Мэнди и Рената вернулись во дворец.

Остаток дня прошел как во сне, ничто больше не казалось Мэнди реальным. Перед ее мысленным взором как в дымке мелькали события этого утра. Она даже не пыталась привести свои чувства в порядок. Рамон в белом плаще, отделанном серебром, будто сошедший со средневекового гобелена, стоял у нее перед глазами. Он был совсем не похож на того Рамона, с которым она купалась и загорала на пляже в Ла Сузе. Да и сам дворец — толпы слуг, роскошные сады — все представлялось Мэнди гораздо более значительным, чем было на самом деле. Сама же она казалась себе невесомой, почти бесплотной.

— Это все жара, — говорила она себе. — Яркое палящее солнце, от которого никуда не убежать.

Здесь было гораздо жарче, чем в пятистах милях к северу, на Средиземноморском побережье, и все же духота, из-за которой Мэнди впала в сонное состояние, не была отвратительной.

После ланча, поданного в гостиной, Мэнди и Рената немного отдохнули.

Ближе к вечеру появилась жена шейха Лейла и повела их осматривать дворец, ту его часть, где жил сам шейх с семьей. Вдоль внутренних двориков и фонтанов располагались низкие белые строения, приспособленные под кухни, прачечные, кладовые, помещения для слуг. Охрана жила в уединенном здании, расположенном на главном внутреннем дворе, через который Мэнди проехала в день приезда.

Все поражало своим великолепием, но сонная Мэнди достаточно спокойно воспринимала бесконечные украшенные мозаикой коридоры, ведущие из одной огромной пустой комнаты в другую, стены со сводчатыми окнами, выходящими на террасы или балконы. В главном банкетном зале бил трехъярусный фонтан, вода с легким шумом стекала в золотую чашу.

Они побывали в женской части дома с зарешеченными окнами. В этот момент женщины, уютно возлежавшие на парчовых подушках, смотрели большой телевизор, по которому шла французская кинокомедия. Телевизор деликатно выключили и представили хозяек гостьям. Женщины были самых разных возрастов, и у Мэнди создалось весьма смутное представление о том, кто они такие, она поняла только, что это родственницы шейха и Лейлы, почти члены семьи.

Был накрыт стол, привели трех мальчиков, сводных братьев Рамона, но Мэнди не удалось уловить никакого сходства между ними. Мальчики выглядели скромно, но отличались не по-детски изысканными манерами.

Большую часть вечера занял длинный церемониальный обед, на котором присутствовали еще какие-то люди. Шейх восседал во главе стола как падишах, окруженный своим гаремом. Единственным, кроме него самого, представителем сильного пола за столом оказался профессор, прикладывающий немало усилий, чтобы убедить шейха в безвредной деятельности своего племянника.

Мэнди удалось завязать разговор с двумя молодыми особами, очень мило говорящими на французском. Обе еще учились в школе в Тунисе и явно получали удовольствие от такой взрослой компании.

Позже Рената объяснила ей, что смуглая черноглазая красавица — это сестра Рамона, дочь шейха от первого брака.

— Надеюсь, обед не показался вам слишком скучным? — спросила Рената, когда они вернулись к себе. — Сегодня все было тихо и благостно, как в Святую пятницу. Завтра мы наверстаем упущенное, хотя это будут всего лишь скачки и турнир, не то что большие праздники, которые устраиваются после месяца рамадана. Тогда уж мусульмане могут повеселиться от души.

— Для меня все здесь полно очарования и не может показаться скучным, — поспешно заверила ее Мэнди. — Огромное впечатление произвела процессия, которую мы видели утром, я просто ошеломлена.

— Я пошла на хитрость, — засмеялась Рената. — Получив приглашение от шейха аль Хассана, я упросила вас и профессора поехать со мной. А знаете почему? Так мне было легче уговорить Стивена тоже приехать сюда. Я стараюсь, чтобы он наконец наладил отношения с шейхом. Тот могуществен, и было бы глупо находиться с ним на ножах. А Стивен ведет себя слишком дерзко и бесцеремонно. Но если завтра вечером он будет на банкете, священные законы арабского гостеприимства сделают свое дело. Я уверена, что, как только Стивен и шейх встретятся, все их разногласия уладятся сами собой.

Таким образом, экспедиция в Эль Хабес замышлялась с единственной целью — помочь Стивену, и Рената была довольна результатом своих хлопот. Видимо, его благополучие очень важно для нее, решила Мэнди, и уже не в первый раз задумалась о том, какие отношения связывают этих двоих.

На этот раз подобные мысли долго не давали ей уснуть. Было уже совсем поздно, когда девушка погрузилась в сон.

На следующее утро она проснулась от деликатного стука в дверь, и высокий молодой араб в белой одежде с алым кушаком вкатил в ее комнату столик с завтраком. Прислуги женского пола здесь не было. Только пожилые женщины могли работать в чужих домах. Как объяснила Рената, подобная работа уменьшала шансы молодой девушки выйти замуж.

Позавтракав, Мэнди приняла ванну и оделась. Чтобы вовремя прибыть на место, где будет проходить турнир, нужно было рано выехать. Они отправились туда в том же самом великолепном лимузине, который доставил их во дворец в день приезда.

Как только они прибыли на место, Рената с беспокойством осмотрелась.

— Стивен должен быть где-то здесь, — сказала она. — Он обещал не опаздывать. Я собираюсь посадить его среди высокопоставленных лиц, чтобы шейх с самого начала вел себя с ним, как с почетным гостем.

— Бедные мужчины! — засмеялся профессор. — Когда Рената начинает плести свои сети, у них просто не остается никаких шансов. Но, по-моему, им это только нравится.

Рената загадочно улыбалась.

— А вот и сам Стивен на своей развалюхе, — воскликнул профессор через минуту, указывая на автомобиль, уже припаркованный в тени.

Рената окликнула друга. Улыбнувшись, Стивен помахал им рукой и заторопился к ним навстречу. В чистой белой рубашке и брюках цвета хаки он выглядел чуть более опрятно, чем обычно. Рената похвалила его внешний вид, когда он забрался к ним в лимузин и сел рядом с ней.

— Я потратил много усилий, чтобы произвести впечатление на его королевское величество, — усмехнулся он.

К этому времени лимузин медленно подъехал к тому месту, где на возвышении, окруженном бамбуковыми креслами, под великолепным балдахином восседал шейх. За его спиной стояли два телохранителя.

Выбравшись из автомобиля, Мэнди обнаружила, что Стивен идет рядом с ней, а Рената и профессор немного впереди.

Взяв девушку за руку, Стивен заставил ее приостановиться и, заметив ее удивленный взгляд сказал:

— Что бы ты ни увидела сегодня, Мэнди, дитя мое, запомни: это просто спектакль. Не пугайся.

— Не буду, — пообещала она, не совсем понимая, что он имеет в виду, но чувствуя, что по какой-то причине Стивен в очередной раз проявляет заботу о ней. Он сам взял на себя роль защитника… и впервые это не вызвало у нее раздражения.

Наконец они приблизились к возвышению, и состоялась встреча и представление Стивена шейху. Рената, как беспокойная мать, переводила взгляд с одного на другого. Суровый старый шейх с орлиным профилем — с одной стороны, и гордый, неуступчивый Стивен — с другой. Но этикет взял верх: ритуал бы соблюден, и Стивену было предложено, правда, немного суховато занять место среди почетных гостей на самой удобной трибуне.

Представление началось. Раздался сигнал, возвестивший о начале скачек, и сотня великолепных всадников во весь опор понеслись по равнине. Казалось, все они устремились прямо на возвышение под балдахином и вот-вот подомнут его под себя. Мэнди замерла от ужаса, но в последний момент лидер всадников, держа в вытянутой руке саблю, издал гортанный пронзительный крик, от которого кровь застыла в жилах, и направил коня чуть в сторону. Всадники пронеслись в нескольких дюймах от возвышения. Окаменевшая от страха Мэнди наблюдала за бешеной скачкой с сильно бьющимся сердцем. Приглядевшись, она поняла, что этот размахивающий саблей и издающий гортанные крики лидер всадников не кто иной, как Рамон.