– Это мой… мой отец? – прошептала Лилианна.

– Нет дитя мое, ты родилась через восемь месяцев после свадьбы. Твой отец я.

– Вы!? – в изумлении прошептала девушка. Смысл сказанного плохо до нее доходил.

– Да. Я!

– Нет, неправда. Мой отец – сер Леон. Он хороший, добрый….

– А еще нудный, мягкотелый и нищий.

– Нет! Он был правильный…

– Слишком уж.

– Папа любит мать. Они были счастливы.

– Если бы он сделал ее несчастной, я бы убил его давно. Но он и в самом деле ее любил. А вот она может любила, может терпела. Ни разу я не видел на ее лице улыбки.

– Вы были в Йоркшире? – догадалась Лили.

– Да. И часто. Я видел как моя нежная Омелия работает в саду, не жалея рук, как бьется борясь с нищетой. Как терпит насмешки этих грязных свиней, этой паствы, как возиться с их детьми, которых ненавидит, – выкрикнул дон Диего.

Он был возбужден настолько, что у него начали трястись руки. Лилианна понимала, что в его словах была доля правды. Ей самой всегда казалось, что мама не должна так жить, что она создана для чего-то другого. Мама исполняла обязанности жены викария как бы через силу и люди чувствовали это. Многие ее не любили, мало кто понимал. Но одно девушка знала точно – отец и мать любили друг друга. Дома мама становилась совсем другой. Чуткой нежной ласковой. А вот была бы мама счастлива с доном Диего – это еще вопрос.

– Так это вы пять лет назад оставили крупное пожертвование в церкви, после пожара? – вдруг вспомнила Лилианна. В тот год мама уговорила отца оставить часть из этой суммы и покрыть прохудившуюся крышу.

– Да, я. Я видел, как твоя мать бьется, пытаясь хоть как то свести концы с концами. Как штопает перештопанное белье.

– Спасибо вам.

– Не за что. Я так многое хотел ей дать, но, увы, не мог. У меня не было прав на ее прощенье.

– Мама знала, что вы… ну были там?

– Нет, конечно. Как мог я снова разрушить ее жизнь? Лишить ее покоя, которого никогда сам не имел? Надеялся что когда-нибудь…, но не успел.

– Мама заболела… она не хотела, что бы кто-то еще заболел…

– Я был в Испании… если бы только я знал. Я бы горы свернул, что бы быть рядом с ней, что бы…

– А я не смогла, мне не разрешили… – вдруг заплакала Лилианна.

Воспоминания прошедшего года нахлынули на нее опять. Дон Диего положил свою горячую тяжелую руку девушке на плечо.

– Не плачь. Жизнь не стоит на месте. Я не смог помочь твоей матери, но смогу помочь тебе. У меня никого больше нет. Родители и старшая сестра давно уже умерли. Я остался единственным наследником огромного состояния нашей семьи.

– Вы так и не женились?

– Нет. Та ночь любви была последняя в моей жизни. А заводить фиктивный брак мне не хотелось, да и достойных кандидатур я не нашел. Возможно, надеялся что когда-нибудь… – дон Диего вздохнул, разговор явно давался ему с трудом. – Не отказывай мне, девочка. После моей смерти ты станешь очень богата. А мне недолго осталось.

– Простите дон Диего, но я люблю Себастьяна. Вы не старый и сильный…

Я… я боюсь вас. Я не хочу уезжать из Англии. Простите меня, я хочу остаться здесь, – робко проговорила Лилианна.

– А ты оказывается маленькая эгоистка? – усмехнулся испанец. – «Я хочу, я не хочу». Мечты редко сбываются. С чего ты взяла, что сын маркиза захочет на тебе жениться?

– Он хочет! – яростно закричала Лилианна. Как смел он сомневаться в этом!

– Ну, ладно. Он влюблен, поэтому глуп. Но неужели ты надеешься, что его отец, влиятельный маркиз де Шуази, примет тебя в дом? Подумай девочка, из-за любви к тебе твой Себастьян может потерять семью, дом, наследство.

– У Себастьяна есть поместье, доставшееся от матери. Он не будет ничего просить у своего отца. Мы будем жить там. Нам многого не надо. Я буду вести дом…

– Ну и дура. Как говорят в народе: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда".

– Себастьян не позволит мне голодать!

– Ладно. А о тете и дяде ты подумала? Публичный скандал испортит их репутацию. А я сделаю все, что бы они сполна заплатили за твой побег.

– Вы не посмеете!

– Ну почему же? Я человек мстительный, да и общественное мнение будет на моей стороне. К тому же мне и стараться сильно не придется. По закону расходы на свадьбу делятся пополам между двумя семьями. Подоброте душевной я оплатил их сам. Но если у меня из-под носа уведут невесту, я вправе потребовать возмещение всех расходов. Интересно, какого будет твоему гордому дяде в тюрьме должников? Или может быть твой Себастьян покроет все расходы? – усмехнулся дон Диего.

Лилианна молчала, медленно переваривая услышанное. Она уже поняла, что надеяться на благородство и сострадание испанца не приходилось. Она снова запутывалась в его искусно сплетенной паутине. Если бы только поговорить с Себастьяном. Но он может наделать глупостей, о которых оба потом пожалеете. Нет. Поставить свою жизнь на карту девушка еще могла, но вот подвести тетю и дядю было нельзя.

– Что ты решила?

– Я… я согласна. Только не трогайте мою семью и… Себастьяна.

– После свадьбы мы уедем в Испанию и мне будет все равно, что здесь происходит.

– Неужели вас не волнует, что я ненавижу вас!? – в отчаянии спросила девушка.

– Стерпится, слюбиться. Мы просто будем жить под одной крышей. Это не плохая плата за богатство. Многие идут на преступления лишь бы добыть сотню фунтов, а тебе на блюдечке принесли состояние и упрашивают его взять. Хватит смотреть на жизнь сквозь розовую дымку. Только деньги позволят тебе занять достойное положение в обществе. С ними ты сможешь помочь тете, или выйдешь замуж за Себастьяна. Если он, конечно, тебя подождет, – спокойно посоветовал дон Диего.

Его будничный тон покоробил Лилианну. Он говорил так, как будто речь шла о чем-то мелком. «Сходи на рынок, купи картошку, не понравится – выкинешь, купишь морковку». Как можно на одну чашу весов ставить чистую светлую любовь Себастьяна, а на другую деньги? Но угроза для благополучия тети и дяди была реальной. Нет, все-таки девушка понимала, что не сможет отплатить черной неблагодарностью на всю их заботу и внимание. Вот если бы у нее были деньги. Хоть немного, что бы оплатить расходы на свадьбу.

– Вы говорили, что мой дед был человеком влиятельным и богатым. Но после его смерти мама практически ничего не получила. У меня есть еще родственники в Испании? – робко спросила Лилианна.

– Нет. Твой дед был последним в семье. Сына он потерял, с дочерью не общался. Тетка твоя умерла родами. Относительно английских родственников бабки я ничего не знаю. Дон Педро никогда о них не упоминал. Та трагедия сильно повлияла на его разум. Он сначала с головой ушел в религию, потом в благотворительность.

– Вы перечислили деяния моего деда как будто это что-то порочное, – возмутилась Лилианна.

– Излишняя благодетель часто становиться хуже небольших пороков. Помогать людям нужно с умом. А когда транжиришь все в впустую, бросая в грязные руки…

– Где вам понять благородство души! – съязвила девушка. Однако ее реплика испанца не задела.

– Он отдавал свои деньги старым проституткам, доживающим свой век при монастыре, сиротам, калекам, бродяжкам, праздно шатающимся по улицам. Он щедро одаривал всякие фонды, не понимая, что большая их часть оседает в чужих карманах. До голодных детей и стариков из этого мало что доходило.

– Так бывает всегда, – обронила Лилианна, вспоминая опыт отца.

– Нет. Если ты что-то делаешь, бери это в свои руки и делай хорошо или не начинай совсем. На его деньги можно было бы построить десяток школ или домов для сирот или помочь сотне конкретных людей. И в первую очередь, помочь своей дочери, или хотя бы простить ее и принять. Сладкие подачки не исправят черствого сердца.

– Вам видимо хорошо это известно.

– Возможно, ты права. Жизнь достаточно меня побила, что бы выбить из моей головы сентиментальную блажь. Что ты решила?

– Я выйду за вас замуж.

– Хорошо. Тебе продеться уехать со мной. В Испании строгие нравы. Ты должна будешь соблюдать традиции и правила этой страны, но я постараюсь не сильно докучать тебе своей компанией.