Легких сплавов в то время не существовало, алюминиевая промышленность была в зачаточном состоянии, и алюминий стоил дороже серебра. А о пластмассах имели самые смутные представления. И Огнеслав Костович решает усовершенствовать… древесину.

Результат был получен не сразу. Костович долго пытался создать нечто вроде современной ДСП — массу из измельченной древесины, соединенной клеем. Ничего хорошего из этого не вышло. Но в ходе этих работ он пришел к важнейшему выводу, что можно «не раздробляя волокон древесины, соединить их более выгодным способом, нежели это имеется в природном построении дерева».

Склеивая между собою особым водостойким клеем собственного изобретения, проникавшим во все поры дерева, три и более слоев шпона, он и получил свой уникальный материал, который, как вы догадались, сегодня называют фанерой.

Тут стоит сделать оговорку. Слово «фанера» в те времена было известно. Так называли тонкие 1–3 мм толщиной листы дерева, которые мы именуем шпоном. Поэтому своему материалу Костович дал название «арборит». Оно удержалось до начала 1910-х годов.

Шпон тогда производили в небольших количествах из ценных пород дерева лишь для оклейки мебели. Для производства нового материала его требовалось очень много, и Костович создал для этого специальную шелушильную машину.

Дело с арборитом пошло на лад. Изобретатель построил небольшую фабрику под Петербургом. Она выпускала очень многое: от бочек и чемоданов до легких сборных домиков. Вероятно, сосредоточив свои силы на этом успешном деле, Костович мог бы невероятно разбогатеть. Тем более что материал получился уникальный: он не терял прочности даже после многочасового кипячения. Но фанера была для изобретателя лишь материалом для постройки дирижабля.

Из арборита были сделаны многие детали будущего аппарата. Особым достижением следует считать изготовление из фанеры передаточного вала. Это была труба диаметром 0,2 и длиною в 30 метров! Но работа над дирижаблем стоила немалых денег, а военное ведомство помочь не желало.

Будь Костович практичнее, запатентуй вовремя свой арборит, денег у него хватило бы на сотню дирижаблей. Но он не сделал этого, и в Европе один за другим начали расти заводы по производству арборита, использовавшие технологию Костовича. (Кстати, состав клея никто так и не разгадал до наших дней, и столь прочную фанеру не умеют делать даже сегодня!)

Ничего не оставалось, как объявить сбор денег при поддержке русского Общества воздухоплавателей, знаменитого химика Д.И Менделеева, адмирала Н.М. Соковнина и других общественных деятелей.

Собрали немало, около двухсот тысяч рублей, работа закипела. Дирижабль был построен. И сгорел, не успев взлететь. Остался лишь двигатель, он заслуживает того, чтобы сказать о нем особо. Поскольку достаточно легких двигателей еще не было, именно с него и началась работа. Двигатель был построен в 1884 году и долгое время считался самым легким в мире. При мощности в 80 л.с. он весил всего 240 кг. (Для сравнения: появившийся двадцать лет спустя двигатель самолета братьев Райт был вдвое тяжелее.)

Легкость двигателя Костовича достигалась тем, что в каждом его цилиндре два поршня двигались навстречу друг другу. Это позволяло снизить почти до нуля вибрацию и резко повысить скорость работы. Отсутствие у цилиндров крышек значительно уменьшало потери тепла.

После гибели дирижабля Костович занялся гидросамолетами, а также универсальными летательными аппаратами. В 1916 году начали строить его двухместный моноплан-амфибию с широким корпусом из арборита и реданом для скольжения по воде. У бортов аппарата располагалось два гребных колеса.

Могла получиться неплохая боевая машина, сочетавшая в себе свойства корабля и самолета. Достроить ее изобретатель не успел, он умер 31 декабря 1916 года.

Увы, ни один из дирижаблей или самолетов Костовича так и не поднялся в воздух. Однако еще при его жизни фирма «Шютте-Ланц» освоила производство прекрасных дирижаблей с каркасом из фанеры и выпустила их почти шестьдесят штук. Миллионы самолетов, построенных из созданного Костовичем материала — фанеры, — летали и продолжают летать в наши дни. А двигателями по его схеме и сегодня оснащают танки и тепловозы.

Дирижабль Костовича в небе Петербурга. Фантастический рисунок 80-е гг. XIX в.

О.С.Костович за испытанием двигателя. Уникальная фотография, найденная в 1949 году.

Первый дирижабль фирмы «Шютте-Ланц» с деревянным каркасом.

А. ИЛЬИН

В VI–VII веках до нашей эры философы Древней Греции (Фалес Милетский, Анаксимандр, Анаксимен, Левкип, Демокрит) высказали идею о том, что весь мйратомы и молекулы, звезды и планеты — создан из единого строительного материала — мирового эфира.

Долгое время эфир был лишь логической конструкцией, помогавшей философам в рассуждениях о единстве мира. Но в XIX веке в нашу жизнь ворвалось электричество. Его неведомая, долгое время необъяснимая мощь распространялась по проводам и зажигала электрические лампы, вращала моторы, выделяла из солей редчайшие элементы, плавила сталь и даже передавала по кабелю через океан звук человеческого голоса.

Человечество, ранее имевшее дело лишь с грубыми материальными силами, нуждалось в объяснении свойств этой тонкой материи. Еще ранее, когда опыты с электричеством были прежде всего придворным развлечением, ученые рассматривали его как особый «флюид» — невесомую всепроникающую жидкость. При попытке объяснить более сложные явления логика неумолимо возвращала ученых к идее эфира.

Одним из первых здесь был М.Фарадей. Хорошо знакомые по школьным опытам силовые линии магнитного поля он представлял как замкнутые сгущения эфира. Но его рассуждения объясняли электромагнитные процессы лишь качественно.

Между тем появлялись все новые области применения электричества, росла потребность в теории для точных расчетов. Ее создал в середине XIX века английский ученый Д.Максвелл, обобщив и переведя на язык математики все, что было известно об электричестве и магнетизме, и создал электродинамику. Его теория вобрала в себя труд более тридцати ученых с мировыми именами, таких, например, как Фарадей, Кирхгоф, Лагранж…

Уравнения электродинамики описывают жизнь атомного ядра и строение молекул, движение электронов в элементах компьютера и в обмотках генератора электростанции. С ее помощью уже начали описывать даже человеческие гены!

А в основе теории лежит представление о существовании эфира и его движении. При прохождении тока, считал Максвелл, вокруг проводника возникает эфирный вихрь, это и есть его магнитное поле. При любом изменении магнитного поля в эфире возникает вихрь электрический. Радиоволны и свет, опять же по теории Максвелла, это лишь волновой процесс, распространяющийся в эфире. Но существует ли эфир в действительности или это лишь удобная логическая конструкция, помогающая свести все явления в стройную систему?

Еще в 1877 году, когда теория только начинала свое шествие, сам Максвелл считал не лишним это проверить и предложил измерить скорость движения Земли относительно эфира, наполняющего мировое пространство. Поскольку, как предполагали, эфир неподвижен, при движении по орбите со скоростью 30 км/с нашу планету должен обдувать эфирный ветер, имеющий точно ту же скорость.

В 1887 году американские исследователи А. Майкельсон и Э. Морли поставили первый эксперимент по ее измерению. Однако из-за несовершенства приборов эфирный ветер обнаружить им не удалось.