Понимая, что не она одна могла заметить тех, кто остался в развалинах, Бриксия приняла дополнительные предосторожности. Если кто-то из разбойников увидел лошадь, меч мальчика, этого вполне достаточно, чтобы привлечь банду. Бриксия подумала, понимает ли мальчик, как опасно останавливаться в развалинах. Пожала плечами. Не её забота учить его.

Разжигая небольшой костёр из тщательно подобранных дров, так, чтобы они давали как можно меньше дыма, она размышляла о двоих внизу. Теперь Бриксия была уверена, что их только двое.

Мальчик назвал этот посёлок Эггерсдейл и говорил о нём, как о доме. Его лорд явно не может сам позаботиться о себе, как же они собираются здесь жить? Конечно, тут есть дичь. Но без лука приходится рассчитывать только на меткость и сбивать камнем прыгунов. Она сама чуть не умерла с голоду, ела личинок и жевала траву, пока не научилась добывать пищу. Один прыгун — едва ли достаточный обед для одного человека.

Бриксия, сидя на корточках, поворачивала над огнём куски своей добычи, поджаривая их, чтобы потом съесть хотя бы полуготовыми. Она не успела осмотреть сад внизу, но была уверена, что едва ли за годы разрухи здесь могли сохраниться съедобные растения. Можно собирать травы, и она это иногда делала. Но их никогда не бывает в больших количествах. Если у этих двоих нет продуктов, как они будут жить?

Бриксия снова повернула палочки с мясом, глядя на вспыхнувшие языки пламени и жалея, что нечем подхватить капающий жир. При запахе жареного мяса рот её наполнился слюной.

Негромкий звук по другую сторону костра мгновенно привлёк её внимание.

— Ты мне не друг, — строго сказала она, глядя на Уту.

— Если ты сменила знак Дома на щите, леди, тогда иди и проси места за чужим большим столом… а ко мне не приходи, — но она всё же взяла одну палочку, сняла с неё мясо, защищая листком пальцы, и положила полупрожаренное мясо перед Утой. Пусть поступает, как хочет: берёт или отказывается.

Кошка сидела, ожидая, пока мясо остынет. Время от времени она поглядывала на него, но больше смотрела своим немигающим взглядом на Бриксию. Девушка поёжилась. Так Ута всегда смотрит; нет причины думать, что она оценивает её мысли.

— Да, иди к ним, Ута. Мужчине ты, кажется, понравилась.

Девушка сузила глаза и пристально посмотрела на кошку. Её удивило поведение Уты по отношению к тому лорду. Не впервые она пожалела, что не может по-настоящему общаться с кошкой. Раньше это желание порождалось одиночеством, когда то — становилось тюрьмой для девушки. Тогда одного лишь физического присутствия кошки было недостаточно, чтобы прогнать мрачные мысли. Бриксии нужно было слышать другой голос, хоть на время избавиться от вызывающего боль одиночества.

Теперь же она хотела обладать способность общаться с кошкой из любопытства. Каким-то образом Уте удалось проникнуть в затуманенный мозг лорда Марбона, вызвать пробуждение его сознания. Почему… и как?

Бриксия принялась размахивать в воздухе палкой с насаженным мясом, чтобы остудить его.

— Что ты с ним сделала, Ута? — спросила она. — Он словно поражён луной. От раны это или какая-то хитрость захватчиков? Может, болезнь… И кто этот Яртар, которого он зовёт? Мальчик говорит, что он давно мёртв, — девушка принялась энергично жевать жёсткое мясо. Ута тоже ела, даже не поднимая головы в ответ на её вопросы.

И та песня… такую не сочиняют певцы… грубая, плохо составленная… словно сочинил её кто-то, не владеющий искусством, но подгоняемый необходимостью. Бриксию слегка смутил такой поворот её мыслей. Но в них есть свой смысл. Какова цель этой песни? Проклятие Зарстора… как ещё оно было названо в песне? Звёздное Проклятие.

Кто-то, по имени Зарстор, обнажил меч против врага и был уничтожен, потому что у врага оказалось это оружие. Бриксия покачала головой. Существует много легенд о древних войнах и битвах. Во всех имеется зерно истины, но эта истина сегодня уже ничего не значит. Если только тёмное Проклятие Зарстора по-прежнему не лежит на земле этой Долины.

Всё возможно в долинах Верхнего Халлака. Прежние, до того как покинули земли у великого моря, ушли на север и запад, за саму Пустыню, обладали необычными знаниями и силами. От них остались места, которых следует сторониться, и другие… Бриксия даже перестала есть, воспоминание пришло столь яркое, словно девушку мгновенно перебросили во времени и пространстве.

Она вспомнила день, когда пришло известие, что защита не выдерживает, и они бежали из крепости Мурачдейла. Дыхание Бриксии участилось. Они бежали, бежали в сумерках… убегали от огня и криков. Ей показалось, что она снова ощущает резкую боль за рёбрами и в ногах, снова борется с длинным шлейфом платья, чувствует во рту привкус страха.

Вверх, на хребет. Рядом с ней бежит Куниггод, поторапливая её. Куниггод… лицо Бриксии исказилось при этом воспоминании. Она так хотела бы забыть… но воспоминания не уходили. Куниггод, вставшая с постели, где лежала, чихая и кашляя… она не убежала, сначала убедилась, что её воспитанница ушла из женского будуара, где её ожидала смерть… вывела её по внутренней лестнице к потайной калитке.

Они бежали ночью, одни, остальные выжившие бежали другим путём. Именно Куниггод провела её узкой тропой между высоких камней, поддерживая полуживую от страха Бриксию. Она не знала, по какому пути они идут, и попала в это Место, сама не понимая того.

Никто из жителей Долины добровольно не приходил в места, которые когда-то использовали Прежние для своих целей… Только Мудрые Женщины, которым уже известна неписаная мудрость. Но и они приходили сюда осторожно и тихо, потому что здесь их могли ожидать злые Силы… и они могли восстать без предупреждения. Бриксия слышала, что такие места имеют свою особую атмосферу, их можно услышать, почувствовать, прежде чем безвозвратно попадёшься в сеть.

Куниггод привела её в одно из таких мест, которого обычно все сторонились. Однако старая нянька, по-видимому, знала, что делает. Она, задыхаясь от кашля, опустилась на землю, изо всех сил цепляясь за девушку, не давая ей убежать.

— Оставайся… здесь… — с трудом проговорила она. — Тут… нет… зла…

И Куниггод упала лицом вниз, и на этот раз Бриксия обняла её, нежно обхватив руками, а женщина кашляла и задыхалась. Девушка поняла, что её нянька не может идти дальше, а она тоже не может уйти и оставить её. И вот она лежала под луной, полной и яркой — казалось, она висела непосредственно над ними, освещая местность во всех подробностях.

Внимательно разглядывая окружающее, она увидела, что камни не образуют полный круг. Серебристо-серые, ярко блестевшие под луной камни выстроились двумя полумесяцами, их заострённые рога находились на некотором расстоянии друг от друга, оставляя два прохода в центр, где теперь и лежали беженки. Поверхности камней были обтёсаны. Бриксия видела, что у вершины каждого камня нанесены какие-то линии, но не могла сказать, рисунок ли это или остаток какой-то выветрившейся надписи.

И чем дольше она рассматривала камни, тем больше ей казалось, что свет каким-то образом задерживается на них. Они напоминали ей большие свечи, и свет исходил не только от вершин, где должны были находиться фитили, но и от боков камней. Правда, этот свет от самих камней далеко не отходил, а только окутывал каждый сверкающим одеянием.

Глядя на эти светившиеся камни, Бриксия почувствовала, как её оставляет страх перед неизвестным. Сердце, вначале отчаянно бившееся, постепенно успокоилось. Девушка, не осознавая этого, дышала теперь равномерно и глубоко. Её охватила какая-то вялость, апатия, странное спокойствие. Голова Бриксии опустилась, она ощущала странную сонливость.

Она легла, по-прежнему держа голову Куниггод на коленях, чувствуя себя в полной безопасности, и крепко уснула.

Проснувшись поутру, она сразу увидела Куниггод, но долго не могла понять, где она и что с ней. Страх не возвращался. Между нею и прошлой ночью опустился занавес, как годы отделяют одну часть жизни от другой. Бриксия почувствовала в себе новые силы, какое-то беспокойство, связанное с целью, которой она не понимала. Но само по себе это непонимание её не беспокоило.