К счастью, коробочка с мелками лежала в столе Рейчел, поэтому никто ничего не заметил, пока она ее не достала и не обнаружила, что бедная Кайла Портная имеет теперь больше мелков, чем

она. Тогда Джейкобс бросилась плакать, стучать руками и ногами, и громко угрожать расплатой. Это было довольно забавно, несмотря на случайную природу. Конечно, я рассказала о случившемся отцу и получила первое и единственное добавление к Правилам.

Я честно старалась держаться подальше от Рейчел, но вчерашний случай, был неизбежным исключением.

— Она навредила Дженне, — запротестовала я. — Намеренно жестоко.

Подобная ситуация и ее интерпретация были тем самым бельмом, о котором отец прекрасно знал. Сильные господствуют над слабыми. Я не могла стоять в стороне и смотреть, как беспомощно они чувствовали себя в чужих руках.

Отец тяжело вздохнул, усмиряя часть своего гнева.

— Дженна твоя опора, часть прикрытия, — медленно, с нарочными паузами произнес он, будто пытаясь вложить эти слова в мой мозг. — Она не знает тебя реальную, и она, могу тебя заверить, не стала бы рисковать, чтобы защитить тебя в подобной ситуации.

Я ощутимо напряглась. Эмоциональная часть меня хотела запротестовать, закричать, что он не прав, но мой разум был со всем согласен.

— Ты не обычная, не такая, как они. И ты не имеешь права забывать об этом.

Ярость вскипела во мне. Как я могу забыть?! Внесу ясность, я не стремлюсь быть больше человеком, чем есть на самом деле. Такое желание меня ни разу не посещало с тех пор, как я впервые залезла в чужие мысли. Стать такой же, как вы? Нет, спасибо. Но испытывать ту лёгкость, с которой большинство из вас идут по жизни, никогда не беспокоясь ни о чём, кроме себя самих?

Наверное, это здорово.

Отец поднялся, чтобы положить мне на тарелку еще яиц. Я не съела предыдущую порцию, но он был более чем убежден, что белок моему организму крайне необходим, спор не имел смысла.

— Я имею в виду, — сказал мужчина уже мягче, видимо распознав мысли, отразившиеся на моем на лице, — ты не имеешь права увязнуть в мелких интригах и манипуляциях. Ты должна быть выше всего этого.

Мне пришлось смотреть в тарелку, чтобы не выдать себя еще больше. Отцу не стоило знать, какие эмоции охватили меня.

— Итак, другими словами, Рейчел Джейкобс и ее дружная компания делают то, что хотят, а я должна быть выше и лучше так называемого «человека», — пробормотала я.

— У них имеется привилегия называться главным существом на планете, — отец с грохотом опустил сковородку на плиту. — Эй, посмотри на меня.

Я нехотя повернулась на стуле.

Лицо отца выглядело напряженным, уже не гневным, как было полчаса назад, но все равно каким-то чужим.

— Мы не можем позволить себе еще больше ошибок.

— Я знаю.

— Так что детка, делай то, что должна.

Мой кивок был натянутым, но отца он удовлетворил. Я должна быть выше всего этого. Если я позволю Рейчел добраться до меня, если я буду ошибаться слишком часто, это все равно не позволит ей выиграть. Это стало бы самой меньшей из проблем. Особенно, если отец был прав насчёт возросшего интереса к моим поискам.

Внутри меня на грани пустоты боролись смирение и вызов. Я должна была принять реальность вопреки тому, что та не желала принимать меня. Этот вопрос преследовал меня ни один год, но в такие моменты он становился особенно острым.

От приступа рефлексии отвлекло легкое похлопывание по плечу.

— Я постараюсь узнать больше через свои источники. А ты продолжай работать над контролем.

Или отсутствием такового, но отец был слишком добр, чтобы сказать это вслух. Дело в том, что после стольких лет и таких различных попыток разбить стену в моей голове, я была уверена, что ничего не получится.

— Доедай глазунью, — добавил отец. — Тебе нужен белок, не заставляй меня, принуждать тебя.

Он одарил меня любящей, но грустной улыбкой.

Мой вечно бдительный отец терпеливо ждал, пока я не возьму вилку, хотя мой живот будоражило при мысли о еде, особенно о холодных яйцах, испорченных паникой и страхом сегодняшнего утра. Я не была уверена, что смогу проглотить хотя бы кусочек, не говоря уже о том, чтобы получить от этого удовольствие.

Но я притворюсь ради отца. Это одно из немногих умений, освоенных мною в совершенстве.

Вы когда-нибудь замечали, что первые лучи солнца гораздо ярче и чище любых других порождений света, будь то электрический отблеск или лунная дорожка поздней темной ночью?

Я прищурился от пробравшихся в мою спальню лучей и, не выдержав, натянул одеяло на голову. Яркие проблески и играющие на предметах солнечные зайчики никак не увязывались с моим внутренним состоянием.

Ариана Такер. Сегодня я должен был позвать ее на Неделю Костра.

Пожалуй, это была самая худшая идея, которая когда-либо меня посещала. Во-первых, Неделя Костра никогда не привлекала моего внимания и являлась скорее мучением, чем праздником. А ведь она, как предполагалось изначально, должна была служить для поддержания школьного духа. А никак не превращаться в недельное празднование в честь только "достойного" спорта - футбола. Откровенно говоря, этого дерьма мне хватало и дома. Во-вторых, Рейчел наверняка уже имела планы на Такер, даже если меня в них не посветили. И, в-третьих, я едва знал эту девушку. Основываясь на ее взгляде, направленном на меня и полном ненависти, и вчерашнем фиаско Дженны, я не был уверен, что мне удастся уговорить ее хоть на что-нибудь.

Может быть, мне следовало оставить все Джонасу. Ариана бы в любом случае не запала на него. А даже если бы запала, почему это должно волновать меня?

Ответ на этот вопрос я не знал. Но одно было предельно ясно - я влип.

Застонав, я заставил себя все-таки встать с постели и пойти в душ. Голова нещадно раскалывалась. Выпить пять банок пива перед сном было, определенно, не лучшей идеей. И расплата не заставила себя ждать, настигнув меня тяжелым утренним похмельем.

Не менее опрометчивым было и слишком низко наклониться над раковиной, в попытке просушить волосы. Преодолеть рвотный рефлекс помогла лишь необходимость спускаться к завтраку.

- Второй раз опаздываешь. Хорошее начало, - заметил отец, даже не поднимая глаз от газеты.

Свежее издание интересовало его куда больше, чем собственный младший сын. Мнение окружающих, добропорядочный образ - всегда стояли на первом месте. Мой отец был одним из тех людей, которые с готовностью ныряли в модное течение, если оно, разумеется, успело засветиться в газете и соответствовало идеалу благополучия. Вот и сейчас, он наверняка искал упоминания о себе и своей «команде».

Проигнорировав реплику родителя, я, не растрачиваясь в пустую на приветствие, принялся за завтрак. Обычно мой утренний рацион состоял из тостов. Но когда я поднял крышку хлебницы, то обнаружил лишь пустой сине - белый пакет. На этой неделе мне определенно придется сходить в магазин.

Желудок забурчал, вынуждая без особого желания обратить внимание на последний высохший кусочек хлеба. Гадость. Но я всё равно бросил его в тостер. Мне необходимо было что-то съесть, а после событий прошлой ночи, я не был уверен, что смогу попросить Трея остановиться у забегаловки на завтрак. На самом деле были и другие опасения, более существенные. Подбросит ли меня сегодня Трей? Если он не приедет, я должен буду просить отца, а это было сопряжено с рядом других непреодолимых трудностей.

Я упёрся руками в шкаф напротив и закрыл глаза, борясь с желанием прислониться лбом к прохладным деревянным панелям. Комната вращалась, если я двигался слишком быстро.

Отец, наконец, поднял глаза от газеты и, не скрываясь, пренебрежительно хмыкнул.

- Зейн. Если ты все еще планируешь бегать с «большими собаками», тебе необходимо поддерживать себя на высоком уровне.

Как Куин. Он не продолжил, но я знал, что именно подразумевалось. Высокопоставленная позиция моего старшего брата среди элиты Эша была предрешена. То, что они приняли меня (хотя с намного меньшим количеством фанфар) оказалось огромным сюрпризом для отца. А заодно и привилегией, которой, по его мнению, меня могли лишить в любой момент, если я не докажу, что достоин. Что в свою очередь превратилось бы в темное пятно на фамилии Брэдшоу.