— О’кей, — живо отозвался Фэйд. — Ты спросишь меня там, в баре, как сегодня. Я выйду наружу, мы дружески похлопаем друг друга по спине и выпьем вместе. Потом пройдем сюда и сядем, чтобы перекинуться в покер. Я попрошу еще выпивки, бармен принесет ее и увидит нас обоих здесь, сидящих в рубашках с закатанными рукавами. Мы будем громко говорить друг с другом, чтобы все в баре нас слышали, — я позабочусь о том, чтобы радио не работало. Потом мы немного утихнем, и в этот момент ты смоешься. А я буду продолжать говорить, будто ты здесь. Когда ты вернешься, я выйду тебя проводить до двери. Тебе надо будет сделать вид, будто ты неплохо сыграл, и, чтобы все знали, что ты в выигрыше, поставь выпивку всем, кто окажется в баре, — они запомнят это, будь уверен. Вот это и будет твоим прикрытием.

Брэйнс с восхищением посмотрел на него:

— Ну, приятель, это стоит того, чтобы выложить пять сотен!

— Да, конечно, — мрачно ответил Фэйд. — Сам я мало что имею от этого, ты должен понимать. Одна установка этой фальшивой кабины обошлась мне в сто пятьдесят.

Он снова сел за стол, взял револьвер и замшу и продолжил свое занятие.

— Еще одно. Когда поедешь оттуда, поплутай побольше, почаще меняй такси, чтобы нельзя было выследить твой путь от отеля до гаража. Это мой гараж, как я уже сказал тебе.

Он заглянул в дуло револьвера, потом дунул туда.

— Осторожнее, ты же перезарядил его, — предостерег Фэйда Брэйнс. — В один прекрасный день ты снесешь себе полголовы, если будешь вот так забавляться. Ну, я пошел домой, мне надо сегодня хорошенько отдохнуть, чтобы как следует насладиться завтра ночью.

Он попрощался и удалился.

На следующий вечер, войдя в бар, Брэйнс услышал, как ночная бабочка спросила у бармена:

— Что случилось с радио, почему оно не работает?

Необычная тишина царила в «Оазисе», хотя люди, как всегда, в два ряда сидели вдоль стен.

— Пришлось отнести приемник в ремонтную мастерскую, — отрывисто ответил бармен.

Он увидел, как вошел Брэйнс, и, не дожидаясь, когда спросят Фэйда, нырнул под стойку и приник к переговорной трубе, которую хозяин заведения проложил между баром и своим кабинетом. Задняя дверь открылась, и вышел Фэйд, громко произнося на ходу сердечные приветствия. Все головы повернулись к нему.

Фэйд и Брэйнс похлопали по-дружески друг друга по плечам и подошли к стойке.

— Ну-ка, дай выпить моему приятелю Донливи, — распорядился Фэйд, обращаясь к бармену.

Брэйнс попытался было заплатить.

— Ну нет, ты у меня в гостях, — запротестовал Фэйд.

Через несколько минут бармен бросил перед ними на стойку пару игральных костей. Все от нечего делать внимательно следили за каждым ходом. Немного погодя Фэйд нетерпеливо отодвинул кости в сторону.

— Ты меня завел, — признался он. — Я знаю способ получше, чтобы вернуть свои деньги. Пойдем ко мне в кабинет и сыграем там в карты пару-другую партий.

Когда дверь за ними закрылась, бармен изрек со знанием дела:

— Теперь они там засели на всю ночь.

Как только приятели оказались за дверью, вся их наигранная сердечность улетучилась, и они, войдя в кабинет, сразу же приступили к осуществлению плана. Сорвав обертку с новой колоды, Фэйд бросил карты на стол. Потом снял пиджак и жилет и повесил их на гвоздь. Брэйнс сделал то же самое, так что теперь стал виден его револьвер в наплечной кобуре. Затем каждый взял наугад по пять карт, после чего они уселись за стол друг против друга.

— Делай ставку, — пробормотал Фэйд, постучав рукой по столу.

Брэйнс достал из кармана горсть мелочи и однодолларовых монет и швырнул все это на середину стола. И оба затихли, рассматривая свои карты.

— Играй тем, что у тебя на руках, — сказал Фэйд. — Он с минуты на минуту принесет выпивку.

Дверь в кабинет они оставили открытой. И как только Брэйнс, сбросив пару карт, потянулся за другими, дверь внезапно открылась и показался бармен с двумя стаканами и бутылкой на подносе. Поскольку он тоже не закрыл за собой дверь, они оказались на какое-то время на виду у всех, кто сидел в зале. Бармен, поставив бутылку и стаканы, задержался, чтобы взглянуть через плечо своему хозяину. И тут же вытаращил глаза: у Фэйда на руках был «ройал флеш»,[7] что случается так редко.

— Проваливай, — коротко приказал хозяин, — и не показывайся больше. Мне надо сосредоточиться.

Бармен вылетел из кабинета, закрыл за собой дверь и, вернувшись в зал, принялся рассказывать посетителям, как феноменально везет его боссу.

Фэйд тут же повернул руку так, чтобы Брэйнс мог видеть карты.

— Пошуми немного, — скомандовал он, — и вперед! Не забудь подсунуть картонку под дверь, иначе не войдешь обратно.

Брэйнс деловито натянул жилетку, пиджак и пальто и застегнулся. Потом стукнул кулаком по столу с такой силой, что он едва не развалился. Произведенный при этом оглушительный грохот был тут же сопровожден диким ревом Фэйда. Однако лица обоих партнеров хранили бесстрастное, холодное выражение.

— Я буду время от времени орать твоим голосом, будто ты все еще здесь, — пообещал Фэйд.

Брэйнс допил свой стакан и, сложив ладони обеих рук в прощальном жесте, открыл дверь кабины с надписью: «Не работает» — и протиснулся внутрь. Потом закрыл ее за собой, сорвал верх со спичечной упаковки, сложил картонку вдвое, толкнул заднюю стенку и, выскользнув наружу, подложил свернутую картонку под дверь так, чтобы она немного торчала наружу и ее можно было бы ухватить ногтями.

Задняя часть гаража была погружена во мглу. Он прижался к разобранной машине и посмотрел вперед. Единственный служитель стоял у входа и разговаривал с только что приехавшим владельцем автомобиля.

Брэйнс, едва касаясь пола, побежал по направлению к ним, прячась за стоявшими в ряд машинами и складываясь каждый раз вдвое, когда ему приходилось преодолевать открытое пространство между двумя автомобилями. Одна машина стояла слишком уж близко к стене, и Брэйнсу пришлось вскочить на задний бампер и бежать по нему, словно обезьяна. Последний автомобиль находился футах в двадцати от ворот гаража, и, таким образом, Брэйнса отделяла от улицы широкая, не заставленная ничем полоса закапанного бензином асфальта. Выжидая удобного момента, он спрятался в тени, отбрасываемой крайней машиной. Когда спустя минуту посетитель удалился, механик сел в его машину и отогнал ее, проехав мимо Брэйнса, в дальний конец гаража. У него наконец появился прекрасный шанс удрать незамеченным, на лучшее он не мог и надеяться. Он выпрямился и бросился через оставшуюся полосу асфальта к открытым воротам. Оказавшись на улице, Брэйнс резко повернул в сторону и не торопясь зашагал вперед.

Пройдя два квартала, он взял такси и проехал на нем половину пути. Потом зашел в магазин, поинтересовался, сколько стоит авторучка, вышел и сел в другое такси. На этот раз он остановил машину за пару кварталов до нужного ему места. Такси поехало в одну сторону, а он, свернув за угол, пошел в другую, прямо к тому дому, что был рядом с отелем. Брэйнс шагал, не глядя по сторонам, с таким видом, будто сам жил там и шел сейчас давно уже привычным ему путем.

На крыльце не оказалось никого, кто мог бы его заметить. Он толкнул незапертую дверь и стал подниматься по ступеням лестницы тяжелой походкой уставшего человека, который идет к себе домой. Ему везло в этот вечер, он не встретил никого на всех шести пролетах лестницы, хотя дом был наполнен шумом.

Правда, кто-то все же вышел из своей квартиры и начал спускаться, но это случилось, когда он уже был двумя этажами выше. Как только он ступил на верхнюю площадку, так тут же забыл о своей усталости и ускорил движение. Дверь на крышу, запертая только на щеколду, даже не скрипнула, когда ее открывали, потому что он собственноручно смазал петли двумя днями раньше. Он тихонько прикрыл ее за собой и, оказавшись в полной темноте, двинулся вперед по посыпанной гравием плоской крыше. Доска находилась там, куда он ее положил, — в противоположной от того места стороне, где он собирался ею воспользоваться. Это была одна из принятых им мер предосторожности: если бы даже кто-то и увидел ее днем, то не смог бы додуматься, что кому-то взбредет в голову перебраться по ней через проем между домами и влезть затем в окно отеля. Брэйнс подтащил доску к краю крыши, лег на нее на живот и посмотрел вниз.