Иг. Никон:

...Я не встречал ни одной девушки и одинокой женщины, которые не страдали бы от этого [чувства одиночества, покинутости — сост.] Это очевидно кроется в природе женской. Еве Господь сказал по падении: и к мужу твоему влечение твое. Это влечение (не плотское только, а еще в большей степени психическое, а иногда исключительно психическое) очевидно и действует во всех одиноких, преломляясь и приукрашиваясь бессознательно самым разнообразным способом. Взятая от ребра Адама, она тянется на свое место, чтобы создать одного целого человека.... Во всяком случае они [эти чувства — сост.] — свойства ветхого человека и нужно не изнывать в них, а бороться постом, молитвой, умеренным чтением святых Отцов и Нового Завета, работой физической, утомлением иногда (С. 278).

Схииг. Иоанн:

Преподобный Варсонофий Великий пишет: «Мать Сарра сказала: “Если буду желать угодить всем людям, то придется кланяться в дверях их”». А профессору делается стыдно слушать учение «Святых Отцов в бабьем толковании». Интересно и смешно (С. 122. 2010).

Ведь ты ему не навязывала сама Святых Отцов, а он сам пришел поговорить о едином на потребу. Вот в разговоре почувствовал смущение, стыд, зависть и презрение, что женщина понимает суть святоотеческого писания, а он, при всем богословском понимании, к стыду своему, не понял сути святоотеческого учения. Откуда же нам черпать духовные советы? От Дарвина или от Л. Толстого? Нет, нет, кто бы ни говорил из Святых Отцов, мужчина или женщина, мы должны слушать с благодарностью. Он ведь не сказал, что женщина неправильно понимает Святых Отцов, а сказал, что не хочет слушать «Святых Отцов в бабьем толковании». Кто бы ни говорил от Святых Отцов в данное лихолетие, очень важно и назидательно, что находятся такие люди, которые понимают святоотеческое учение (С. 123. 2010).

Западное

христианство

Рим разорвал всякую связь между познанием и внутренним совершенством духа.

А. С. Хомяков. Т. 2. С. 32[15]

Протестант холодно-умен; римлянин — восторжен, увлекает, уносится; сын Восточной Церкви проникнут святой истиною и кротким миром. Первые два характера — земные, последний нисшел с неба, и предстоит нашим взорам в Евангелии. Этот характер воспитывается в православном христианине чтением Священного Писания и творений святых Отцов.

Свт. Игнатий (Брянчанинов) Т. 1. С. 412–413

Свт. Игнатий (Брянчанинов)

Чтение Отцов с полною ясностию убедило меня, что спасение в недрах Российской Церкви несомненно, чего лишены вероисповедания западной Европы, как не сохранившие в целости ни догматического, ни нравственного учения первенствующей Церкви Христовой (1. 20. 2006).

Запад, отклонившись от Востока впадением в ересь, принял образованность и жизнь языческие: с этого времени учения, враждебные Православной Церкви, учения самые хитросложенные, самые дерзкие, уродливые, богохульные умножились до бесконечности (1. 429. 2006).

Преподобный Венедикт, святой папа Григорий Двоеслов еще согласны с аскетическими наставниками Востока; но уже Бернард отличается от них резкою чертою; позднейшие уклонились еще более. Они тотчас влекутся и влекут читателей своих к высотам, недоступным для новоначального, заносятся и заносят. Разгоряченная, часто исступленная мечтательность заменяет у них все духовное, о котором они не имеют никакого понятия. Эта мечтательность признана ими благодатью. “От плод их познаете их”, — сказал Спаситель. Известно всем, какими преступлениями, какими потоками крови, каким поведением, решительно противохристианским, выразили западные фанатики свой уродливый образ мыслей, свое уродливое чувство сердечное (Письмо 219).

Большая часть подвижников Западной Церкви, провозглашаемых ею за величайших святых, — по отпадении ее от Восточной Церкви и по отступлении Святого Духа от нее — молились и достигали видений, разумеется, ложных, упомянутым мною способом. Эти мнимые святые были в ужаснейшей бесовской прелести. Прелесть уже естественно воздвигается на основании богохульства, которым у еретиков извращена догматическая вера. Поведение подвижников латинства, объятых прелестию, было всегда исступленное по причине необыкновенного вещественного, страстного разгорячения (1. 225. 2006).

В новейшие времена языческая жизнь явилась первоначально в недре папизма; языческое чувство и вкус папистов выказываются с особенною яркостию в применении искусств к предметам религии, в живописных и изваянных изображениях святых, в их церковном пении и музыке, в их религиозной поэзии. Все школы их носят на себе отпечаток греховных страстей, особливо сладострастия; там нет ни чувства целомудрия и благопристойности, ни чувства простоты, ни чувства чистоты и духовности. Таковы их церковная музыка и пение. Их поэт, описывая освобождение Иерусалима и гроба Господня, не останавливается призывать музу; он воспевает Сион вместе с Геликоном, от Музы переходит к Архангелу Гавриилу. Непогрешающие папы, эти новые кумиры Рима, представляют собою образцы разврата, тиранства, безбожия, кощунства над всем святым. Языческая жизнь с своей комедией и трагедией, с своими плясаниями, с своим отвержением стыда и пристойности, с своим блудом и прелюбодеянием и прочими обычаями идолопоклонников, во-первых, воскресла в Риме под сению богов его — пап, оттуда разлилась по всей Европе. При посредстве ересей и, наконец, при посредстве языческой жизни все язычники, принявшие некогда христианство, оставили и оставляют христианство, возвращаются к прежнему совершенному неведению Бога и к служению демонам, хотя уже и не в форме идолопоклонства (4. 462-463. 2006).

Иг. Никон:

Чего искали восточные подвижники и чего — западные? То, что строго, решительно, с угрозами и убеждениями запрещают восточные Отцы — западные подвижники всеми силами и средствами стремятся достичь.

Кроме находившихся в прелести, все восточные святые Отцы считали себя совершенно недостойными никаких видений и дарований, а если помимо своей воли получали их, то умоляли Бога или отнять от них эти дарования, или дать им особую охрану, чтобы дарования не оказались бы для них вредными или даже гибельными. Они считали, что всем до конца жизни необходимо глубокое непрестанное покаяние, потому что человек — неоплатный должник пред Богом. Он никогда не может столько «заработать», чтобы уплатить долг. Никаких, конечно, нет сверхдолжных заслуг. Аще сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы, еже должны бехом сотворити, сотворихом.Все должники, как показывает Евангелие, вымолили только прощение долга, а уплатить никто не мог, ни задолжавший 50 динариев, ни 500, ни, тем более, 10 тысяч талантов. Где же сверхдолжные заслуги? О дарованиях, полученных апостолами, Господь говорит: Туне приясте, туне дадите.

Святые Отцы восточные говорят, что если человек будет искать дарований, то дьявол, усмотрев это настроение, очень хитро и лукаво начинает показывать кое-что, приводит в высокое мнение о себе и овладевает этим подвижником, и губит его, если тот вовремя не придет в себя. Как же легко обмануть тех, кто (как у западных подвижников) без очищения себя, при полной силе ветхого человека, устремляется искать высоких духовных состояний! Все они делаются игрушками и орудиями дьявола. И слово Божие и святые Отцы говорят из своего опыта, что только смиренным дается благодать, потому что они только без вреда для себя могут иметь благодатные дары, так как считают себя недостойными их, а если получают от Бога, то почитают их данными временно на сохранение, за каковые должны будут дать отчет Богу, потому они и умоляли Бога отнять от них эти дарования.

Главное, что надо опытно познать необходимость и ценность смирения. Тогда станет понятной правда восточных Отцов, а не западных. Надо опытно познать, например, утверждение преподобного Исаака Сирина, что «плачущий о грехах выше словом воскрешающего мертвых». Если человек этого не понимает, то ему невозможно спорить с западными. Это будет словопрение, где обе стороны сами ничего не знают, а пользуются чужими словами и бьют противника не туда и не тем, чем нужно (С. 424–425).