А если вы уж совсем устали щуриться, то азиатская деревня превратится в стандартные хьюстонские трущобы: на стене ещё видна выцветшая рекламная вывеска «IHOP»[13], в оконных рамах вставлена исцарапанная пластиковая плёнка, а вместо циновок из пальмовых листьев стены лачуг сделаны из брезента и старых покрышек. У девушек, вращающих водоподъёмное колесо, в ушах вдруг обнаруживаются наушники, и они явно переступают по досочкам в такт какой-то попсе. Причём одеты они в обыкновенные футболки и джинсовые шортики, а не в экзотические саронги. Деревенские ребятишки на площади играют не в какие-нибудь варварские азиатские догонялки, а в просвещённый американский софтбол,[14] «с быстрой подачей и по полным правилам», и пацан вдарил по мячу ультрасовременной алюминиевой битой. Кстати, аплодисменты и вопли, под которые воображаемая лидерша «Тур де Франс» вкатилась в свой квартал, – вполне настоящие. Аплодирует одна из софтбольных команд, но конечно не безногой на скейте, а десятилетнему мальчугану, который только что удачно отбил мяч, сходу проскочил первую и вторую базы и теперь летит к третьей, сверкая в пыли босыми пятками. Иногда мне тоже хочется поиграть в софтбол, но меня в команду вряд ли примут.

– Хоум ран! – кричит судья. Мальчуган исполняет танец победителя. Команда в поле с разочарованным выдохом бросает мяч питчеру.

– Анйонг хасейо, тётушка Кэйт! – Тощенькая девочка-подросток сначала по-корейски чопорно кланяется, а затем по-американски улыбается и машет самодельной бейсбольной перчаткой. Остальные дети тоже оборачиваются ко мне. Улыбочки и поклончики. Как у них это мило получается!

– Ты прямо со службы, тётушка Кэйт? На рынок сбегать не надо? А то щас моментом гонца снарядим, – Предлагает судья и хранитель счёта, подросток лет четырнадцати. Он, похоже, сегодня тут за старшего.

Мы совсем не родственники. Ещё одно Правило. Любая женщина примерно моего возраста для всех детей в квартале является «тётушкой», а они для меня – «племянниками» и «племянницами». Если бы я была на два-три года моложе, они бы звали меня «старшая сестра». А я должна называть «тётушкой» любую женщину старше меня лет на восемь-десять.

Я машу игрокам со скейта, – Анйонг! Спасибо, я в порядке.

Поначалу меня поражали эти сверх-вежливые детишки, и все эти Правила, но я быстро привыкла. К хорошему легко привыкнуть. Квартал в амеразиатских трущобах Хьюстона отличается от афро-американского квартала в моем родном Мичигане не только отсутствием улиц, водоподъёмным колесом и буддистскими причиндалами. В диком Детройте, если взрослый приближается на улице к группе подростков, те шипят и огрызаются. И это – в лучшем случае. Скажем, если бы я безногая каталась по Детройту на своём скейте, диалог получился бы совсем не такой, как в азиатских трущобах Хьюстона. Кого мы видим! Безногий ветеран! Эй, обрубок, уступи-ка нам скейт – на покататься. И покаж, чё у тебя там в сумке. Карманы тоже. Или ты предпочитаешь – на перо? Конечно, так бы я им и дала свой скейт «на покататься». Хотите заглянуть в мою сумку, пацаны? А у меня там… Щёлк! Ой, поглядите – ножичек! Ну подходи, кому яйца мешают! Но дело могло бы получиться довольно кровавым – причём, с обеих сторон. Подростки в Мичигане не играют в софтбол. Метание ножа (на дальность и точность) и поджоги заброшенных строений (для обогрева и на крутость пожара) – вот две самые безобидные спортивные забавы там на севере.

Оставив площадь с игроками в софтбол за спиной, я качусь на скейте по хорошо утоптанной тропинке. Тропинки у нас в первом квартале широкие, почти как настоящие дороги. Этот квартал строился сразу после Обвала, и у людей ещё были иллюзии, что бензин снова станет дешёвым, и автомобили вернутся. За прошедшие четырнадцать лет бензин так и не подешевел. Ржавые остовы полуразобранных автомобилей виднеются тут и там, это теперь сараи или курятники, а не средства транспорта.

Так, а кто это там дежурит под навесом, возле общественной кухни? Конечно же, это моя дорогая свекровь. Избежать боестолкновения нам вряд ли удастся. По местам стоять, боевая тревога! Дежурный, сигнал в космическую эскадру: обнаружен превосходящими силами противника на траверзе объекта «Кухня», принимаю бой. Скотти, заканчивайте там с Отражателями. Лазеры и торпедные аппараты, товсь! USS «Энтерпрайз» погибает, но не сдаётся.

Нет, не поймите меня неправильно. Мы со свекровью в прекрасных отношениях. Просто моя свекровь – это ходячий ультиматум, с энергией урагана категории-5 и решительностью командира торпедного катера. Она меня ненавидит за то, что я не этническая кореянка. Она меня обожает, потому что у нас в хижине – идеальная чистота, при этом, я навожу эту чистоту с усердием настоящей корейской жены. Она меня жалеет, потому что мне оторвало ноги. Она мною восхищается, потому что у меня есть настоящие медали и я служу в Полиции. Она жалуется, что я никогда не прошу её о помощи. Она хвалит меня за то, что я хочу всё делать сама. И всё перечисленное – одновременно, и с интенсивностью урагана категории-5! Но самое главное, она постоянно хочет нас с мужем чем-нибудь хорошо накормить. В жизни нет ничего важнее, чем потреблять правильное количество калорий и достаточное количество белков каждый день.

– Анйонг хасейо, Ма, – Начинаю я, подкатываясь к навесу. Если уж меня вычислили, можно перехватить инициативу. Интересно, знает ли свекровь, что у нас дома нет воды?

– Ты что-то рано. Я думала, вы собирались ужинать в кафе, – Гремит одиночный пристрелочный из носовой башни. Супер-дредноут грациозно разворачивается для залпа из всех орудий главного калибра. У неё там в боевой рубке офицер управления огнём вычисляет, кушали мы или не кушали.

– Я тоже так думала. К сожалению, кафешка отменилась. У нас там опять разборки.

– Далеко?

– В Китайских кварталах. Боюсь, муженёк будет сегодня поздно.

– А я вам тут еды оставила. Чисто случайно, – Она поднимает с кухонного стола пару стеклянных контейнеров с чем-то аппетитным. Ба-бах! Залп из всех орудий главного калибра не заставил себя ждать. Причём сразу кучное попадание. Конечно, её «чисто случайно» – это просто отмазка. Она оставляет нам еду ежедневно, вне зависимости от наших планов на вечер. Ну и ладно. Я не являюсь идеальной корейской женой по одному важному показателю: повар я более чем посредственный, а уж если дело доходит до таинств корейской кухни, можно считать, что и не повар вовсе.

– Ой, спасибо, Ма, – Надо сделать удивлённое лицо, как будто я поверила в «чисто случайно», – Сегодня будет очень даже кстати. Давайте сюда.

– Пошли, я донесу.

– Да нет, давайте, давайте. Я же на колёсах! – Не хватает ещё, чтобы она тащила за мной эти контейнеры на виду у всего квартала. Но самое главное, нельзя чтобы она увидела пустую канистру!

– На колёсах! – Недовольно ворчит свекровь, подавая мне контейнеры, – Тебе рису принести?

– Нет, мама, рис – я сама.

– А вода-то есть у вас? – Ага, в нашу канистру она, к счастью, сегодня не заглядывала.

– Вчера пол-канистры было, – Уклоняюсь я от прямого ответа. Рулевой, лево на борт! Скотти, будьте так любезны, поставьте радиопомехи!