— Джейк, — Тим Мак-Ивер стоял в дальнем углу офиса Клингера, стараясь занимать как можно меньше места, и все равно он выглядел виноватым, будто из-за неприличных мыслей.

— Тим.

— Дейв, сколько времени прошло.

— Тим, — Милнер нагнулся и посмотрел под стол. — Где Клингер?

Мак-Ивера разобрал нервный смех.

— Инспектор у начальства. С минуты на минуту вернется.

Они покивали, засунули руки в карманы и пошаркали ногами. Мак-Ивер старательно прочистил горло:

— Думаю, вы слышали, Нейт и я тянем, теперь дело об Арсенале.

— М-да, слышали, — признался Ньюмен.

— Федеральные ребята обкакались, а убирать нам.

— Тяжело, — посочувствовал Милнер.

Мак-Ивер сдвинул шляпу на затылок. Последний, кто еще носит мягкие фетровые шляпы.

— Клингер приказал, чтобы вы, ребята, навалились грудью на дело о парашютисте с террасы квартиры Мак-Алистер. Сделайте мне одолжение, а? Навалитесь. Вы только ничего такого, поймите меня правильно. Просто Нейт и я хотим спокойно тянуть свою лямку и не переживать о том, как вы там стараетесь или нет. Так что, знаете, время от времени позванивайте.

— Верное дело, Тимми, — как бы согласился Ньюмен.

— Что-нибудь хочешь узнать из того, что мы накопали, Тимми?

Ньюмен глянул на Милнера: он что, издевается, передразнивая его уменьшительное «Тимми»? Или… что? Он не знал, «что». Значит, «или» не должно быть. Значит, просто вопрос?

Мак-Ивер сдвинул шляпу на лоб:

— Я так полагаю, вы должны рассказать все, что у вас имеется.

Ньюмен кивнул и посмотрел на Милнера.

Милнер кивнул и посмотрел на Ньюмена.

Ньюмену пришлось расслабиться. Милнеру тоже.

— Ну что? — сказал Мак-Ивер.

Ньюмен поморщился:

— Мы нагребли кучу дерьма.

Милнер продолжал смеяться.

— Даже меньше, чем дерьмо.

Мак-Ивер присоединился к Милнеру и рассмеялся.

— Очень весело, — констатировал он.

— И правда, весело, — согласился Ньюмен.

— То есть… Я хотел сказать… Я думал, вы, ребята, не очень ладите друг с другом, так сказать.

— Правильно, — подтвердил Ньюмен.

— Терпеть не могу этого говнюка, — сказал Милнер.

— Эй, — раздраженно вскинулся Ньюмен.

— Сам ты «эй», — остановил его Милнер. — Я же пошутил. Уже улыбаюсь. Видишь эти зубы?

— На твоем месте я был бы поосторожнее, чтобы не рисковать остаться без них. На твоем месте…

Милнер протянул руку:

— Джейк, остынь.

— И не думаю остывать. Сам остынь. Не говори мне ничего.

— Остынь, Джейк.

— Да, Джейк, — присоединился Мак-Ивер. — Охладись.

— Ненавижу советы охладиться. Мне и так холодно. Терпеть не могу холода.

— Мне насрать на то, что ты любишь, — завелся Милнер.

Ньюмен сунул руку за пазуху:

— Как насчет коленной чашечки?

— Если ты полезешь за своей машиной, Нумз, это будет последнее движение в твоей жизни.

— Не называй меня Нумзом.

Мак-Ивер поправил шляпу:

— Эй, парни!

— В рот тебе ноги, Тимми, — сказал Ньюмен.

— Пошел ты, Тимми, — добавил Милнер.

— Не называй его «Тимми», — придрался Ньюмен, — я с ним работал много раз, имею право так называть. Ты его называй только «Тим». Или «лейтенант». Он намного старше тебя.

— Пошел ты, козел.

— Эй.

— Не толкайся, урод.

— Говнюк.

— Ребята?

— Пидор.

— Онанист ничтожный.

— Ре-бя-та.

— Видел бы ты Дэвида у Фрэнсис Мак-Алистер, Тимми. Он со страху чуть не лишился своего поганого умишки. Еле говорил. Не совсем замолчал, а нес такой понос.

— Эй, не надо никому рассказывать, что случается на работе. Заруби себе на носу. Никому, дошло до тебя? Сечешь, никому?

— Ну, рассказывай-рассказывай.

— Эй!

Мак-Ивер снял шляпу и положил ее на стол Клингера.

— Сейчас кого-то застрелю.

— Отвали, Тимми, — предупредил Милнер.

— Не называй меня «Тимми».

— Отвали, Мак-Ивер, ублюдок!

— Трахал я тебя, Дейв. Дэвид.

Милнер толкнул Мак-Ивера:

— Но-но, ты смотри.

— Эй, не трогай его, Милнер, — предупредил Ньюмен и толкнул напарника.

— Поцелуй меня в жопу, — вернул удар Милнер.

Ньюмен попытался ударить Милнера по голове, но тот оказался слишком высок. Рука скользнула по щеке.

Милнер заблокировал удар и ухватил Ньюмена за голову. Мак-Ивер ударил Милнера.

— Отпусти его, сука, ты же намного крупнее, чем он.

Милнер наотмашь врезал Мак-Иверу. Тот заблокировал Милнера. Они катались туда-сюда по полу, сбивая предметы со столов и переворачивая стулья. Неожиданно открылась дверь. На пороге стоял Клингер.

— Какого черта?

Мужчины расцепились, съежились, одернули одежду, пригладили волосы, смутившись, как подростки, которых застали во время тисканья.

Клингер направился к рабочему столу, сел и пролистал стопку сообщений. Потом вопросительно посмотрел на присутствующих:

— Ну?

Ньюмен взглянул на Милнера, потом на Клингера.

Милнер взглянул на Ньюмена, потом на Клингера.

— Мы первые? — спросили они в один голос.

— Вы, — подтвердил Клингер.

Ньюмен повернулся к Милнеру:

— Ты хочешь начать, Дейв?

— Давай ты, Джейк.

Мак-Ивер удивленно таращился на них. Ньюмен начал:

— В жизни Фрэнсис Мак-Алистер есть один темный год. Она утверждает, что жила в это время в округе Саффолк, писала книгу, мемуары, автобиографию, как угодно. Но была занята чем-то другим, поскольку в это время другой человек жил в ее доме. Айвс его нашел, это художник, он там рисовал и целый год почти никуда не отлучался.

Карен Оберн, которая пишет о политической верхушке в газете Айвса, как-то натолкнулась на него в Новом Орлеане в середине сентября. Он там жил за свой счет и под чужим именем и никому не объяснил, что его туда привело. По этой причине она, Филдс — издатель газеты и Квинлан — редактор решили, что дело касается Мак-Алистер.

Конечно, причастность Мак-Алистер автоматически не следует из того, что он тратил собственные деньги под псевдонимом. Но они рассказали эпизод из жизни Айвса, о его увлечении женщиной, о которой он писал. Дейв об этом знает. Расскажешь, Дейв, об этой женщине, об Айвсе и о том, что случилось восемь лет назад?

— Давай и дальше ты, Джейк! — отказался Милнер.

Мак-Ивер взял шляпу со стола Клингера, до того как последний успел возмутиться ее присутствием, надел ее, поправил поля и удивленно покачал головой при виде такой разрядки напряженности между напарниками. Что это — приход шефа или базар до того — очистило атмосферу?

— Айвс освещал убийство, которое волок Дейв, — продолжал Ньюмен. — Парень возвращался домой и спугнул взломщика. Они дерутся, парня зарезали, взломщика застрелили, оба умерли. Жена парня на все это смотрела. Айвс пошел трахаться с несчастной вдовой. Потом каким-то образом выяснил, что ее рассказ лживый, она и ее муж хорошо знали так называемого взломщика, женщина с ним к тому же еще и трахалась.

Еще один репортер из «Геральд», тоже изучавший это дело, женщина, по неизвестным причинам была убита. Айвс не стал рассказывать полиции, что он выяснил о той вдове. Оберн, Филдс и Квинлан считают, что история снова повторилась с Айвсом. Он, знаете ли, возился с Мак-Алистер, потом что-то о ней узнал, о чем никому не сказал — такой вот он парень, занимался подобными проделками, чтобы контролировать женщин.

Имеется маленькая зацепка. Один из них, с кем Мак-Алистер, знаете ли, делала выходы в свет, Том Мак-Нэлли, кандидат на то, чтобы сбросить журналиста с крыши, утверждает, что не спал с Мак-Алистер. Он — единственный из всего эскорта Мак-Алистер, кто находился в тот момент в городе. Рост у него шесть футов и пять дюймов, вес около двухсот пятидесяти фунтов. К тому же он считает, что никто из «эскорта» с ней не спал.

Карен Оберн — умница, тоже так считает. Айвс и Мак-Алистер не жили, знаете ли, половой жизнью. Я спросил, почему бы — почему такая энергичная, красивая и здоровая женщина — Мак-Алистер — не занимается, так сказать, сексом? Оберн предположила, что причиной может быть СПИД или физический порок, или что-то эмоциональное, например, гомосексуальность или, так сказать, боязнь интимности. Она сказала, что если бы у нее, у Оберн, было что-то подобное, и в то же время она бы рассчитывала на политическую карьеру, то убила бы любого человека, который пригрозил рассказать об этом всему свету.