– Погляди на эту красавицу – бьюсь об заклад, твоя землячка!

Солдат резко выпрямился, кровь прилила к его щекам. Закрыв лицо руками, чувствуя, как рассудок покидает его, он выговорил, запинаясь:

– Моя жена – в доме терпимости!

Внезапно смятение сменилось яростью – выхватив штык, он бросился к столу.

Нескольким мужчинам удалось остановить его и отобрать оружие.

Вперед вышел полный светловолосый мужчина в бархатном сюртуке и кружевной сорочке. На пальцах его рук сияли перстни – это был хозяин притона.

– Перед вами – гражданин, обладающий правом избирать и быть избранным, законопослушный налогоплательщик и обладатель государственной лицензии на торговлю женщинами, – сказал Небо́, обращаясь к Поль.

Преодолевая отвращение, он заговорил вновь.

– Бретонка – жена этого солдата. Назавтра он может привлечь к вам еще больше внимания. Я предлагаю вам разрешить ему приходить сюда к своей жене. Мы с другом станем подниматься в спальню вместе с мужем.

Солдат неистовствовал, пытаясь вырваться и выкрикивая проклятия.

– Мсье, – ответил хозяин притона. – Передавая мне это заведение, мой достопочтенный отец наказал: «Дорогой сын, чтобы быть на хорошем счету, всегда соблюдай правила. Нахождение в одной спальне не более двоих является полувековым правилом».

– Я – врач-психиатр, – ответил Небо́, – и солдат в ярости являет редкий случай, который я желаю изучить. Я заплачу цену шести спален.

– Нет, мсье, – ответил любезный сводник. – Мы с вами – единомышленники – оба стремимся облегчить людские страдания. Пожмите мою руку – и вы вольны изучать этих двух пациентов всю ночь.

Хозяин притона протянул ему руку.

Небо́ не ожидал подобного вероломства от негодяя, сознававшего свое преимущество и отказавшегося от денег ради того, чтобы унизить его на глазах своих клиентов. Философ медлил лишь мгновение – рукопожатие сопровождалось выражением глаз, которое испугало Поль, но осталось не замеченным сводником.

– Ступайте в свою спальню, – сказал Небо́ бретонке.

Склонившись к солдату, он прошептал:

– Ты хочешь убить жену – подумай вначале о том, что она здесь ради твоих детей.

– Боже мой! Боже мой! – рыдал обуреваемый гневом солдат.

Двое мужчин подхватили его под руки и поднялись на третий этаж. Дверь в одну из спален была открыта – бретонка стояла на коленях, держа в руке квитанции от денежных переводов.

Дрожа всем телом, утратив рассудок, мужчина не решался ни простить, ни проклясть.

Не вставая с колен, бретонка заговорила:

– Ивон, ты взял меня в жены шестнадцатилетней. Я давала тебе в год по ребенку – священник говорил, что Пресвятая Дева Мария благословляет большие семьи. Когда ты ушел служить, у нас было четверо детей, старшему шел пятый год, я была вновь беременна. Я не научилась никакому ремеслу, я пасла скот, ты присылал мне семь су в неделю. Дети умирали от голода, и я спросила совета у старухи, живущей в низине. Она сказала: «Жизнь четверых детей стоит дороже, чем твоя честь. Ступай в город и спроси дом терпимости. Мужчины станут осквернять твое тело каждую ночь, но ты сможешь присылать мне деньги. Клянусь тебе на распятии, что воспитаю твоих детей». Я пошла в город и устроилась в публичный дом, затем меня привели сюда, где мне больше платят – дети спасены. Я прошу тебя лишь об одном – оставить меня в живых до окончания твоей службы. Когда ты станешь работать, ты сможешь меня убить, но убив теперь, ты обречешь меня на вечные муки – ведь я продала свою душу, не сумев спасти детей!

– Я говорил вам, Поль, что гражданин Французской республики может жениться до двадцати четырех лет только в случае, если он богат.

– Ивон, обними свою жену и подыми ее с колен. Последуй моему примеру, – Поль коснулась невинными губами лба падшей женщины.

Рыдая, обездоленные мужчина и женщина бросились друг к другу.

Спустя некоторое время Небо́ разнял их объятие.

– Через час вы должны покинуть этот дом. Сколько вы должны?

Услышав этот вопрос, бретонка вздрогнула.

– Три тысячи франков, – в ошеломлении прошептала она.

– У вас нет при себе такой суммы, Небо́? – спросила Поль с тревогой.

– Нет, – ответил он.

Небо́ открыл окно – на нем стояла железная решетка. Достав из металлического футляра флакон, он выплеснул по капле жидкости на каждый прут. Едкое вещество растворило камень у основания поперечины.

– Ивон, – велел Небо́, – вырви верхний прут.

Несколькими рывками могучий солдат достал железный прут – они были свободны.

– Оденьтесь как можно благопристойнее. Вы, Ивон, свейте из простыней веревку.

Ивон повиновался.

– Сколько времени вам осталось служить?

– Полгода.

– Смиритесь и закончите службу. Если бы вам оставалось полтора, я дал бы вам денег и помог дезертировать.

Он обратился к девушке:

– Здесь четыре сотни франков – все, что у меня есть при себе. Вместе с Ивоном вы выберетесь через это окно. Маленькие ворота, ведущие на улицу Юзин, легко открыть – на всякий случай возьмите кинжал, чтобы выломать замок. Вас будет ожидать фиакр, который отвезет вас на Западный вокзал, где вы первым же поездом отправитесь в свою деревню. Теперь отведите меня в любую спальню, кабинет или кладовую напротив, куда я могу войти, не вызвав подозрений.

Внимательно отмеряя длину, Небо́ прикреплял фитиль к флакону с гремучей смесью. Бретонка отвела его в некое подобие бельевой. Отсутствие Небо́ вызвало у Поль тревогу – догнав его, она увидела, как он поливает стены бесцветной жидкостью.

– Вы готовы? – спросил он, вернувшись в спальню, и стал привязывать перекрученную простынь.

– Но кто вы? – спросила бретонка.

– Провидение направило нас спасти вас, обездоленных.

– Стало быть, вы – ангелы, – она бросилась целовать их руки.

– Стань на колени, Ивон, – сказала женщина мужу. – Пусть они благословят нас. Должно быть, это сами архангелы Михаил и Гавриил, которым я столько молилась.

Мужчина и женщина опустились на колени, не позволив Небо́ уклониться от благодарности.

– Поспешите!

Солдат выбрался сквозь узкое окно первым, затем по скрученным простыням спустилась его жена.

Небо́ и Поль увидели, как они пересекали сад, взломали замок на воротах и исчезли. Небо́ втащил простыни обратно в спальню, развернул их и, положив на постель небольшой сверток, зажег фитиль.

– Что вы делаете, Небо́?

– Изгоняю дьявола! Бежим!

Он запер дверь и забрал ключ с собой.

Хозяин притона поджидал их внизу.

– Ну что же, доктор?

– Меня обманули – симптомы вскоре исчезли, – ответил Небо́. – Мой диагноз оказался неверным – солдат и его жена…

– Нашли общий язык, – закончил сводник с улыбкой.

– Деньги за ночь, – Небо́ протянул ему луидор.

– Я не беру денег сам, мсье. Имея доход в тридцать тысяч ливров, я могу позволить себе держать кассиров.

– Рассчитайте мсье! – позвал он.

Взяв Небо́ под руку, Поль молча шла вперед. Они миновали мост Иена и поднялись на холм Трокадеро, где Небо́ посмотрел на часы.

– Посмотрите в сторону улицы Гренель.

– На улице Гренель ради благого дела вы отступили от своих принципов, коснувшись руки этого человека.

– Коснувшись его руки, я осудил его за его единственное чувство – жажду наживы.

Один за другим в ночной тишине раздались два взрыва. Над улицей Гренель поднялись столбы дыма и вспыхнули языки пламени – дом под номером 27 горел огнем.

– Огонь смывает грехи! – сказал Небо́ изумленной принцессе.

– Настал мой черед спросить вас – кто вы?

– Ученый, решивший восстановить справедливость и не желающий разврата в доме, где верующим привиделись архангелы!

Принцесса опустилась на холодную землю и обхватила голову руками.

– Эта ночь навсегда останется в моей памяти – она изменила меня целиком. Я чувствую, как открылась запертая дверь, связав меня с ближним. До сегодняшнего дня я думала лишь о себе – теперь я ощущаю боль, пронзившую мир.