говорящих котов? Нет? Вот и я не видел… до того момента. В общем, представьте себе картину: кот встает на задние лапы, передние упирает в бока, и так, подбоченясь, произносит с кошачьим акцентом:

— А яу и на дву-у-ух могу. Ха-ха-ха-ха! — и улыбка у него до ушей — хищная такая улыбка.

Дама падает в обморок, я тоже чуть живой стою. А кот на задних лапах подходит к двери, приглаживает усы — прихорашивается — и… проходит в магазин прямо сквозь стеклянную дверь. Дама как раз очухалась, встала, и бегом подальше.

Я стою, пытаюсь сообразить, что всё это значит. Смотрю, в мою сторону идёт патруль. Хотел побежать, а с другой стороны ещё трое. Мне деваться некуда и я скорее в магазин. «Лишь бы в магазин не сунулись» — думаю. А кот на глазах изумлённых продавщиц подходит на задних лапах к прилавку, достаёт откуда-то тысячерублёвую деньжищу и, бросив её на прилавок, произносит:

— Ви-и-искаса мне. Двадцать ба-а-анок, мяу! В паке-е-ет. Сдачи не на-а-адо.

Короче, одна продавщица тоже падает в обморок, а другая стоит, ресницами хлопает, думает, падать ей в обморок, или нет. А кот:

— Вы что, по-ру-у-усски не понимя-а-уете. Может на коша-а-ачьем языке повторить?

— Нет-нет, не надо, на русском я тоже понимаю, я сейчас.

Продавщица полезла в коробку с баночками. Отсчитав нужное количество, она протянула пакет с кормом коту. Кот берёт пакет двумя лапами и тащит его к выходу.

— Постойте… как вас, не знаю… сдачу-то, сдачу возьмите! — кричит ему вслед продавщица, а кот:

— Я же сказа-а-ал: не на-а-адо сдачи. Лучше купи, нашаты-ы-ырь. Дай своей подру-у-уге понюхать.

— Ой, не надо нашатырь, — говорит «подруга», поднимаясь с пола. — Я уже сама отнашатырилась. Нашатырней не бывает.

— Это хорошо-о-о, мяу, — говорит кот, — тогда оставьте себе на ча-а-ай. Потом, повернувшись ко мне, произносит:

— А ты-ы-ы, Александр, не ходи-и-и, мяу, туда, не на-а-адо. Кирррю-у-уша всё сделает.

Я стою, обалдевший, а кот подходит к двери и проходит сквозь неё на улицу, волоча за собой пакет с кормом. Расположившись на обочине тротуара, он начинает жрать. Именно жрать, потому что другими словами этот процесс не назовёшь. Он ловко вспарывал баночки с кормом своими когтищами, чуть не выворачивая их наизнанку, и мгновенно слизывал содержимое.