ГЛАВА 4

Кейт

Вот о чем я узнала после трех недель работы в «Магазине шин»: уверенность — это всё. Если входишь туда, будто ты здесь хозяин, никто и глазом не моргнет. Комната ожидания в основном и так полна клиентов, и они появляются каждый день, черт, да, каждый час. Эти парни быстро управляются со смазкой.

Однако есть сотрудники, часто посещающие КОК. Обычно они забегают, чтобы стянуть печенье или наполнить себе из автомата стаканчик газировки. Да, знаю! Автомат с газировкой! Единственный способ, которым КОК могла бы быть более совершенной, — это если бы у них по телевизору на повторе крутились «Девочки Гилмор», а не дурацкие мыльные оперы. Но, честно говоря, отвлечения такого уровня я бы не смогла выдержать, так что дурацкое «мыло» определенно к лучшему.

Но поскольку я регулярно замечаю знакомых сотрудников, то ношу с собой костюмчик, чтобы меня не рассекретили — свою верную бейсболку. Знаю, у меня заметные рыжие волосы, но большинство людей не будут предъявлять вам нечто столь нелепое, как посещение их комнаты ожидания без машины. По крайней мере, я на это надеюсь.

Сегодня я глубоко погрузилась в словарный поток, бейсболка низко надвинута на лицо, шумоподавляющие наушники заодно с заводным синтезаторным ритмом, который отлично подходят для сцен с анальным сексом, бьют по ушам, когда волосы на затылке начинают вставать дыбом.

Мои пальцы застывают на клавиатуре, и я поднимаю взгляд со своего места на одном из креслов, что окружают телевизор. Все смотрят вокруг с любопытством, даже обвиняюще. Нахмурившись, я оглядываю комнату, и у меня кровь стынет в жилах, когда посреди огромной комнаты ожидания я вижу разносчика пиццы, который что-то кричит тридцати пяти с лишним человекам, собравшимся здесь сегодня.

Дрожащими руками вытаскиваю наушники и отчетливо слышу:

— Мерседес Ли Лавлеттер, у меня две большие пиццы, хлебные палочки с пармезаном и полкило куриных крылышек без костей. С... — он делает паузу, чтобы взглянуть на чек. — Тремя соусами.

Почему он так громко орет на чек с доставкой? Это фишка такая? Не думаю.

Он добавляет:

— Забирайте заказ сейчас, или он отправится в мусорку.

Экономная девушка внутри меня пробуждается к жизни, мое лицо становится чертовски пунцовым, когда я хриплю:

— Я Мерседес.

Восемнадцатилетний парень с сальными волосами и шрамами от прыщей на лице смотрит на меня безжизненными глазами.

— Я уже минут пять зову вас по имени.

Он что, серьезно отчитывает меня перед всеми этими людьми? И О БОЖЕ... пять минут?

— Ну, я не заказывала пиццу, — защищаюсь я, неловко переминаясь и закрывая ноутбук, все глаза прикованы ко мне, будто я собираюсь начать гребаный флешмоб или что-то в этом роде. — А вы не знаете, откуда поступил заказ?

— Нет, — заявляет парень и идет ко мне, вытаскивая достаточно еды, чтобы накормить человек десять.

— Это какой-то розыгрыш. — Я нервно смеюсь и пододвигаю к себе ноутбук. Его безжизненный взгляд снова встречается с моим. — Я ни за что в жизни не смогу съесть все это.

— Мне... все… равно, — подтверждает он, плюхает коробки с горячей едой мне на колени, разворачивается на пятках и выходит из комнаты с сумкой для пиццы в руке.

Я сижу в прямом смысле с горой горячей еды на коленях, и все, блядь, пялятся на меня. Никто не улыбается. Никто не выглядит так, будто понял шутку. Они все таращатся на меня и думают: «Что за жирная неудачница могла заказать себе пиццу, пока ждала замены масла?»

Я неловко встаю с коробками еды и подхожу к высокому столу, который находится вне центра сцены, но чувствую, что все до сих пор наблюдают за мной. Мой желудок бунтует от такого унижения, что я даже больше не хочу есть.

Я вижу чек, приклеенный сверху коробки с куриными крылышками, и отрываю его, чтобы рассмотреть поближе. В самом низу, где указаны данные кредитной карты, нахожу имя, которое знаю слишком хорошо:

Ханна Мартин.

Ханна — королева романтической комедии, она стала моим самым первым другом-автором, с которым я познакомилась в независимом издательском сообществе. У нас обеих книги быстро начали набирать популярность примерно в одно и то же время, и мы были настолько новичками в этой отрасли, что как бы цеплялись друг за друга, чтобы выжить. Она живет во Флориде с мужем и тремя детьми, но я вижусь с ней несколько раз в год на книжных фестивалях. Мы почти каждый день болтаем о книжной ерунде и обо всем, что нас забавляет. Ханна была той, кто подталкивал меня продолжать возвращаться в «Магазин шин», так что от нее я никак не ожидала подобного.

Дрожащей рукой достаю телефон из заднего кармана и печатаю ей сообщение.

Я: Ты гребаная сучка.

Ханна: Что?

Я: Сама знаешь, что. Пицца!

Ханна: Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Я: Твое имя указано на чеке.

Ханна: ДЕРЬМО! Думала, тебе понадобится не меньше десяти минут, чтобы понять, что это я.

Я: Да, дерьмо! Мне охренеть как стыдно, идиотка ты эдакая. Я стараюсь не высовываться, но тот курьер, вероятно, должен был поговорить с парнями за стойкой регистрации, чтобы выяснить, где я нахожусь. Я унижена, а ты — хуже всех! Разве у тебя нет собственной книги, чтобы писать? Как ты находишь время на подобные вещи?

Ханна: Я так сильно трясусь от смеха, что мне трудно печатать.

Я: Я была в наушниках, поэтому не слышала, как он звал меня по имени. Он перечислил заказ, что ты сделала для футбольной команды, а затем передал все это мне — пухлой рыжей девице, мышащейся в углу. Черт бы тебя побрал!

Ханна: Ну разве заказ не хорош? Я взяла тебе дополнительные соусы для хлебных палочек с пармезаном. Это, знаешь ли, стоит очень дорого. Я не поскупилась.

Я: Я не могу есть, потому что унижение убило мой аппетит! Но... это действительно дает мне повод опробовать автомат с газировкой, так что... нет худа без добра.

Ханна: Я так сильно смеюсь, что у меня глаза на мокром месте.

Я: Смейся дальше, гадкий, противный человек. Боже, я была в процессе написания анальной сцены, и я супер глубоко в нее погрузилась... неудивительно, что я его не слышала.

Ханна: ХВАТИТ. Я НАДОРВАЛА ЖИВОТ... ОТ ВСЕГО ЭТОГО СМЕХА.

Я: Отличная работа, сучка. Отличная работа. И меня продолжает грызть совесть, потому что экономная девушка внутри меня не позволит выбросить остатки. Так что мне придется вынести их отсюда.

Ханна: О, я на это и рассчитывала. Хочешь услышать кое-что ужасное?

Я: Что?

Ханна: Я собиралась организовать доставку сэндвичей, но потом решила, что коробки с пиццей более неудобные.

Я: Ты для меня умерла.

Пятнадцать минут спустя.

Ханна: Итак, в течение последних пятнадцати минут я представляла, как ты дуешься и отказываешься есть, а потом, наконец, сдаешься и все равно ешь. Я угадала?

Я: О, боже, ты словно здесь со мной. Именно так я и поступила. Кстати, еда очень вкусная. Но я все равно не испытываю благодарности.

Ханна: Всегда пожалуйста;) Лучшие 53 доллара, что я когда-либо тратила.

Покончив с обедом, я засовываю пиццу под кресло в углу, где мне нравится сидеть днем, потому что оно близко к выходам, и пытаюсь вернуться к работе. Честно говоря, я уже плотно пообедала, так что сегодня у меня будет лишних три часа.

Мой герой как раз вынимает смазку, когда вблизи меня возникает нечто большое. Я поднимаю глаза и почти взвизгиваю от шока, когда тот самый красавчик механик смотрит на меня.

Как он увидел меня здесь? Это место очень уединенное, и здесь никто никогда не сидит.

— Могу я чем-то помочь? — спрашиваю я, вытаскивая наушники и глядя на его широкие плечи. Сегодня Мистер Книжный Бойфренд одет в синие джинсы и черную, облегающую футболку с логотипом шиномонтажки. Он гораздо чище, чем был вчера в своем грязном комбинезоне, из-за чего мне пришлось пересмотреть профессию моего нынешнего книжного героя.

— Ты вернулась, — говорит он, его потрясающие голубые глаза осматривают мои штаны для йоги, футболку и бейсболку.

— У меня, эм... проблема с одной из шин. Парни ей занимаются.

— Какие парни? — спрашивает он, скрестив на груди загорелые мускулистые руки. Мне приходится до предела вытягивать шею, чтобы видеть его лицо — такой он высокий.

— Не совсем уверена.

— Ну ладно, а какая машина? — спрашивает он, проводя рукой по аккуратно подстриженным черным волосам. Проклятье, он действительно такой высокий, смуглый и красивый, что выглядит почти как житель средиземноморья. Я тащусь от такого! Медленно сглатываю.

— Эм... я езжу на «Кадиллаке SRX».

— Кадиллак? — он издает негромкий смешок. — А разве это не машина для старушенций?

Хмурю брови.

— Она не для старушенций. Это роскошный внедорожник. Просто замечательный. У меня есть подогрев и охлаждение сидений.

— Ну, если у тебя есть деньги, чтобы тратить их на такой автомобиль, тебе стоит присмотреться к «Лексусу» или «БМВ». Они кажутся гораздо более сексуальными. Ты будешь выглядеть чертовски горячо за рулем «Лексуса LX».

— Может, я не пытаюсь выглядеть горячо. Может, мне нравится выглядеть как старушенция. — Это прозвучало действительно не круто, но Книжный Бойфренд взрывается от смеха и присаживается на корточки рядом со мной.

— Как тебя зовут? — спрашивает он, и теперь, когда его глаза находятся на одном уровне с моими, я получаю полное представление о том, насколько он действительно красив.

Вчера я была так взволнована, что у меня не было времени, чтобы его разглядеть. А теперь я не могу не пялиться на него во все глаза. Кожа у него загорелая и чертовски безупречная. Челюсть квадратная и четко очерченная, даже под этой сексуальной, темной, пятичасовой щетиной. Голубые глаза похожи на сапфиры и обрамлены самыми густыми, самыми черными, самыми завораживающими ресницами, которые я когда-либо видела. Кажется, что его пухлые, алые губы, сами собой тянутся вперед.

Будто это его обычное выражение.

Я замираю с каменным выражением на лице.