Я смотрю на Кендалл. Она с сочувствием касается моего предплечья.

— Не обращай внимания, — советует она.

Конечно, я не буду обращать на него внимания, так же, как я делала последние два года. Он сильно изменился, так же, как и я. Я делаю вид, что чешу подбородок о свое плечо и смотрю через коридор на его ​​шкафчик. Марко говорит с каким-то парнем, который выглядит знакомо...

Погодите.

Одну.

Секунду...

Нет, этого не может быть.

Это Луис Фуэнтес, парень, чью одежду я спрятала, когда его брат женился пару лет назад. В последний раз, когда я видела его, он был голый. Это было так давно, я уверена, он не помнит меня. Хотя я помню его. Он — парень, который напомнил мне, что я уязвима. Той ночью, когда я познакомилась с ним, я стала циничной. Я смотрю еще раз.

Только не это!

Он смотрит прямо на меня.

Глава 11

Луис

Экзотические глаза. Волнистые каштановые волосы. Высокомерие длиной в милю. Старше, но у нее до сих пор эта уникальная аура “дерзкого ангела” вокруг нее.

Я узнаю эту девушку везде. Я смогу отличить ее в толпе из тысячи девушек. Она отрицала свою мексиканскую кровь, танцевала, как робот, и отшила меня, и все за один вечер.

— Это Никки Круз, ¿verdad?[13] — спрашиваю я Марко, моего друга из начальной школы. Это немного странно, такое ощущение, что я никогда и не уезжал. Я не осознавал, насколько глубоки мои корни в этом городе, хотя с моего отъезда из Фейрфилд прошло почти шесть лет. Я пришел в школу рано утром и получил свое расписание у администрации. Как только я подошел к своему шкафчику, я встретил кучу старых друзей, с которыми я обычно тусовался.

Марко сморит на девушку, затем кивает.

— Откуда ты знаешь Ник?

— Столкнулся с ней пару лет назад у моего брата на свадьбе. — Незачем вдаваться в подробности о том, как она спрятала мою одежду и бросила меня разбираться с чересчур агрессивной девушкой, вместе с которой я купался голышом. — ¿Cuál es su historia?[14] — спрашиваю его я.

— Ее история — это то, что она неприлично богата и обладает телом, созданным для того, чтобы трахаться направо и налево, — говорит Марко. — Она шлюха. Держи свою задницу подальше от этой ненастоящей мексиканки, если ты в своем уме.

Я смотрю в ее сторону, и наши глаза встречаются. Она помнит меня?

Пока Марко разговаривает с несколькими парнями, я внимательно наблюдаю за Никки. Она быстро отводит свои глаза, говорит что-то высокой блондинке, девушке стоящей рядом с ней, затем откидывает волосы назад, и они обе с важным видом направляются вниз по коридору, не оборачиваясь.

Я спешу на мои первые два занятия, круто увидеть старых друзей, я думал, что я больше никогда не увижу. Не надо быть ученым, чтобы понять, что Марко зависает с серьезными ребятами вне школы. Никто не должен говорить о своей связи с бандой — это общеизвестно. Большинство семей, которые жили в моем районе, были связаны. Некоторые до сих пор.

Может, южная сторона Фейрфилд больше и не переполнена действующими бандитскими группировками, но в школе нас все еще считают бедняками. Младшая и средняя школы не объеденены, но в старшей собраны в общий многокультурный котел все школьники с обеих сторон Фейрфилда.

Впервые я осознаю, насколько все отличатся здесь от Боулдера, когда мы переодеваемся в спортзале.

— Ты сидишь на моем месте, мекс, — какой-то мускулистый белый парень говорит мне, в то время как я сижу на скамейке в раздевалке, после того, как нам вручили спортивную форму. — Проваливай.

Я не могу сдержать смех, который вырывается из моего рта.

— Meкс? Ты только что называл меня мeкс?

— Ты слышал меня. Теперь вали отсюда и расположи свою грязнаую иммигрантскую задницу где-нибудь в другом месте.

В отличие от моих братьев, мне не нравится влезать в драки, и я не хочу начинать теперь.

Я небрежно снимаю свою обувь и напоминаю себе, что этот тип не стоит того, чтобы вылететь из школы. Хотя я не собираюсь позволить ему запугивать меня.

— Жаль сообщать тебе плохие новости, гринго, — говорю я ему. — Но я не пересяду. Это первый школьный день. У тебя пока еще нет места.

Другие парни начинают заполнять раздевалку. Гринго сильно ударяет кулаком по шкафчику прямо выше моей головы, заставляя всех взглянуть в нашу сторону..

— Я предупреждаю тебя, — шипит он сквозь сжатые зубы, затем пинает мою обувь через комнату.

Я закатываю глаза. Он хочет, чтобы я ударил первым, чтобы я был тем, кто попадает в неприятности. Он понятия не имеет, что я обладаю терпением святого. По крайней мере, именно так считает Карлос, хотя это не о многом говорит, учитывая, что его собственный запал короче ресницы.

Педро — парень, который жил на противоположной стороне улицы до того, как мы уехали, — показывает на другую сторону раздевалки.

— Ah, dejalo y mueveté[15], — говорит он мне.

Другими словами, избегай конфликта.

— Слушай своего друга, — говорит Гринго, затем хватает меня за футболку и пытается сдвинуть от своего драгоценного места.

Не на того нарвался.

Я толкаю его в ответ. Он этого не ожидает, потому что его тело с силой ударяется о шкафчики. Он теряет равновесие и приземляется на задницу.

— Я надеру тебе зад! — орет он.

Он готовится кинуться на меня, но один из его друзей становится между нами.

— Дуган, расслабься. Серьезно, чувак, это не стоит того, чтобы тебя выкинули из команды.

Дуган кидает мне испепеляющий взгляд, перед тем как повернуться и перейти к следующему ряду шкафчиков. Его друзья следуют за ним. Я сажусь и делаю глубокий вдох. Я больше не в Боулдере, это точно.

Все, у кого обед четвертым уроком, забивают на столовую и вместо нее предпочитают есть снаружи. Дворик заполнен народом. Ученики с южной стороны сидят под деревьями, тогда как те, кто с севера, — занимают столики для пикников, как будто те были сделаны персонально для них. Я замечаю Никки, сидящую с компанией каких-то идиотов, пытающихся привлечь ее внимание. Она улыбается и смеется над их шутками, но я вижу, что это наиграно. Никто их них не задерживает надолго ее внимание.

Я сижу рядом со своими старыми друзьями под большим кленом.

— Так, что ты делал, Фуэнтес? — спрашивает Педро, запуская руку в коричневый бумажный пакет и доставая свой обед. — Кроме как выводить из себя Дугана в раздевалке.

Я пожимаю плечами.

— Жил в Мексике какое-то время. Затем переехал в Колорадо.

— Что заставило тебя вернуться в эту дыру? — спрашивает Марко Дельгадо. Он сидит напротив меня и я замечаю карманный нож, выглядывающий их его носка.

— Мы вернулись по семейным причинам, — говорю я им.

— Кстати о семье, — говорит Марко, — твой брат Алекс был одним из Кровавых Латино, так?

Я киваю.

Я был бы идиотом, если бы надеялся, что эта тема не всплывет рано или поздно. Мой брат был активным членом Кровавых Латино, пока Гектор Мартинез не предал его.

— Чу попался некоторое время назад. Большинство Старших было отправлено в ИУ.

ИУ, они же «исправительные учреждения».

— Я слышал.

Чу был вторым в верхушке. Как только его повязали, остальная верхушка КЛ пошла ко дну вместе с ним. Мой двоюродный брат Энрике почти отсидел срок, но Алекс помог ему найти хорошего адвоката, который сделал так, что с него сняли все обвинения.

— Ты думаешь, Алекс связан с тем, что их всех повязали?

Ответственен ли Алекс за то, что Кровавые Латино развалились? Не думаю.

— Мой брат не предатель, — говорю я. Гордость Фуэнтесов глубоко в нашей крови, и я сделаю все, чтобы защитить моих братьев и имя моей семьи. — Comprende?[16]

Марко кивает.

— У меня к нему никаких претензий. Все хорошо, чувак.

Мариана Кастильо, девчонка, в которую были влюблены все парни во втором классе, садится с нами. Несколько девчонок следуют ее примеру. Мариана всегда была их лидером ... все, что она делала, остальные девчонки повторяли. У нее идеальная фигура, длинные ноги, и огонь в глазах, показывающий дерзкий и безжалостный дух.