Советские специалисты помогли китайским коллегам подойти к ряду вопросов использования иглоукалывания и прижигания с позиций современной науки: проводить курсы лечения этими методами под контролем лабораторных, рентгеновских и других методов исследования, выработать более четкие показания и противопоказания к применению этого древнего способа лечения, сохранившего определенное значение до наших дней.

Необходимость сочетания полезных методов древней китайской медицины с современными способами лечения была признана всеми врачами, с которыми нам удалось побеседовать в Китае.

Старинные храмы, построенные в честь древних врачевателей, причисленных к лику святых, древние рукописи но медицине, богатейшие коллекции медицинских инструментов, книги с записями состава применяемых тысячелетиями лекарственных средств и гигиеническими рекомендациями должны тщательно сохраняться: это сокровищница древней, мудрой культуры китайского народа.

Наряду с иглоукалыванием и прижиганием в комплекс лечебных средств древней китайской медицины входят многочисленные виды лечебной гимнастики Мы встретили в Синьсяне девяностолетнего садовника который рассказал нам о чудодейственных свойствах дыхательной гимнастики и древней системы лечебной физкультуры. Этот бодрый человек, прощаясь с нами, сказал, что обязан ежедневной гимнастике своим долголетием.

Наша работа в Синьсяне подходила к концу. Однажды нас навестил один из руководителей провинции Хэнань — товарищ Цзя.

Провинция Хэнань, куда входит город Синьсян, насчитывает около 45 миллионов человек и считается одной из крупнейших в Китайской Народной Республике.

Цзя — семидесятипятилетний «кадровый работник». Он совершенно сед, худощав, довольно высокого роста. Одет в традиционный костюм «кадрового работника»: куртка, картуз, широкие брюки, однако не из дешевой бумажной материи, а из белого шелка. В руках Цзя дорогой веер.

Нам рассказали, что он — глава огромной семьи (дети, внуки, правнуки), состоящей из пятидесяти человек, что семь его сыновей — «кадровые работники» в различных провинциях КНР.

Встреча «начальника "провинции Хэнань» в городе Синьсян вылилась в восторженную манифестацию, местные «кадровые работники», население города, приехавшие из окрестностей крестьяне, солдаты городского гарнизона стояли плотной стеной у гостиницы, где мы беседовали с вождем провинции, окруженным самыми крупными деятелями из его аппарата. Нас познакомили с «начальником партии» (переводчик так и сказал: «начальник партии»), с «начальником всех больниц и поликлиник провинции», с «начальником общественной безопасности».

Товарищ Цзя поинтересовался, понравилось ли нам в Китае, на что мы ответили, что увидели много необычного, интересного, что нас радуют дружеские отношения между китайскими и советскими специалистами, что встретили нас гостеприимно. Председатель высоко оценил помощь советских медиков.

В резиденции председателя состоялся банкет. Нас удивили причуды китайской кухни. Главная ее особенность — весьма оригинальные сочетания (рыбный суп с мясом, жареное мясо под рыбным соусом, фрукты с овощами, какие-то земноводные, моллюски, маленькие жареные птички).

Лейтмотив тостов всех китайских товарищей: «Спасибо Советскому Союзу за большую помощь Китайской Народной Республике!» Пили коньяк, голубоватую китайскую водку, вино из тутовых ягод и какие-то «вина из овощей».

Нам усиленно подливали в бокалы, радушно потчевали. Оказалось, что диетические особенности китайской кухни имеют некоторые отличия от европейской: мало животного жира, мяса, мало соли, много растительных масел, рыбы, овощей и фруктов. В общем, стол рациональный.

После обильной еды, питья, множества тостов начались танцы. Музыка играла долго и громко, было жарко, но пример подавал семидесятипятилетний Цзя: он танцевал очень много и держался молодцом. Банкет закончился глубокой ночью. Прощание было трогательным. И гости и хозяева были довольны успешным окончанием работы в провинции Хэнань.

А утром мы уехали в большой город Цзинань, столицу провинции Шаньдун, где предстояло продолжать работу.

В поезде уже можно было подвести некоторые итоги и подумать о рационализации работы.

Члены комиссии приводили в порядок документацию — договоры, заключенные с китайскими гражданами. Дело в том, что с каждым молодым человеком, рекомендованным китайской стороной для поездки в СССР на учебу, проводили беседы сотрудники Главного управления трудовых резервов при Совете Министров СССР (ныне это Госкомитет Совета Министров СССР по профтехобразованию). Они объясняли условия будущей учебы и работы: двух- или трехлетняя учеба в одном из профтехучилищ при крупном предприятии нашей страны для подготовки специалиста, нужного промышленности Китая. Учащемуся бесплатно предоставляется питание, жилье, обмундирование (форма учащихся ПТУ), медицинское обслуживание. Ему будет выплачиваться стипендия, а с включением в производственный процесс — и зарплата. Этот договор подписывается на два-три года (красивая красная книжечка на русском и китайском языках в двух экземплярах, один из которых остается у едущего в СССР, а другой — в нашей комиссии). Договор подписывается китайским гражданином, едущим в СССР, и представителем Союза Советских Социалистических Республик (на это уполномочены председатель и члены нашей комиссии).

Нужно было видеть, чтобы понять, сколь радостным событием в жизни китайского юноши было подписание этого договора. Он и его товарищи отобраны из сотен тысяч. Он достоин этой чести! Однако договор не мог быть заключен без медицинского заключения, подписанного нашими китайскими коллегами и нами.

В Цзинани, большом, красивом городе, нас встретили коллеги-медики и представители власти. Были горячие речи, приветливые улыбки. И снова угощали душистым чаем. Цзинань — центр провинции Шаньдун, но в номере гостиницы нет ни умывальника, ни душа. Конечно, здесь не Пекин. Это мы хорошо понимаем. Жара в Цзинани — 40–45°. Донимал и китайский стереотип: клубы пыли на улицах и специфический запах жареного соевого масла.

Здесь впервые мы видели рикш, которые возят седоков «ручным» или, вернее, «ножным» способом — без велосипедов.

Цзинань — крупный культурный центр. В городе четыре института, в том числе медицинский.

Первый день, как обычно, посвятили знакомству с достопримечательностями. Побывали на горе Тысячи Будд. На вершине этой горы — буддийский храм, который мы посетили по предложению цзинаньских коллег. В храме полумрак. Вдоль стен молельного зала — статуи Будды: Будда задумчивый, Будда смеющийся, Будда добрый… В центре храма — самая крупная фигура Будды, изваянная из цельной, огромной глыбы какого-то минерала. У подножия этого изображения — жертвенная чаша; тут горит вечный огонь, поддерживаемый священнослужителями. Тишина неземная. Аромат совершенно необычный: запах старого дерева, благовоний и пепла, аромат старины! И это неудивительно: храм существует более тысячи лет.

Осмотрев храм, едем к искусственному городскому водоему. На поверхности воды колышутся великолепные лотосы с большими круглыми листьями величиной с поднос.

Нас приглашают в сампан — крытую лодку. Лодка невелика, но в ней установлен миниатюрный чайный столик: обряд чаепития совершается даже здесь, что весьма приятно при сильной жаре.

Впервые в жизни мы отведали плодов лотоса. По вкусу они напоминали лесные орехи. Спутники уверяли нас, что человек, попробовавший лотос, проживет сто лет.

Сампан плавно скользит по водной глади искусственного водоема. В темно-зеленой воде видны стаи довольно крупных рыб, напоминающих карпов. Лодочник объясняет: рыбы дрессированные, по сигналу подплывают к лодке и ждут корма.

Водоем с дрессированными рыбами, а также небольшой парк вдоль берега — единственное место в городе, где страшная жара ощущается меньше. По сути, только здесь могут отдохнуть жители большого города, накаленного солнцем, овеянного горячими ветрами и окутанного пылью. В парке много необычных растений, например есть «стыдливый цветок»: стоит прикоснуться к лепесткам — и цветок моментально свертывается. По деревьям прыгают обезьянки, строят уморительные рожицы и приводят в восторг детей.