Глава 7

Я честно не могла представить, насколько быстро может лететь время, пока не почувствовала, что мне нужно больше времени, но а его попросту нет. Хоть меня и переполняла постоянная боль из-за отсутствия Уилла, я была слишком занята, чтобы позволить себе уйти с головой в подобные мысли. Вместо этого я с огромным рвением погрузилась в учёбу, надеясь, что знаний, которые Саймон Прикет оставил в своём дневнике, будет достаточно, чтобы я не выставила себя дурой в Академии.

Приглашение явиться в монастырь пришло однажды утром в простом конверте, запечатанном кроваво-красным воском. В тот же вечер, стоя на дорожке позади конюшен, я чувствовала себя так, будто кто-то выпустил целое ведро мышей за шиворот моего бордового дневного платья. Я потянула за узкие рукава облегающего чёрного пиджака. Портниха обвинила меня в ужасном чувстве стиля, но я настояла, чтобы платье было практичным. Меньше всего мне нужно, чтобы с моих рук и запястий свисали ярды ткани. От юбок и без того достаточно проблем.

Подавляя желание потеребить что-нибудь руками, я ждала, пока Боб подтягивал упряжь на своём старом сером мерине. Затем он помог мне подняться в двуколку.

— Удачи сегодня вечером, — старик улыбнулся, как будто гордился мной. Впервые за несколько недель я почувствовала, что могу дышать. Боб кивнул мне. — Я буду рядом, когда всё закончится. Не опаздывайте, а то матушка будет волноваться.

Я улыбнулась ему, когда он щёлкнул вожжами, затем старая двуколка загромыхала вниз по улицам Мейфэра под садящимся солнцем. Чтобы пересечь Лондон, потребовалось ужасно много времени, а мерин Боба был, мягко говоря, не слишком резвым. Я смотрела по сторонам, чтобы скоротать время.

Старый Лондон при свете дня уже не казался таким ужасным, как тогда, когда я впервые совершила это путешествие. Даже запах Темзы не был таким сильным. Я слушала крики птиц в доках. Улицы были битком набиты людьми, переполнены шумом и гамом Лондона.

Глубокое и безошибочное ощущение дурного предчувствия охватило меня, и я прикоснулась к руке Боба.

— Этот наёмный экипаж преследует нас? — прошептала я. Казалось, он ехал позади нас неестественно долго.

Он украдкой посмотрел за плечо и нахмурил брови.

— Я бы не беспокоился об этом, мисс.

— Нужно ли мне напомнить о том, что кто-то хочет моей смерти? — я рискнула бросить ещё один быстрый взгляд, но с такого расстояния кучер казался кучей темной одежды позади такой же темной лошади. Я напряглась, чтобы рассмотреть, не скрывает ли его лицо заводная маска, но все попытки оказались бесполезными.

— Посмотрим, последует ли он за нами на следующем повороте, — Боб поторопил бедного старого коня, и мы свернули в узкие переулки. Свет вечернего солнца всё слабел и слабел, тени зданий сгущались, а в моих ушах звенел стук колёс.

Я оглянулась, но наёмный экипаж исчез.

Сделав глубокий вдох, я постаралась унять худший из моих страхов. Я буду в безопасности, как только доберусь до Академии.

Наконец, мы подъехали к старому монастырю. При свете дня здание казалось менее зловещим, чем в прошлый раз, но, к моему удивлению, Боб проехал мимо. Он свернул в узкий переулок, который заканчивался большой кирпичной стеной примерно в двадцати футах перед нами. Тупик вызвал внезапную вспышку паники. Я почувствовала себя в ловушке и оглянулась через плечо, ожидая увидеть человека в заводной маске, стоящего позади меня с пистолетом.

Но там ничего не было.

Какая же я размазня.

— Зачем ты привёз нас сюда? — спросила я его.

Он подмигнул мне.

— Не только изобретатели являются членами Ордена. У нас, слуг, есть своя Гильдия.

Используя старую трость, Боб постучал по висевшей слева лампе. Из неё донесся голос.

— Сегодня базарный день? — голос прозвучал пискляво, подобно кролику, говорящему в жестяную кружку.

— Эй, неси жирную капусту обратно в дом, — ответил Боб. Я постаралась не захихикать нервно над нелепым паролем, но по моей спине как будто пробежалась невидимая мышь. Я должна была догадаться, что некоторым слугам тоже придётся поклясться хранить тайну.

Внезапно то, что раньше было сплошной кирпичной улицей, разделилось перед нами, рухнув вниз и на удивление тихо отодвинувшись под груды старых ящиков по обе стороны узкого переулка. Под ложной улицей спускался длинный склон, ведущий в подземный каретный сарай, который я видела прежде.

Слава Богу, старый мерин Боба был почти таким же старым, как и миссис Бриндл и таким же полуслепым. Милый старый конь спустился по склону, как будто ничего необычного не произошло. Когда мы добрались до нижней части склона, ведущего во двор, Боб помог мне спуститься и приподнял шляпу, прежде чем тронуться обратно в путь.

В тусклом свете каретного сарая я сделала глубокий вдох и направилась по склону во двор навстречу своей судьбе ученицы.

Около десяти парней стояли маленькими группами, смеясь и дразня друг друга. Некоторые были старше, приблизительно девятнадцати лет или около того, а некоторые выглядели ближе к моему возрасту, немногим больше шестнадцати.

Все разговоры прекратились, когда я вышла из каретного сарая. Положа руку на сердце, меня начало утомлять, что все разговоры обрывались при моем появлении. Я посмотрела на ребят в поисках знакомых лиц. В дальнем углу двора, рядом с вольером, где Уилл сделал мне предложение, в тени стоял и наблюдал за всеми парень постарше, со смуглой кожей и странным тюрбаном на голове.

Я отвела взгляд, не желая пялиться, и тут же узнавала кое-кого. Его звали Ноа, и его отец часто брал его с собой в наш семейный магазин. Мой отец поручал мне развлекать его, пока взрослые разговаривали. Он и по сей день остался таким же долговязым, с длинными и широкими ладонями. Он гладко уложил свои густые вьющиеся волосы лаком и держался гордо и надменно. Мои внутренности скрутило ещё сильнее, и я поспешила в сторону Ноа.

— Привет, Ноа, — поздоровалась я.

— Ты знаешь эту девушку? — воскликнул один из его друзей с радостным выражением лица, словно он только что выиграл партию в карты. Он рассмеялся, и я почувствовала, что краснею. Ноа уставился на меня.

— Тише, Йорген. — Ноа не смотрел на меня и, похоже, вообще не собирался обращаться ко мне. — Мы знали друг друга, когда были детьми.

Я собралась с духом, решив найти место в одном из кругов, чтобы мне не пришлось прятаться в тени, как парню в тюрбане.

Светловолосый парень по имени Йорген смеялся, держась за бока, а Ноа схватил меня за руку. Он заставил меня отступить на шаг, а затем сказал разъярённым тоном:

— Слушай сюда, Мег. Я обещал отцу, что постараюсь защитить твою репутацию, но мы не друзья. Поняла? Я не собираюсь помогать тебе, и я не позволю тебе тормозить меня.

Опешив, я попятилась к склону, не зная, куда повернуть и где спрятаться. Ноа должен был стать другом. Парни украдкой поглядывали на меня, словно я напоминала странное существо в зверином цирке. Казалось, что каждое их слово было обо мне. Я просто хотела исчезнуть, стать чем-то незначительным.

Я оказалась в углу у входа в монастырь, наблюдая за парнями и представляя себе худшее по мере того, как всё больше и больше учеников уверенно поднимались по склону из потайного каретника.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой одинокой.

— Не беспокойся на их счёт, — сказал кто-то слева от меня. Я ахнула и, обернувшись, увидела парня с круглым лицом. К сожалению, он казался человеком, в котором всегда останется нечто юное. У него были мягкие каштановые волосы, почти такого же оттенка, как у меня, которые небрежно спадали ему на лоб. — Мы здесь не ради них.

— Это правда, — сказала я, радуясь, что есть кто-то, с кем я могу поговорить. Сердце все ещё не успокоилось. Я сомневалась, случится ли это когда-либо. — Не думаю, что мы встречались. Я Мег Уитлок.

Он робко улыбнулся.

— Думаю, мы все знаем, кто ты. Я Питер.

— Рада знакомству, Питер, — моё напряжение начало понемногу спадать, хотя я удивилась, почему Питер также отделился от остальных. По крайней мере, он был вежлив.

В этот момент по склону поднялась большая группа молодых людей, смеясь и перешучиваясь. Толпа расступилась, пропуская высокого статного молодого человека в элегантном красном жилете и аккуратном чёрном сюртуке, который поправил лацканы и широко улыбнулся собравшимся. У него были золотисто-светлые волосы и вид парня, который чувствует себя так, будто его ничего не сдерживает, и ожидает соответствующего внимания.

Я нахмурилась, наблюдая за остальными во дворе. Он привлекал их, как магнит. Они невольно оборачивались и обращали на него внимание, когда он проходил мимо. За ним следовала небольшая группа, напоминавшая мальчиков-прислужников у подола рясы епископа. Я не могла понять, чем он заслужил такое восхищение, и поймала себя на том, что достаточно раздражена, хотя и не знала, почему именно.

— Кто он? — спросила я, не ожидая, что мне ответят. Не уверена, почему меня это волновало, разве что меня беспокоило то, как он ухмылялся одним уголком рта. А ещё он выглядел знакомым.

— То есть, ты не знаешь? — Питер выглядел шокированным. — Как ты можешь быть женщиной и не знать?

— Мне следует оскорбиться? — я повернулась к Питеру, и его застенчивость взяла верх.

— Это Дэвид, — Питер испустил что-то вроде вздоха.

Отлично, как будто самодовольному дурню вроде Дэвида нужно такое имя. Конечно, его нарекли в честь Давида, прославленного молодого царя из Библии, избранного самим Богом. Как уместно. Я бросила на Питера настороженный взгляд, подозревая, что за этой историей кроется нечто большее.

— Что за Дэвид?

— Дэвид Арчибальд Харрингтон, граф Стромптон.

О Боже мой. Он был братом Люсинды.

Он походил на отца. Неудивительно, что мне он не понравился. Впрочем, тут я оказалась в меньшинстве. Даже Ноа следил за ним взглядом, хотя граф Стромптон, казалось, не замечал его.