«Болезнь эта, — писал Гильсен, — если раз возьмет верх на каком-либо судне, будет самая страшная. Виды ее так различны, что иногда и не полагаешь, что это цинга; она еще опаснее, если не дадут скорой помощи, и бывает всегда смертельна. Как ни хорошо была снабжена команда наша платьем и бельем, но беспрерывное ненастье и невозможность просушивать промокшее произвели зародыш этой болезни; притом соленая пища, которою команда должна была довольствоваться почти уже пять месяцев, способствовала развитию ее».[116]

Карта плавания М. Н. Васильева и Г. С. Шишмарева в Северном Ледовитом океане.

Матросов, у которых появились признаки цинги, кормили пеммиканом, к обеду давали по чарке мадеры или портвейна для поддержания сил. В холодные ненастные дни команда по вечерам получала пунш. И независимо от погоды матросы могли пить пиво, сваренное из «еловых почек».

«Но все эти средства, — писал Гильсен, — верно, не могли бы надолго сохранить нас, если б еще остались в этих странах».[117]

Васильев считает не только бесцельным, но и опасным тратить время на ожидание того часа, когда льды расступятся и пропустят его на север. Надо прежде всего отыскать шлюп «Благонамеренный» и совместно приняться за опись тех берегов Русской Америки, которые свободны от льдов. Он направляет «Открытие» к мысу Лисбурн, не доходя которого путешественники встречают второй корабль экспедиции. Офицеры «Благонамеренного» спешат к своим товарищам.

«Все были рады видеть друг друга, — пишет Лазарев. — Тут мы узнали, что они… доходили до широты 71°6′, следовательно, 25 миль далее параллели капитана Кука».[118]

1 августа экспедиция приступила к описи мыса Лисбурн и серией измерений определила, что он расположен на 68°55′42'' с. ш. и 166°4′20″ з. д. Затем был положен на карту высокий утесистый берег, в глубине которого виднелись горные хребты. Потом наступила очередь выступающей в океан низменности, названной моряками мысом Головнина, в честь выдающегося русского морехода.[119] Посредине долины путешественники нашли озеро с небольшим островком. К вечеру того же дня исследователям северного берега Русской Америки удалось добраться до высокого скалистого мыса, которому было присвоено имя П. И. Рикорда, известного русского моряка, сподвижника В. М. Головнина.

Между тем ветер усилился. Утром 2 августа суда плыли с зарифленными марселями и спущенными брам-реями. Начались дурные пасмурные погоды. Они продолжались шесть дней. Все это время суда лавировали в море, ожидая, когда ветер утихнет и проглянет солнце, которое необходимо было для астрономического определения исследуемых мест.

6 августа возобновили опись и спустя три дня довели ее до мыса принца Валлийского (Уэльского). На этом первое плавание в Северном Ледовитом океане было закончено.

Экспедиция Васильева пробыла в студеных водах 26 дней. Она проникла за Ледяной мыс и вопреки прежним предположениям установила, что берег Америки не заворачивает к северу, а имеет восточное направление, что льды в океане находятся в непрестанном движении, а течение моря направлено к востоку, то есть в сторону Баффинова залива. Экспедиции удалось детально осмотреть побережье Русской Америки от мыса Лисбурна до мыса Крузенштерна, где четыре года назад закончил свою опись Отто Евстафьевич Коцебу. Не удалось из-за непогоды и сильного волнения исследовать только мыс Мальгрева, впервые положенный на карту Куком. На описанном пространстве путешественники не обнаружили ни заливов, ни устьев крупных рек. Берега океана были уныло однообразны. На них не росло ни одного деревца. Всюду виднелась голая земля, лишь местами покрытая мхом.

В течение всего плавания тщательно велись журналы, которые сохранили не только подробности хода экспедиции, но и наблюдения над течениями, ветрами, склонением магнитной стрелки, различными метеорологическими явлениями.[120]

Еще некоторое время экспедиция вела исследования в Беринговом проливе, она побывала у мыса Восточного (Дежнева) и попыталась проникнуть в залив Св. Лаврентия, но встретила в его устье пригнанный ветрами лед из Студеного моря. Затем был положен на карту северный берег острова Св. Лаврентия.

Зиму путешественники провели вдали от льдов и снегов. Они описали залив Сан-Франциско. Потом посетили Сандвичевы острова. Словно чудесный сон, промелькнули три удивительные недели. То была небольшая передышка от забот, тревог и лишений, которые выпали на долю моряков прошлым летом и которые ждали их впереди. В начале апреля корабли взяли курс к южным берегам Русской Америки.

27 июня 1821 года экспедиция покинула Уналашку. Несколько дней суда плыли вместе. Затем расстались. Шишмарев на «Благонамеренном» должен был проверить достоверность существования острова Преображения, который значился на старых картах, посетить остров Св. Матвея и довершить исследование берегов Св. Лаврентия. Но это было только прелюдией.

«Главный предмет предстоит Вам, пройдя Берингов пролив… искать прохода вдоль северо-восточного берега Азии и в Северное море», — писал Васильев в своей инструкции Шишмареву. Особенно желательно было достигнуть мыса Шелагского, который еще не был обойден с востока ни одним мореплавателем.[121] Одновременно лейтенанту Авинову, в распоряжение которого был предоставлен бот, было поручено описать западный берег Северной Америки от Бристольской губы до залива Добрых Вестей.

Сам же Васильев на шлюпе «Открытие» имел намерение продолжить поиски прохода вдоль берегов Русской Америки и обследовать Ледовитый океан возможно дальше к северу.

1 июля Шишмарев достиг того места, где надлежало быть загадочной земле Преображения (58°48′ с. ш., 183°24′ в. д.), но ни он, ни его товарищи по плаванию ничего не обнаружили, кроме серо-зеленых волн.

«Погода была довольно ясная и горизонт чист, — вспоминал К. К. Гильсен, — но и с салингов, на которые я влез с трубою в руках, ничего нельзя было видеть; поэтому капитан недолго задумывался и стер этот остров с лица земли, или лучше — с лица моря».[122]

Затем путешественники «закрыли» еще одну землю, которую видел мореплаватель Синд и которая затем бесследно исчезла среди океанских просторов. Ее искал Гаврила Сарычев, на нее непрочь были ступить моряки «Благонамеренного», но ступать было не на что. Земля, виденная в 70 милях от острова Св. Матвея, оказалась одной из многочисленных земель-призраков, ее не существовало, она была плодом воображения путешественника, возможно, введенного в заблуждение морским миражем.

Первую небольшую остановку Шишмарев делает у острова Св. Лаврентия, чтобы заняться описью его западных берегов. Корабль посещают на десяти байдарках местные жители. Они продают моржовые клыки, безделушки, копья и луки. За топоры, ножи, табак они отдают одежду и обувь, дичь и резную кость.

Затем «Благонамеренный» направляется к берегам Чукотки. Он отдает якорь на заливе Св. Лаврентия, который пять лет назад впервые тщательно обследовал Отто Коцебу. Шишмареву памятно прежнее пребывание в этих местах. По примеру своего бывшего начальника, он надеется собрать здесь сведения о северных берегах и льдах океана и запастись свежим оленьим мясом для команды.

Однако его старания тщетны. Чтобы дождаться пригона оленей из внутренних районов, надо было потерять, по словам чукотского старейшины, не меньше чем шесть дней. Не более утешительным был и рассказ чукчи о положении северного берега Азии.