— Ну жить то ты будешь по любому, не зря нас местные Бессмертными кличут. Но жить плохо. Извини, но с такими врагами, мы тебя пока брать не будем. Уйти помогу, прямо в город. Там стража, там не тронут. Но дальше разбегаемся.

— Да не очень то и хотелось.

Я вообще еще не определился хочу ли я в какой либо клан. А тут за минуту, пригласили, провели собеседование и выгнали.

— Шагай, — сказала Соня.

Я занес ногу, двинулся вперед.

Земля дрогнула.

"Внимание! В мир пришла новая сила. Асклепий, бог целителей, присоединился к светлому пантеону.

Почитатели светлых богов. Теперь у Вас есть возможность выбрать себе Бога-покровителя. Для этого Вам нужно посетить храм избранного бога либо обратится к одному из жрецов Асклепия".

Успев прочитать только половину сообщения я по инерции шагнул в портал.

Вспышка и я вывалился в ярко освященный зал. Кругом мрамор, гранит. Подняв голову увидел метрового обхвата колонны уходящие в нескончаемую высь. Стен и потолка видно не было. Их скрывало сияние света.

"Внимание! Открыта новая локация Покои бога Асклепия…

Тяжелый голос, казалось заполнивший вокруг все, упал мне на плечи впечатывая пол.

— Кто такой, как посмел?

Меня корежило на полу. Краем сознания отмечал одно за другим выпрыгивающие сообщения и гаснущие через несколько секунд.

Ему тут же ответил второй голос. Бархатистый и с какими-то странными интонациями.

— Я разберусь.

Раздался приближающийся цокот копыт. Всадник что ли? В светлой завесе проступил высокий силуэт. Миг и передо мной встал кентавр.

— Кто ты такой? — мрачным тоном спросил он.

Я кое как приподнялся. Взглянул на него внимательно.

"Хирон. Служитель бога Асклепия".

И вместо обозначения уровня переливающаяся серо-стальная полоска.

Вы когда ни-будь пробовали плавать в бетоне? А что бы при этом у вас еще мешок с цементом на плечах привязан был? Нет? Я тоже, но сейчас понял что бы почувствовал в такой ситуации. Распластавшись на полу в позе цыпленка Табока. Крехтя, сопя и орошая воздух каплями крови выдавленными из легких.

Больше всего было жалко Коршуна. Птенец кое как выполз у меня из-за пазухи, подполз к моему лицу и дернувшись застыл. Я так и не понял, умер он или нет. Но было сильно похоже что умер. Правда мкртвые мобы вроде должны таять в воздухе. Так что.

Хирон обошел меня кругом, высоко задирая ноги с копытами каждое из которых было размером с мою голову.

— Проникновение в храм, — вещал он торжественно — с целью разграбить и осквернить. Или скажешь не так?

— Не так, — прохрипел я.

— Проверим.

Меня неожиданно подняло в воздух и я завис прямо перед его лицом. Обыкновенное скажем так лицо. От человеческого ни чем не отличается. Изможденное правда сильно. Так и кажется что кентавр перенес серьезную болезнь и только начал восстанавливаться.

Хирон, пристально посмотрел в меня. Не в глаза, а именно в меня. Куда-то внутрь.

— Правда не вор, — наконец сказал он. — Ни украл, ни труп не обобрал. Непохож ты на остальных, многосмертных

— Каков есть, все мое.

— Ершистый. — Кентавр улыбнулся. А потом яростно взвыл прямо мне в ухо. — Богохульник! С богом себя сравнил! Имя его взял!

Меня сдавило сразу со всех сторон. Я и до этого чувствовал себя не очень хорошо. Когда взлетел в воздух легкость не наступило. Чувствовал я себя так, словно великан взял меня двумя пальцами и держит стараясь контролировать что бы не раздавить. Но справляясь с этой задачей с трудом. Сейчас же великан принялся катать меня между пальцами, словно ребенок играясь с жуком. Раздавить не раздавит, но крылья помнет, лапки переломает. Хруст в ребрах подтвердил мои мысли. Изо рта уже не капало, а полило ручьем. Я стал задыхаться.

— Полегче учитель — снова раздался голос что я услышал здесь первым. — В этом храме лечат, а не убивают.

По телу прокатилась теплая волна. Кости во мне шевельнулись срастаясь. Изо рта перестало течь. Воздух живительной струйкой скользнул в грудь.

Кентавр повернулся в ту сторону откуда пришел. Склонился сгибая передние ноги.

— Хорошо господин.

В секунду обернулся ко мне.

— Итак, за богохульство положено наказание. Выбирай. Месяц чувствуя голод и жажду, три месяца с трехкратно увеличенными болевыми ощущениями. Полгода без регенерации жизни.

— Офигеть, — только и проговорил я.

— Или, ты доказываешь что достоин носить это имя. Не только называться, но и соответствовать.

— Я докажу, — не долго думая сказал я. Очень уж неприятные наказания. Я читал про болезнь когда человек сколько не ел не мог насытиться. Часть из них сходила с ума. Часть умирала от разрыва желудка. Второе наказание — сломал ноготь и умер от болевого приступа. Тоже не нужно. Шестое полегче, вроде полегче. Полгода прятаться от всего и от всех. Бояться споткнуться, оцарапаться. Иначе спустишь жизнь до нуля и висеть в чем там висят игроки пока не удосужатся воскреснуть. Куда ни сунься везде не сахар. — Скажи что я должен сделать.

— А делать ни чего не надо. Ты уже все сделал. И исправить ни чего не можешь. Проверка первая. Легкая. Исцелял ли ты?

Кентавр снова заглянул в меня словно в книгу.

— Вижу, исцелял, — но это еще ни чего не доказывает. Все вы многосмертные исцеляете себе подобных, что бы легче было убивать смертных, и расти за их счет. А вот исцелял ли ты смертных? Так… ммм… Кхм. — Хирон посмотрел на меня недоверчиво. Исцелял. И не только смертных, но даже растения. Первый раз такое вижу. Сколько тысячелетий прожил и всегда люди только уничтожали. Господин, что скажете.

— Я тоже не припомню. Сколько у меня было воплощений. Земля, Аструм, Инцихрианис… да сколько миров. Всегда вырезали, травили, дезантигрировали. В последнем воплощение уничтожили сразу все звездное скопление. Здесь особенно много смерти, каждую секунду десятки существ отдают жизнь на алтаре жадности. Особый мир. Особо молодой и кровавый. Много крови прольется. Не раз Двумир испытает потрясения. Не раз перевернется с ног на голову.

Я слушал диалог, как я понял бога Асклепия и меня конкретно плющило. Что курил сценарист когда писал диалоги Асклепия?

— Хотя что-то я заболтался. Стар уже стал, а старики любят побрюзжать.

— Не так ты уж и стар Господин. — сказал Хирон.

— Конечно, уж помоложе тебя буду. Эх старость, нового уже ни чего не вижу. Дай хоть на тезку своего гляну. Подержи его.

Меня резко сдавило. Кровь фонтаном ударила изо рта.

— Аккуратней. — По мне прокатилась теплая волна исцеляя и восстанавливая разможженые ткани. — Вечно силу не соразмеряешь. Из-за нее и достается тебе.

Хирон скривился словно ему ткнули в воспаленную рану.

Сияние передо мной уплотнилось. Миг и появился согбенный старичок. С длинной седой бородой и блестящей лысиной. Он оглядел себя и досадно хлопнул ладонями.

— Старый, но не настолько же.

Поплыл как воск и превратился в высокого, мускулистого юношу, с лавровым венком на голове. Еще была набедренная повязка и сандалии.

— Посмотрим. Интересный экземпляр. Так, верно говоришь учитель, не вор он.

— Я не ошибаюсь.

— Не в обиду. Привычка у меня перепроверять. Ученики диагнозы перепутают. Не поверишь, один раз человека с больными зубами лечили от поноса.

Кентавр закатил глаза.

— Сто раз уже слышал эту историю.

— Не брюзжи. Не сто раз, а всего девяносто семь.

— Большая разница.

— Не смеши мои сандалии.

Я слушал перебранку бога и его слуги. Наконец не выдержал.

— Вы меня долго тут еще держать будете. Что там по следующему пункту проверки?

Двое высших существ пристально уставились на меня. Потом вдруг… захихикали.

— Хирон, эта мелочь еще и наглеет.

— Так может…

— Не надо, — Асклепий нахмурился. — Храбрость должна награждаться.

— А самоуверенность…

— Где ты видишь самоуверенность? Поссорился с Гераклом и теперь для тебя все люди враги?