Терпение

* * *

монахине Марии (Комаровой)

и ее сестре Екатерине

29/XII—49

Дорогие!

Мы очень беспокоимся, как вы живете, как здоровье? Ведь и Катя стала прихварывать. Да и настроение у вас изменчиво. Мирны ли вы? Не обманывает ли лукавый?

Как живут Лиза и Павлина? Пусть не обижаются, что им не пишем. Пока ведь и нет нужды в этом. Надо делать, тогда из делания возникнут вопросы нужные и полезные, а говорили мы достаточно много. Это ко всем относится. Вы все избалованы в этом отношении. Многие хотели бы хоть частичку узнать, что вы уже знаете и понимаете, да не могут, а вы и знаете, и не делаете, а такой раб бит будет много. Долго ли мы будем хромать на оба колена? Хоть бы смиряться нам, если уж не делаем, но и этого нет.

Будем же плакать пред Богом, умоляя Его милосердие, чтобы простил и помиловал нас, неключимых рабов. Помните, что и разбойник на кресте еще висел несколько часов и тяжко страдал за свои грехи, хотя и был уже помилован. Так и нам надо многое терпеть.

* * *

Дорогая Катя!

Потерпи скорби, болезни, и тяготы, и обиды в этой жизни, потерпи без ропота — и наследуешь царствие Божие.

Святые говорили, что если бы человек знал, какая радость будет наследовавшим царствие Божие, то согласился бы ежедневно распинаться на кресте всю жизнь, только бы не потерять вечного блаженства. А Господь таких страданий от нас не требует. Хочет только, чтобы мы веровали в Него и смиренно потерпели все, что Он пошлет для нашего очищения.

Потерпи, родная. Может, скоро и всем нам конец будет. Страшно умирать во грехах с ропотом в душе, без мира, без покаяния. Неужели мы так неразумны, что краткой и малой скорби не потерпим, чтобы избежать вечной, ужасной, непостижимой теперь скорби и муки в аду, в обществе бесов и отверженных людей.

Как тяжело в тюрьме со шпаной! А в аду с бесами будет в миллионы раз тяжелее. Потерпи же, не унывай, не отчаивайся, всем прости и прощай впредь, смиряйся — и еще здесь найдешь мир и утешение мятущейся душе твоей.

Будь здорова. Господь да поможет тебе и вразумит тебя, и да благословит.

* * *

монахине Евпраксии

20/III—50 г.

Получил твое письмо. Ты ничего нового мне не сообщила, кроме того, что тебе нездоровится. Я ясно предвидел и тебе говорил, что будет тебе очень тяжело, что будут следить за каждым твоим шагом и все истолковывать по-своему. Этого надо было ожидать. Это и есть. Очень сочувствую тебе. Но ты знала сама, что это будет. Потерпи. Если здоровье позволит, то не бросай работы, а проси у Господа сил и потрудись... Пройдет это трудное время, а потом будет легче. Надо бы и хозяину [настоятелю прот. Сергию] понять и удалить тех, о которых ты писала. Спокойно и смиренно указывай время от времени хозяину на неудобство создавшегося положения. Не удивляйся ничему. Жизнь сложнее, чем мы думаем, а живи сама просто без лукавства в заповедях Божиих, тогда вся ложность и трудность, вся “стропотность” превратится в ясный и гладкий путь. А если лукавить или роптать, то можешь запутаться в этой сложности.

* * *

монахине Сергии

17/745

Что ты нос вешаешь? Какая радость, какая слава ожидает нас в ближайшем будущем, неужели не потерпим себя и других как бы ни было тяжело. Нет же иного пути, кроме терпения. Все достигшие цели шли этим путем. Иные пути ведут знаете куда.

Я совершенно убежден, что когда Вам по внутреннему устроению нужна будет бόльшая свобода — Вы ее получите. Очевидно, или из-за себя, или может быть из-за матери Вам еще надо повариться в котле.

Что значит: “все разбито, раздроблено вдребезги”. Не совсем это мне понятно, пожалуй, и вовсе не понятно. Ведь все мы испорчены, делаем, думаем, говорим не то, что надо. Но есть и лекарство от этого — покаяние. Что под силу, то надо делать, а в недостаточности, в ошибках и прочем искренне каяться, с ближними мириться, Богу молиться. А требовать от себя больше, чем мы можем, есть признак или гордости, или неведения.

Две лепты бывают дороже иногда больших сокровищ. Ин суд человеческий, ин суд Божий.

* * *

монахине Сергии

4/VI 46

Рад за Вашу маму, что она занимается полезным делом. В ночных видениях и кошмарах ее нет ли физиологической причины, которую можно устранить, или причина исключительно психическая? Помогите ей в этом, разъясняя эти состояния, указывая на бессилие врагов что-либо сделать. Если бы они могли что сделать, то и не устрашали бы видениями. Руки у них связаны, поэтому злобу свою изливают в ругани, видениях и проч.

К Вашей характеристике, я полагаю, следует еще добавить: горда, тщеславна, осуждает ближних и проч. Стишок [молитва Иисусова] твердится лучше после поездки просто потому, что о. Стефан [иеросхимонах в Кисловодске] помог и помогает, а Вашего тут нет ничего.

О [монахине] Серафиме [Елене Ефимовне] то, что Вы написали — верно. Но относительно ее могу сказать, что новое в ее голову, а тем более в сердце вбивается трудно, и наоборот, выкинуть дурь — еще трудней. Да и сделать это можно с ней, лишь имея большое терпение и любовь. Всякое даже небольшое “навязывание” встречает сопротивление. Дуги гнут с терпением и не вдруг. А действия микробов [бесов]? Они пользуются естественными свойствами и греховными привычками, чтобы мешать и тормозить в пути. Вы не принимайте горячо к сердцу, что она не слушает. Говорите слегка то, что считаете нужным, и достаточно. Действенность слов не увеличивается от настойчивости или физической силы произношения... Тем более упреки ослабляют действие слов. Предоставьте это Богу. Всякий сеятель знает, что много семян пропадает зря, но все же сеет.

Вы напоминайте ей, что все мы, не имея внешних подвигов, должны компенсировать внутренними, которые, несомненно, от нее потребуют: любовь и любовь, терпение, смирение, и проч. и проч., а за легкое (чтобы не сказать легкомысленное) отношение к взятым обязанностям [монашеским обетам] не погладят по головке. Если за всякое слово праздное дадим ответ, то что же сказать о всем устроении, о всей устремленности не вперед, а назад. За оборачивание назад некто превратилась в соляной столб (Быт. 19, 26). И еще сказано: не благонадежен взявшийся за плуг и оглядывающийся назад… (Лк. 9, 62); и еще: пес возвращается... и вымытая... (2 Пет. 2, 22). Увы, я первый повинен в этом. Поэтому иногда с горечью наблюдаю и других, но осуждать не могу, ибо все это на мне исполнялось неоднократно. Не осудите меня.

Уныние

* * *

Екатерине

и ее мужу Сергею Маниловым

Что же ты так унываешь? Где твоя вера? Не обещал ли Господь дать все необходимое для каждого ищущего Царствия Божия и правды Его! Проверь себя, есть ли у тебя это искание, есть ли вера в загробную жизнь, веришь ли учению Святой Православной Церкви, вернее, учению Самого Господа, что каждый получит воздаяние за гробом по вере и делам своим? Веришь ли словам Господа, что и волос с головы не падает без воли Отца Небесного?

Если во все это веришь, если при том веришь, что так возлюбил Господь мир, что отдал Сына Своего, да всякий верующий в Него не погибнет , отдал на позор и распятие, то должна без ропота всецело отдаться в руки Божии и плакать не о потере места или пенсии, а о том, что на любовь Божию мы отвечаем ропотом, маловерием, нетерпением и всяким нарушением Его святых заповедей. Не сказал ли Сам Господь, что кого Он любит, того и наказывает и скорбями отрывает от земли, чтобы облегчить нам иметь свое сердце гор ене только во время Литургии, а и всегда. Неужели мы вправе диктовать Господу, что Он должен с нами делать! Если же мы должны покориться Ему, то перестанем роптать и плакать о мирском, а оплачем свои грехи, нарушения постоянные заповедей Божиих, оскорбления Господа своим маловерием, неверием словам Его, нечувствием Его любви к нам. Если же не видим своих грехов, то вдвойне, втройне заплачем, ибо это значит, что душа наша ожесточилась и омрачилась, потеряла здравие очей внутренних. С земными поклонами будем умолять Господа: “ Даруй ми зрети моя прегрешения ”.