Освещаемый тусклой луной, заставлявшей сверкать белый песок грунтовой дороги как серебро, оранжевый пикап в соответствии с заведенным порядком подъезжал к цепи, преграждавшей въезд на территорию атомной электростанции. Водитель замедлил ход, и фары его автомобиля осветили кусты ризофо-ры по ту сторону барьера. Только кусты? Нет, среди них стоял огромный дизельный автофургон зеленого цвета, его габаритные огни не горели, и, скорее всего, в нем никого не было.

Остановив пикап, охранник взял в руки лежащий на сиденье радиопередатчик. Но нет, выходить в эфир нельзя. Этой ночью на электростанции проводили кое-какие испытания и всем сотрудникам было предписано до полуночи не пользоваться радиосвязью.

Вдруг из кустов вышел какой-то человек, молча ударил камнем по ветровому стеклу пикапа и разбил стекло. Водитель дал задний ход, развернул свой маленький автомобиль, вздыбил гравий и умчался назад тем же путем, что и приехал.

Когда охранник исчез в ночи, из кустов вышел второй человек и встал позади первого. Он был вооружен винтовкой «М-1» и страшно разгневан.

«Надо было убить этого недоноска», — прорычал он.

«Нет, — сказал тот, что орудовал камнем. — Это место слишком хорошо, чтобы осквернить его убийством. Мы примем другие меры. Давай-ка сматываться, пока есть время».

Вернувшись в сопровождении шести вооруженных коллег, охранник смог показать им только несколько сломанных кустов, отпечатки шин на песке и сорванный висячий замок, запирающий цепь. Из канала доносился рев самца аллигатора и кваканье лягушек. Одиночество шептало на тысячу голосов.

«Вот дерьмо!» — сказал охранник.

Специальный агент Кевин Фоули заканчивал дежурство в новом помещении УБН, что немного западнее международного аэропорта в Майами, когда раздался телефонный звонок. Голос звонящего был вкрадчивым и таинственным.

«У меня есть кое-что, что, по моему мнению, могло бы заинтересовать вас, — сказал он. — Нам надо бы увидеться».

«Почему бы и нет», — ответил Фоули.

«Встречайте меня в отеле «Холидей Инн» в Корал-Гейблсе, — закончил звонящий, — через час».

В отеле Фоули ожидал хорошо одетый человек, который представлялся как Брюс Беркманс-младший, вице-президент по международным связям «Вокенхат корпорейшн». Он сообщил Фоули, что его внимание привлекло одно происшествие, случившееся со служащим компании, и он почувствовал, что должен сообщить о нем соответствующему правительственному органу.

«Ладно, валяйте!» — пробормотал Фоули, отреагировав именно таким образом.

Служащий компании подвез двух колумбийцев, которых немного знал. Пока они объезжали «прекрасный город» — как называли жители свой Корал-Гейблс, — колумбийцы объяснили, что хотели бы договориться,^ чтобы охрана «Вокенхата» закрыла глаза на одну маленькую контрабандистскую операцию, которую они хотели бы провернуть. Хотя и маленькая, эта операция обещала быть прибыльной и достаточно выгодной для всех. В доказательство серьезности своих намерений пассажиры открыли портфель и попросили служащего «Вокенхата» заглянуть внутрь. Портфель был набит деньгами.

«Они будут ваши, если захотите», — объяснили колумбийцы. Служащий, будучи лояльным американцем, объяснил, что даже если он возьмет эти деньги, то все равно ничем не сможет помочь. Однако, добавил он, он знает кое-кого, кто мог бы пойти на это дело.

«Прекрасно, — сказал один из колумбийцев. — Делайте все, что возможно, и держите с нами связь».

По возвращении в штаб-квартиру корпорации служащий пришел к Беркмансу и рассказал о случившемся. Беркманс посоветовался со своим боссом, бывшим сотрудником ФБР позвонил в УБН и попал на Фоули.

Специальный агент сразу же подумал, что этот случай заслуживает внимания. Начальство Фоули решило, что Беркманс, занимавший пост вице-президента и обладающий широкими полномочиями, должен сыграть роль клюнувшего на взятку.

Повинующийся приказам Беркманса подчиненный через два дня связался со своими колумбийскими приятелями и назначил им встречу в ресторане. Там и рассказал своим дружкам, что наиболее подходящий фигурой для них является Беркманс, тщеславный и претенциозный мот: он испытывает постоянные денежные трудности и доведен нехваткой денег до отчаяния.

Великолепно, решили колумбийцы, это именно тот человек, которого он ищут.

«Мы хотим, — объяснил Франциско Медина, — поставить одного из наших ребят, одетого в униформу концерна, в одном местечке, которое охраняет «Во-кенхат». Мы собираемся выгрузить там кофе и шейки омаров».

«И никакого оружия или наркотиков, — вступил в общий разговор Педро Наварро. — Только шейки и кофе».

Поговорили еще немного, и служащий концерна пообещал найти названного им кандидата и сообщить о результатах. Через два дня он позвонил Медине и сообщил хорошие вести: вице-президент Беркманс готов сотрудничать, но требует аванс. В конце концов, он подвергает опасности свою репутацию и служебное положение, соглашаясь встретиться в ним. Если об этом узнает старый чистоплотный Вокенхат, то вышвырнет его. Медина понял правильно; фактически он одобрил такую алчность и потому попросил номер телефона Беркманса.

Наварро позвонил Беркмансу и назначил встречу в ресторане. После предварительной беседы Беркманс и Медина удалились в мужской туалет, где колумбиец положил пачку в пять тысяч долларов Беркмансу в карман.

После возвращения их из туалета беседа приняла более серьезный характер. Пришел вызванный кем-то из этих колумбийцев Марио Абаскал и присоединил-с я к компании. Медина настаивал, чтобы Марио, переодетый в униформу охранников концерна, и был тем человеком, который должен будет стоять в дальней части территории атомной электростанции. Он должен будет открыть ворота и охранять их, никого не пуская в зону выгрузки контрабанды.

«Мы собираемся доставить туда омаров и кофе, — сказал Наварро. — Именно туда. Это безопасно, поскольку все будет происходить за оградой. Грузовики, которые вывезут контрабанду, приедут по дороге, идущей вне ограждения. Все, что нам нужно, — это продержать ворота открытыми достаточно долго, чтобы грузовики успели въехать и загрузиться. Ну как, идет? »

«Нет», — ответил Беркманс.

Фоули и другие агенты УБН, занятые в этом деле, исключали всякую мысль о том, чтобы доверить исполнять роль охранника концерна «Вокенхата» одному из контрабандистов. Это было бы слишком рискованно. На эту роль предназначали Фоули, и Беркманс должен был убедить контрабандистов согласиться с этим.

«Будет очень трудно, если невозможно, сделать так, как вы хотите, — продолжал вице-президент. — Дайте мне подумать и посмотреть, что я смогу сделать. Лучше всего, если я попытаюсь заполучить такого парня, который сделает все, что я скажу.

Ему тоже нужны деньги. Я без труда смогу уговорить его».

Они поспорили. В итоге Беркманс все же пообещал сделать так, как предлагали колумбийцы. Он, однако, объяснил, что для начала Марио необходимо прийти в представительство концерна и заполнить анкету поступающего на работу. Избежать этой процедуры нет никакой возможности. Более того, в анкете надо указывать только правдивые сведения, потому что в соответствии с заведенным порядком их будут проверять. Любое несоответствие вызовет подозрение.

К удивлению Беркманса, Абаскал сказал, что ему нечего скрывать и что он придет завтра утром заполнять анкету. Так он и сделал. Агент УБН спрятался в кабинете вице-президента с магнитофоном, и там «Марио дал все сведения о себе: место рождения, образование, прежнее занятие, номер водительских прав и прочее». Беркманс сам задал вопросы и заполнил анкету, чтобы ответы Марио можно было записать на магнитофонную ленту. Между делом Беркманс выспрашивал о задуманной операции, и Марио вынужден был повторять все, о чем говорилось в предыдущий вечер.

«Ну вот, а теперь ты должен пройти испытание на детекторе лжи, — сказал вице-президент. — Это необходимо пройти каждому поступающему на работу к нам».

Один из стандартных вопросов, который задавался всем поступающим на работу, формулировался следующим образом: