— Ты нас снимал, мерзавец! — крикнула Ника в потолок, сжав кулачки.

Дом, кажется, икнул.

— Вы непра… вы что? Как я? Кого?

— Ты снимал нас, — краснея от злости, сказала Ника, — а потом выставил видео в сети.

— Мы видели, — сказал Славка.

Генрих принужденно хохотнул.

— Этот Эйглиц — врун. А вы все не так… Я даже готов поделиться прибылью. Честно! Чтобы вы не думали, что я только для себя.

В углу упал и стукнул железным лбом об пол одноглазый робот.

— Вы посмотрите, я разваливаюсь, я старею, — жалобно произнес Генрих. — Вам разве меня не жалко?

Окуляр робота посмотрел на Нику.

— Нет. Вы — наглый обманщик!

— А вы… А вы…

Дом словно набрал воздуха, чтобы сказать какую-нибудь гадость.

Но тут что-то прозрачно-блескучее, царапнув Славку, прыгнуло с его плеч и быстро засеменило по полу вглубь дома.

— А-а! — заорал Генрих. — Эйглицев шпион! Держите, ловите его! Слава, Ника, ну что же вы! Нет, стойте! — крикнул он дернувшемуся Славке. — Стойте пока.

Шпион скрылся в гостиной.

Несколько секунд было тихо, затем раздался звон, треск, словно бы шелест крыльев, жужжание моторчиков, снова звон. В прихожую вдруг вылетел, отчаянно, с визгом, скользя по пластику, робот-уборщик, стукнулся о тумбу и, воздев манипулятор, ринулся обратно в гостиную.

— Ах, ты по стенам! — кричал Генрих. — Ну, получи! Получи!

Что-то там сыпалось, разлеталось на осколки, и словно молот ухал в стены.

— Дверь! Солдаты мои, держите дверь! — через мгновение завопил дом, но, видимо, было поздно, и битва с незваным гостем переместилась в коридор, ванную и на веранду.

Звуки сражения стали глуше, но Славка с Никой и так слышали многое. Трещала обивка, падали картины, шипела из свернутого крана вода. Стены вибрировали от ударов. Звенели поверженные роботы.

— Давай-давай! — заходился в азарте Генрих. — Я предъявлю Эйглицу весь ущерб! Это же под сотню ресурсо-часов!

— Дурдом, — шепнула Ника Славке.

— Ну что, съезжаем? — также шепотом спросил Славка.

Ника кивнула.

— Хорошо, что аквариум твой еще не перевезли.

— Тогда только одежду заберем, и можно…

— Вообще-то я все слышу, — сказал дом. — Съехать хотите?

— Да, — сказал Славка. — Вы нам, извините, не нравитесь.

— Угум, — сказал Генрих. И тут же, издалека, прогремел: — Подвал! Эта тварь лезет в подвал! О, где мой страж с разрядником?

Из коридора донеслись шипение электричества, звяканье, вопль: "Сдохни, зараза, уже!".

— Так что? — несколько секунд подождав, спросил Славка.

— Погодите. Не видите, у меня нестандартная ситуация. Поднимитесь пока э-э… наверх. Мы все обсудим, и если… А-а! — закричал вдруг дом. — Она еще не сдохла!

Снова прошипел разряд.

Дом, казалось, содрогнулся, что-то с громким звоном разбилось. Из гостиной, устало жужжа, выкатил робополотер и прижался щетками к косяку. Корпус его был помят и в двух местах словно прорезан пилкой.

— Что ж ты такая живучая?

Генрих сражался с все возрастающим усердием, Нику со Славкой даже качнуло то ли от беззвучного взрыва, то ли от плавно поехавших полов.

Они прошли разгромленную гостиную, усеянную трупиками роботопомощников, поваленными стульями, тряпками и клочками обивки. Короткие, словно от миниатюрной дисковой пилы прорезы на столе и стенах казались неизвестной клинописью.

В коридоре и на веранде местами был вскрыт пол, повсюду раскатились поленья из камина, трупики роботов кучковались в углах, кто-то еще жужжал и пытался двигаться.

Под ногами хрустело битое стекло.

— А говорил, что не воюет! — горько сказала Ника, поднимаясь по лестнице.

— Врал, — Славка спихнул со ступеньки многорукую железячку.

Позвякав, та скатилась вниз.

В комнате, которой не коснулась битва со шпионом Эйглица, Ника тут же бросилась собирать одежду. И грязную, и чистую, без разбора наполняя ей рюкзачок.

— Я сразу, сразу так и подумала, — приговаривала она. — Еще когда он джинсы мои захотел прикарманить. Извращенец!

В порыве чувств Ника попихала ногой одеяло на кровати.

Славка подхватил так и не распакованный мягкий чемодан, сумку с визиографом и игровыми джойстиками повесил на плечо.

— Ну, я все.

Ника бросила последний взгляд на прозрачную крышу.

— А вид хороший.

— Ага, с него тоже снимали. Ну, пошли? — Славка схватился за круглую дверную ручку.

Дверь не открылась. Он подергал снова.

— Блин, одни и те же приемчики.

— Что? — спросила Ника.

— Не выпускает. — Славка постучал костяшкой пальца по пластиковой филенке. — Эй, это уже перебор.

— Я сейчас, — сообщил Генрих. И проорал уже в сторону: — Умри-умри-умри! Ага! Ф-фуууу… И контрольный.

— Мы хотим выйти, — сказала Ника сквозь шелест электричества.

Славка боднул дверь плечом.

— Да слышу я, слышу, — вяло отозвался дом. — Какие вы все же… Вот, честно, разве я не имею права на ошибку? Разве однажды оступившийся не достоин прощения? Порицать — порицайте, но дайте шанс и исправиться.

— Нет, — твердо сказал Славка. — Вы двери заперли.

— Ну, запер. — Генрих вздохнул. — Я старенький, мне одиноко. Мне так хочется потиска… кхм… Пожалейте, а?

— Вы сумасшедший! Вы это понимаете? — выкрикнула Ника.

Дом неожиданно хихикнул.

— Да где здесь сумасшествие? Здесь четкий расчет.

— Я сейчас дверь выбью, — пообещал Славка.

— Погодите, — сказал Генрих. — Давайте забудем все. Раз — и забыли. Я забываю про компенсацию…

— Какую компенсацию?

— Ну как же? Тварь-то вы принесли. Она у меня полдома — вдребезги. А сколько роботов погибло — ужас!

— Так вы же сами отправили нас к Эйглицу!

— Скажите еще, за этой тварью и отправил. Эх, молодые люди, люди ли вы после этого? Может, вы с Эйглицем сговорились.

— Что? — возмутилась Ника. — Это вы, скорее, сговорились!

— Зачем?

— Ха! — сказал Славка. — Чтобы с нас компенсацию потребовать!

— Ну нет, ну что вы! Чтобы я с Эйглицем… Вы меня за какой-то другой дом принимаете. Те, другие, возможно, но я — никогда!

— Тогда выпустите нас, — сказал Славка.

Генрих с минуту молчал, раздумывая.

— Знаете, — заявил он наконец, — я взорву нас. Вас и себя.

— У вас что, есть взрывчатка? — усмехнулся Славка.

— Ну, сожгу. Я вполне могу это сделать.

— Зачем?

— Потому что вы черствые, бездушные люди! День не прошел, а вы уже засобирались. А каково мне? Я же себя дряхлым казематом чувствую, архитектурным уродом, вековой развалиной. Все от меня бегу-ут…

Дом завсхлипывал.

— Да ладно вам.

Прислушавшись, Славка расслышал за дверью слабое позвякивание.

— Что вы там делаете? — крикнул он.

После толчка плечом, звяканье послышалось явственней. Славка отступил на метр.

— Слава, не смей! — произнес дом. — Мы можем договориться.

— Если только снаружи.

Славка с размаха пнул дверь ногой в район замка. Что-то в ней хрустнуло, щелкнуло, край отстал. Опять раздалось звяканье.

— Слава, Слава, ты меня разозлил…

Ника взвизгнула — из-под кровати на Славку грозно двинулся робот-уборщик, но он был маленький, и ему оказалось достаточно удара носком ботинка, чтобы откатиться к ванной и там замереть.

Славка почувствовал, как злой адреналин забурлил в крови. Нападение? Это уже ни в какие ворота! Безумие какое-то!

— Ах, так?

Оставив чемодан, он снова штурмовал дверь, теперь уже нацелившись плечом.

— Солдаты мои, сомкните ряды! — завопил Генрих.

Баммм! Филенка треснула и провалилась наружу. Дверь сорвало с верхней петли. За дверью раскатилась пирамида из роботов, которую Генрих строил, пытаясь замуровать Славку с Никой в комнате.

— Бежим! — Славка подал ладонь Нике.

Девушка поймала его пальцы.

Они выскочили на лестницу и, распинав роботов, устремились вниз.

— А-а-а! — орал Генрих. — Что у меня за солдаты такие! Бесполезные лилипуты! Мне бы кого-нибудь покрупнее… Ох, ребята, ох, дождались вы!