Доктор Лейк Мирабо, профессор механики политехникума в г. Троя, штат Нью-Йорк, принимавший участие в упомянутом эксперименте, собирается в ближайшее время добиться еще более впечатляющих результатов. По его расчетам, мощный лазерный луч сможет разогнать небольшой летательный аппарат до скорости не менее 6М, то есть в 6 раз большей, чем скорость звука. Причем полет этот будет проходить на границе атмосферы, на высоте примерно в 100 км.

Подобная технология, по мнению профессора Мирабо, в значительной мере упростит и удешевит доставку грузов в космос. И если сейчас на каждый килограмм груза при доставке на орбиту приходится тратить не менее 10 000 долларов, то «лазерная доставка» будет стоить в 100, а то и в 1000 раз дешевле!

В одной из разработок ученого параболическое зеркало, смонтированное на корме небольшого космического аппарата, фокусировало лазерные импульсы на покрытии из полимерного материала. Материал, понятно, испарялся, и получавшаяся реактивная сила побрасывала аппарат вверх. Причем если ветер отклонял аппарат от вертикали, автоматика тут же меняла направление реактивной струи, возвращая аппарат в прежнее положение.

«Возможно, в будущем, — говорит профессор Мирабо, — удастся создать более эффективные двигатели, использующие лазерную энергию вместо жидкого топлива. Такие устройства целесообразно использовать в пределах земной атмосферы.

На больших же высотах реактивную тягу можно будет создавать с помощью водяного пара, как то предлагают японские исследователи…»

Схема движения ракеты типа «Ligchtcraft»:

_{1 — лазерный источник; 2 — лазерный луч; 3 — ракета; 4 — параболическое зеркало; 5 — взрыв испарившегося вещества.}

Модель профессора Мирабо на столе.

Пуск!.. И под потолок лаборатории взлетает очередная модель, движимая лазерным лучом.

Когда-нибудь летательные аппараты с лазерными двигателями помогут людям осваивать просторы Вселенной.

В лаборатории идет подготовка к очередному эксперименту…

Впрочем, не только японские и американские исследователи работают в этом направлении. Помнится, еще лет тридцать тому назад в одной из лабораторий Московского физико-технического института мне показывали ракету из фольги. И летала она… с помощью лазерного луча и водяного пара.

Ныне этот «трюк» несколько модернизировали во многих лабораториях. Скажем, в немецком Центре авиации и астронавтики, базирующемся в Штутгарте, подобным образом запускают «летающие тарелки» диаметром с пепельницу.

Однако чтобы вывести за пределы атмосферы реальный космический аппарат со спутником, нужно направить на него луч, пульсирующий с частотой не меньше десяти вспышек в секунду и мощностью около 1 млн. ватт. А это в 100 раз больше, чем мощность современных квантовых генераторов.

Тем не менее, они надеются, что мощность лазеров в ближайшие годы возрастет настолько, что уже в скором будущем летательные аппараты типа «Lightcraft» будут способны доставлять на околоземную орбиту мини-спутники, служащие, например, для поддержания мобильной связи. А чтобы не ждать, пока квантовые генераторы наберут необходимую мощность, по всей вероятности, первые лазерные двигатели будут использованы для корректирования положения на орбите спутников, уже выведенных в космос, а также помогут продлить срок действия спутников, которые уже готовы упасть на Землю потому, что на борту иссякает запас топлива для маневров.

В дальнейшей перспективе, полагают исследователи, лазерные лучи, посылаемые со спутников или с высотных аэростатов, возможно, будут приводить в движение гиперзвуковые авиационно-космические самолеты, которые смогут в считанные часы доставить пассажиров или грузы в любую точку планеты. Причем летать они будут на границе атмосферы, где мало сопротивление движению, но из-за отсутствия достаточного количества кислорода не способны работать обычные реактивные двигатели.

По мнению специалистов, именно летательные аппараты с лазерными двигателями к середине XXI века сделают полеты в космос обыденным делом.

Станислав СЛАВИН

Дэниэль КАНЕМАН родился в 1934 году на территории современного Израиля, получил докторскую степень в Беркли, а сейчас является профессором психологии и общественных наук в Принстонском университете (США).

Так что Нобелевскую премию по экономике получил отнюдь не экономист, а психолог. И это не единственная необычность данного награждения.

Работа Канемана была начата еще в 60-е годы XX века вместе с ныне покойным его коллегой Амосом Тверским. Он, к сожалению, умер 6 лет назад. Но нобелевский комитет отметил его вклад, так что по существу премия присуждена обоим исследователям.

Самая знаменитая их работа была опубликована в 1979 году в журнале «Эконометрика». В ней был представлен психологический алгоритм принятия человеком экономических решений. До этого экономисты в своих прогнозах опирались на статистику, полагая, что если большинство людей в тех или иных случаях принимало такие-то решения, то в дальнейшем они будут делать нечто подобное. Психологи создали сложную, но детальную формулу человеческого поведения, которая теперь позволяет экономистам реалистичнее смотреть на то, как люди функционируют в экономике и как работают рынки. Особенно интересны исследования по мотивации принятия решений в условиях неопределенности. Оказывается, люди далеко не всегда логично оценивают риск.

Например, брокер торгует акциями на рынке и видит, что их цена поднимается с 50 долларов до 70. Что он делает, чувствуя, что цена достигает предела? Правильно, продает акции и подсчитывает выигрыш.

Но вот если у того же брокера цена акций упала с 90 долларов до 70, он не спешит расстаться с ними, хотя и понимает, что акции вряд ли вернутся к первоначальной цене, более того, будут падать далее. То есть риск в таких ситуациях отнюдь не рационален, но, тем не менее, часто имеет место на практике. Такова одна из загадок человеческой психологии.

Еще одна задачка на сообразительность, которую ставили Тверский и Канеман перед испытуемыми. У людей спрашивали, какой вариант решения они выберут, если у них есть ограниченное количество вакцины против какой-то смертельной болезни. Если использовать ее по правилам, то 200 человек из 600 гарантированно спасутся, остальные погибнут. Но можно равномерно распределить вакцину. Каждый получит недостаточную порцию, но при этом есть треть вероятности, что все спасутся, и две трети, что все погибнут.