Вероятно, по прошествии нескольких столетий и после разделения Церквей имя Иоанна Милостивого забылось, но, скорее всего, было вытеснено из обихода. Однако не подлежит сомнению, что святым покровителем александрийского патриарха был св. Пророк и Предтеча Иоанн, названный Крестителем. Во всяком случае, уже в XII веке своим покровителем госпитальеры считали именно его. Это подтверждают и позднейшие папские буллы. Так, папа Каликст II писал в 1120 году главе госпитальеров Герарду: «Учрежденный тобою госпиций в городе Иерусалиме, вблизи церкви Иоанна Крестителя, утверждаем» («institutum a te in civitate Ierusalem juxta ecclesiam S. Ioannis Baptistae xenodochium»)[98].

Как видим, папа ничего не говорит о прежней гостинице, стоявшей на месте гостиницы Иоанна Милостивого, рядом с монастырем de Latina, а говорит о новом госпитале около церкви Иоанна Крестителя. И тут, скорее всего, прав А. П. Попов, высказавший следующую точку зрения: Герард, «задумав основать новое общество, приобрел другое место, оставив прежнее монастырю de Latina, и устроил независимый от последнего госпиций подле церкви Иоанна Крестителя, от которого и получили свое название иоанниты»[99].

Тем не менее, в течение нескольких веков госпиталь при храме св. Иоанна Крестителя, как, кстати, и все другие подобные странноприимные дома, находился под покровительством патриарха Иерусалимского, возглавлявшего, как мы знаем, всю христианскую общину в Святой Земле, даже когда эта территория находилась под властью мусульман.

К 640 г. Палестина была окончательно завоевана арабами и вошла в состав Арабского Халифата в качестве военных округов Джунд-Фалас-тин и Джунд-Урдуин. Пришедшая к власти династия Аббасидов начала активно заниматься экономическим закабалением населения, а вскоре и христиане на деле почувствовали ухудшение своего правового положения. Все это привело к активной арабизации и исламизации местных жителей. И хотя знаменитый халиф Харун-ар-Рашид (763 или 766–809), позволил «латинским христианам в Иерусалиме основать пристанище для своих единоверцев, но как по смерти халифа и первых его преемников, наследники Карла Великого чрез слабость духа и оружия потемнили славу немецкого престола, то уважение Восточных государей к Западным уменьшилось в той же мере, в какой оно прежде возрастало» — заметили А. Ф. Лабзин и А. Вахрушев[100].

Как считал Жан Ришар, Карл Великий добился формального покровительства над Святыми местами. Возможно, поэтому в Палестине осели представители христианской церкви запада, «епископы и монахи так и остались в греческих монастырях Иерусалима и всего региона»[101]. Однако французскому историку, вероятно, были неизвестны работы российского ориенталиста В. В. Бартольда, опубликованные в начале XX в., в которых он убедительно доказал, что никакого покровительства над Святыми местами со стороны Карла Великого не существовало.

Жан Ришар повторяет точку зрения западноевропейских историков XVIII–XX вв., согласно которой между Харуном ар-Рашидом и Карлом Великим якобы был осуществлен обмен посольствами. Так считал и российский византинист А. А. Васильев[102], однако исследования В. В. Бартольда развеяли этот миф[103]. Скорее всего рассказы о Харун ар-Рашиде, добродетельном султане, были навеяны среди европейцев сказками «Тысячи и одной ночи». Они стали необыкновенно популярными уже в XVIII веке, и, в какой-то степени, придали восточный колорит многим историческим исследованиям, в том числе и на, посвященный правлению Харуна ар-Рашида, раздел в книге А. Ф. Лабзина и А. Вахрушева.

Многие российские дореволюционные историки привели документальные свидетельства, которые развеяли еще один миф: о том, что мусульманское правительство строго следило за сношениями своих христианских подданных с иностранными государями. Так, И.И. Соколов писал, что Иерусалим даже при мусульманском владычестве «не прерывал канонического общения с автокефальными православными церквами»[104].

Известно также, как писал Б.Мелиоранский, что «восточные христиане, и в VIII веке и позднее, часто взывали к византийскому императору как к своему законному государю, т. е. смотрели на сарацинскую власть как на временное попущение Божие»; так относились «иногда даже к государям неправославным, если надеялись на их обращение»[105]. Тем не менее ситуация в Палестине на протяжении VI–IX вв. была далека от идеальной[106]. Вот как ее описывал Вильгельм Тирский:

После распада Аббасидского халифата Палестина последовательно переходила под власть египетских династий Тулунидов, Ихшидов, Фатимидов. В IX–XI вв. Палестина переживала экономический подъем. Обрабатывались большие земельные массивы, Иерусалим, считавшийся религиозным центром иудаизма, христианства и ислама, насчитывал в XI в. до 40 тыс. жителей. Такие города, как Акка, Кесария, Аскалон, Газа, вели оживленную торговлю. Тем не менее, как писали А. Ф. Лабзин и А. Вахрушев, «вскоре подданных римского императора лишили всех прежних привилегий». Их выселили из Иерусалима, и только за очень высокую плату они могли лишь в течение дня находиться в городе. Ночевать же в Иерусалиме им запрещалось: «Магометане по природе имели столько отвращения к имени христиан, что не давали им в домах своих убежища, а греки, со времени разделения обеих церквей, не меньше арапов и сарацин их ненавидели»[108].

Мнение А.Ф. Лабзина и А. Вахрушева опровергают исследования позднейшего российского историка В. В. Бартольда. С одной стороны, А.Ф. Лабзина и А. Вахрушева трудно назвать историками в полном смысле этого слова. С другой, написанный ими текст объясним, ведь они пользовались работами по истории Ордена св. Иоанна, написанными католиками. Вот почему их компилятивный труд, написанный в самом конце XVIII века (!) можно считать первоисточником только в той его части, которая посвящена российско-мальтийским отношениям в XVIII в. В 5 томе их исследования опубликовано немало документов из российских архивов.

Итак, с точкой зрения А. Ф. Лабзина и А. Вахрушева трудно согласится, прежде всего потому, что вышеприведенная цитата не датирована, но по косвенным свидетельствам можно предположить, что речь идет о событиях начала IX в., последовавшим в 809 г. после смерти Харун ар-Рашида. В это время в Арабском халифате наступил период смут и безвластия, от которого страдало все население.