— Я спрошу тебя только один раз. У тебя в шкафчике есть наркотики?

— Нет.

— Тогда ты не будешь возражать против того, чтобы открыть его?

— Нет. — Я ввожу код и открываю дверцу.

— Что это такое? — спрашивает меня один из копов, тыкая пальцем в печенье с магнитом Киары. Он подходит ближе, чтобы лучше видеть, а собака в это время просто срывается с поводка. Полицейский дотрагивается до одного пальцем.

— Это печенье, — говорит он ошарашено.

— Я думаю, ваша собака просто голодна, — говорю я ему.

Второй полицейский одаривает меня испепеляющим взглядом.

— Придержи язык. Они, скорее всего, смешаны с наркотой и ты их продаешь.

Смешаны с наркотой? Он что, шутит? Они просто засохшие печеньки. Я начинаю смеяться.

— Ты думаешь, это смешно, панк?

Я прочищаю горло и пытаюсь сохранить серьезное лицо.

— Нет, сэр.

— Ты сделал это печенье?

— Да, сэр, — вру я, потому что это не их дело, кто их сделал. — Но вам, скорее всего, не стоит их отрывать.

— Почему нет? Боишься, что мы обнаружим, что в них намешано?

Я качаю головой.

— Нет, поверьте мне, в них ничего нет.

— Неплохая попытка, — говорит полицейский.

Игнорируя меня, директор пытается снять одно из печений. Оно ломается у него в руках. Я снова кашляю, пытаясь замаскировать смех, пока он держит обломки печенья в руке и нюхает их. Интересно, что подумала бы Киара, узнав, что ее печенье было под подозрением.

Один из полицейских также отламывает одно из печений и откусывает кусочек, чтобы проверить сможет ли он обнаружить в нем следы незаконной субстанции. Он пожимает плечами.

— Я ничего не ощущаю.— Он подносит остатки печенья собаке под нос. Собака замирает. — Печенье чисто, — говорит он. — Но в шкафчике есть что-то еще. Доставай все оттуда, — приказывает он и скрещивает руки на груди.

Я достаю несколько книжек с верхней полки и кладу их на пол. Затем достаю еще несколько с нижней. Когда я достаю свой рюкзак, собака снова начинает срываться.

Похоже она чокнутая. Может скоро она начнет вращать головой и закатывать глаза.

Вынь все вещи из рюкзака и положи на пол перед собой, — говорит Хаус.

— Послушайте, говорю я Хаусу. — Я не имею понятия, почему эта собака практически атакует мой рюкзак, в нем нет наркотиков. Может быть она больна?

— Проблема не у собаки, сынок, — отрезает офицер, который ее держит.

Мой пульс начинает биться чаще, когда он называет меня «сынок». Мне так и хочется кинуться на него, но он держит собаку, которую он легко может на меня натравить. Я хоть и крут, но знаю, что натренированная собака может надрать мне зад.

Одну за другой я достаю все вещи из рюкзака. Выкладывая их в линию.

Один карандаш.

Две ручки.

Одна тетрадь.

Один учебник испанского.

Одна банка колы.

Собака начинает гавкать. Подождите-ка, я не клал туда банку колы. Директор берет в руки банку, начинает откручивать верх и… о, черт. Это не банка Колы. Это подделка с…

Одним пакетом травы. Большим пакетом. И…

Одним пакетиком белых и голубых таблеток внутри.

— Это не мое, — говорю я им.

 — Чье тогда? — спрашивает директор. — Дай нам имена.

Я практически уверен, что это Ника, но не собираюсь его закладывать. Если что-то я и выучил в Мексике, так это то, что рот раскрывать нельзя. Никогда. Даже если мне плевать на Ника, я возьму удар на себя, хочу я этого или нет.

— Я не знаю имен. Я здесь всего неделю, чего вы от меня хотите.

— Мы ничего от тебя не хотим. Ты на территории школы, а значит это преступление, — говорит один из офицеров, оглядывая мои татуировки. Он забирает пакеты у директора и открывает тот, что с таблетками. — Это ОксиКонтин. А этого, — говорит он, открывая пакет с травой, —  достаточно марихуаны для нас, чтобы понять, что ты не только куришь, но и продаешь ее.

— Ты понимаешь, что это значит, Карлос? — спрашивает директор.

Ага, я знаю, что это значит. Это значит, что Алекс меня убьет.

Глава 12

Киара

Когда я узнаю, что Карлоса арестовали, первым моим инстинктом является звонок папе. Он говорит мне, что позвонит Алексу и узнает, что происходит и куда забрали Карлоса.

Дома у двери меня встречает мама.

— Твой отец сказал, что скоро будет дома с новостями о Карлосе.

— Значит, ты знаешь, что случилось?

Она кивает.

— Алекс сказал твоему отцу, что Карлос продолжает настаивать на том, что наркотики не его.

— И Алекс ему верит?

Мама вздыхает, и я знаю, что она хочет передать мне лучшие новости.

— Он сомневается.

Мой отец возвращается домой с волосами, которые выглядят, как будто сегодня он запускал в них руку много-много раз.

— Время для семейного совета, — говорит он.

Когда вся семья собирается в главной комнате, мой отец прочищает горло.

— Что вы думаете о том, чтобы позволить Карлосу пожить с нами до конца учебного года?

— Кто такой Карлос? — спрашивает Брендон, не имея представления.

— Брат одного из моих бывших студентов. И один из друзей Киары. — Папа смотрит на меня и на маму. — Оказалось, что там, где он живет, квартиры для студентов. А поскольку Карлос не является студентом университета, судья сказал, что это против правил для него продолжать жить там.

— У меня будет брат? Классно! — Кричит Брендон. — Может он спать со мной? Вы можете купить двухъярусную кровать и все такое.

— Не радуйся слишком, Брен. Он будет спать в желтой комнате, — говорит папа моему брату.

— Как Карлос держится?

— Я не знаю. Но я думаю, что подо всем этим, он хороший парень, который исправиться в позитивной атмосфере и доме без наркотиков. Мне бы хотелось помочь, если все согласны. Для него, либо наш дом, либо его отправят обратно в Мексику. Алекс сказал, что готов сделать все, что угодно, только бы оставить его здесь.

— Я не возражаю против того, чтобы он жил здесь, — говорю я, понимая после, что я на самом деле не возражаю.

Каждый достоин второго шанса.

Мой отец смотрит на маму, которая протягивает руку и наклоняет его голову к своей.

— Мой муж собирается спасти мир, по одному человеку за раз, да?

Он ей улыбается.

— Раз так выходит. — Она целует его. — Я удостоверюсь, что в комнате для гостей прибрано и на кровати свежее белье.

— Я женился на лучшей женщине, — говорит он ей. — Я позвоню Алексу и скажу, что мы решили, — добавляет он с воодушевлением. — В понедельник мы снова встретимся с судьей. Попытаемся настоять на том, чтобы его поместили в специальную программу в Флатайрон, вместо исключения.

Я наблюдаю за тем, как мой папа выходит из комнаты и направляется к себе в офис.

— Он на задании, — говорит мама. — У него огонек в глазах, когда такое случается.

Я только надеюсь, что этот огонек выживет, потому  что у меня такое чувство, спокойствие моего отца — которое можно вознести до уровня святого — будет серьезно протестировано.

Глава 13

Карлос

— Просто отправь меня в Чикаго и покончим с этим, — говорю я Алексу в воскресенье утром, сразу после разговора с mi'amá. Алекс заставил меня позвонить ей и рассказать, что случилось.

Когда полиция выводила меня из школы в наручниках, мне было все равно. Меня не затронул вид моего брата, приехавшего в полицейский участок с лицом полным раздражения и разочарования. Но разговор с моей мамой: слушать, как она плачет и спрашивает, что случилось с ее niñito[35] , просто сломал меня.

Она также сказала мне не возвращаться в Мексику.

— Здесь небезопасно для тебя, — сказала она мне. — Auséntese, Карлос, держись подальше.

Я не был удивлен. Всю мою жизнь наполняли люди, которые говорили мне держаться от них подальше — mi papá, Алекс, Дестини и теперь mi'amá.

Алекс лежит на своей кровати, закрыв рукой глаза.

— Ты не едешь в Чикаго. Профессор Уэстфорд и его жена позволяют тебе жить у них дома. И это решено.