— И тебе милок. Вот как ивушка моя снова обрастет. Лет так через пятнадцать, заходи еще.

А я то губу раскотал каждый день здесь попастись. Ну ладно. Щит и ветви думаю надо будет себе оставить. Вернее щит продать. А для задания использовать щиты из обыкновенной ивы. Эти отдавать это как самородками разбрасываться.

На обратном пути шел насвистывая. Потом стал напевать. Коршун вился над моей головой каруселью.

Стоп, а это что такое. В нижней границе моего зрения. Там где раньше находился значок карты мигал привлекая внимание символ. Я всмотрелся в него. Это был сигнал заклинания Пройти к страждущему.

И что? Где-то зайчика убивают и меня зовут? Ну ладно, ради интереса.

Я нажал на символ активируя заклинание.

Перед глазами вспыхнуло. Потом покраснело. Я словно оказался в склизкой кишке которая сжималась и разжималась проталкивая меня. Куда?

Снова вспышка и я рухнул на землю. Перед глазами все рябило. За пазухой бился перепуганный Коршун. Когда только успел залезть.

— Бля буду пацаны, новенький.

Моложавый голос раздался совсем недалеко от меня.

Я обернулся протирая глаза.

Кишка выплюнула меня в удивительно красивое место. Очень ярко освещенное. Зеленый фруктовый лес который делился на четыре части. Одна часть цветущая, другая с зелеными плодами разных размеров, третья держит созревший урожай, а четвертая отдыхает готовясь к новым трудовым подвигам во имя прокорма человечества.

Все это на берегу изумительного озера с прозрачной до самого дна водой. Даже там где глубина уходила далеко за десять метров, все равно было видно дно и зеленые нити водорослей. Рыбы там не было.

Дальше, а дальше все обрывалось. Буквально. Дно внизу не просматривалось. Так же как не было видно неба с облаками. Этот мирок представлял собой вырезанный по кругу кусок диаметром метров двести. Над ним днем поднимался плазменный шар для освещения и сугреву. Ночью шар менее пылающий, но поярче нашей луны будет, так что местную ночь можно легко называть белой.

И над всем этим, да и вокруг, да уж честно говоря и под, зияла чернота космоса усеянная россыпью звезд. Хотя нет, немного ошибся. С одной стороны этого странного мира находилась гигантская коричневая планета. Невооруженным взглядом было видно что между ними протягиваются тоненькие ниточки голубого цвета. Как сказал мне Клык, тот самый парень что встретил меня когда я выпал сюда из Друмира,

— Раньше нитей не было и планеты не было. А потом появилась планета и нити появились. Каждый месяц на одну больше.

Уже через минуту как я здесь очутился меня окружила толпа — позже выяснилось что всего семнадцать человек. Здесь были и мужчины и женщины, разных возрастов и комплекций. К примеру очень поразила дама с кличкой Лата, вот уж кому шпалы в одиночку таскать.

Насчет кличек я не зря говорю. Дело в том что очень быстро я узнал, и честно говоря даже немного испугался, что все эти семнадцать человек были зэки. Самые настоящие. Правда вели они себя очень не типично. Все обступили меня, чуть ли не обнимают. Дамы взяли в оборот Коршуна. Он так и не смог от них вырваться и сидел злой и нахохленный.

Пообщавшись понял что можно не боятся. Народец подобрался мирный, максимум мелочь по карманам тырил, да сумки из рук вырывал и убегал. Даже крупных воров здесь не было. Таже Лата к примеру сидела за непредумышленное членовредительство. Влепила карманнику в лоб на рынке, а тот в кому. Неделю провалялся, а Лате три года дали.

Я поинтересовался что это за место и как они здесь очутились. Не укладывалось у меня в голове что где-то кто-то создал игру таких не больших размеров и без функционала. Все что здесь можно было делать это тупо есть фрукты, которые даже росли без помощи людей и купаться. Все.

В ответ выслушал печальную историю о том как однажды в камеру зашел вежливый человек в штатском и предложил оказать государству небольшую услугу. А в благодарность амнистия плюс деньги на подъемные. И работка то не пыльная, недели три полежать в вирткапсуле в искусственном мирке под названием Эдем 6.1.

Прибытие сюда расценили как подарок небес. Еще бы, настоящий курорт, да с экзотикой. На обрыв каждый день ходили любоваться. Тревогу забил старый бомж интеллигент, севший за воровство яблок на даче, по прозвищу Хныч. Еще в первый день он на одном камне стал глиной отмечать дни черточками. Когда черточек стало больше двадцати он собрал всех и объявил им что происходит нечто странное. Тут же заметили отсутствие своих трех товарищей. В начале в Эдем их прибыло двадцать человек.

Но на тревоги старика внимания не обратили. Потом прошла неделя, еще. Когда прошел месяц народ стал нервничать. А спустя три месяца полезли на сены. Буквально. Тогда и выяснили что с обрыва упасть невозможно. Любой кто туда прыгал тут же появлялся в небе на пятиметровой высоте и падал в озеро.

Прошел год. Бедные зэки давно перестали орать в небо требуя освобождения. Перестали прыгать с обрыва и нырять в озеро в надежде найти подземный ход. Каждый день шли драки. Пытались даже убивать. Но вышел облом люди тупо не ломались и не пробивались.

— А это как? — тут же уточнил я.

— Да вот такося, — прошамкал Хныч и взяв весело улыбающегося Клыка за шею изо всех сил резко крутанул.

Я подскочил ожидая треск и хладный труп, но поворот головы Клыка дошел до границы докуда сам человек может повернуть а дальше встал как железобетон.

— Вот так и выходит, — сказал Клык. — Стали мы Кощеями Бессмертными. — Улыбка его потухла. — А как хотелось все это прекратить. Ты себе и представить не можешь, что это такое год и двести девяносто три дня на какой-то сотне квадратных метров где вообще нечего делать. Я теперь знаю что если пойти туда, — Клык махнул рукой в сторону где виднелся бок коричневой планеты, — то до края будут лежать сто семьдесят камней, потом двадцать шесть стволов и снова камни, шестьдесят четыре штуки. У озера я каждую травинку в лицо знаю. Они же гниды не меняются совсем. И не срываются. И не топчутся как тут не старайся.

Чем больше он говорил, тем больше мрачнели лица людей окружающих меня. Даже женщины наконец отпустили Коршуна и тот обиженно забился мне запазуху где трещал время от времени жалуясь на судьбу. Я как-то машинально сел и начал разгребать землю в поисках червей.

— А нету, — заметил мои телодвижения Хныч. — Нету здесь насекомычей. И не было. Не понятно даже как деревья то родят, без пчел то.

— Извини Коршун, — я поднялся. — Обед отменяется. Хотя… Бутерброд будешь?

Когда я достал бутерброд, началось просто столпотворение.

— Дай, — толпа навалилась на меня. — Фрукты уже поперек горла.

Я спешно достал все бутерброды и сунул их в жадные руки. На всех не хватило. Вот, вот должна была начаться драка. Пытаясь предотвратить побоище я влез в инвентарь спешно ища среди подарков гноллов хоть что-то похожее на еду. Какое-то молоко. Мясо жаренное, вяленое, соленое и даже сырое. Корни. Вывалил все это людям. Спустя пять минут на островке наступила тишина перебиваемая лишь глухими высказываниями и громким торопливым чавканьем.

— А это что? — Вдруг воскликнул Клык. — Я мясо доел а мне выскочило какое-то сообщение о том что у меня теперь пяти процентный иммунитет к оружию дробящего типа.

Настал мой черед подлететь. Спешный опрос по горячим следам выявил что еще у троих появились сообщения. У одного об иммунитете к ядам, у девчушки лет двадцати по прозвищу Листик увеличение к скорости и у Латы плюс пять к силе. Куда ж ей еще-то.

Пытаясь выяснить хотя бы как называется то что ими съедено ничего не дало. Все старались съесть быстрее, не обращая ни на что внимания.

Осталось только сесть на землю горестно обхватив голову. И в очередной раз побить себя по лбу что во время не разбираю чего там у меня в сумке складировано.

Пока зэки сидели причмокивая и смакуя послевкусие на время забыв про меня. Я решил осмотреть данный мирок. Когда еще такое увидишь. За мной как-то уже естественно увязался Клык. Он начал проводить для меня экскурсию. Да с такими подробностями что у меня волосы на голове зашевелились. Он действительно за проведенное здесь время пересчитал все веточки на деревьях, все камешки. Знал сколько шагов от одного края мира до другого и даже на сколько плеснет волна когда солнышко коснется верхушки вон того дерева. Мне как-то стало не по себе от его присутствия рядом. К счастью он сам перевел разговор.