Чины из Наркомата за свои решения держались крепко. Даже не смотря на то, что я, потрясая своими орденами, утверждал, что в формировании 7 ПТАБР заинтересован лично товарищ Сталин. Исходя из заинтересованности первых лиц страны в боеспособности нового формирования, требовал зачислить в бригаду людей из моего списка. Но, несмотря на все потуги, из всего перечня, а там было более двух десятков фамилий, мне удалось добиться обещания, что только по шести командирам будут подготовлены приказы об их переводе в 7 противотанковую артиллерийскую бригаду, из них двое принадлежали к младшему комсоставу. Из старшего комсостава удалось протащить только одного, это начштаба бывшего моего батальона Пителин. К моему счастью, он был уже не капитан, а майор и по званию, с натяжкой, но подходил к занятию должности начальника штаба бригады. Сейчас Михалыч проходил службу в оперативном отделе штаба 100 стрелковой дивизии. Это назначение стоило мне самых больших сил и хождений по кабинетам Наркомата обороны. Ещё бы, должность начальника штаба бригады была одна из основных и на неё уже была определена кандидатура опытного артиллериста.

Ещё одна номенклатура, за которую я упорно держался и бодался с чинушами из Наркомата, это должность моего заместителя. Я очень хотел, чтобы им стал бывший мой командир батальона, капитан Сипович. Тем более, что теперь он майор, Герой Советского Союза и вполне мог занять должность заместителя командира бригады. Но это мне пробить никак не удалось. Аргумент был один — Сипович не артиллерист. А если его назначить, то в тройке командиров бригады не будет ни одного профессионала. А это всё-таки артиллерийская бригада, и хоть один из начальствующего состава должен быть из этого рода войск. Одним словом, заместителем назначили подполковника Осипова Виктора Александровича. Это был опытный артиллерист — до этого назначения он был командиром гаубичного полка РГК.

Я всё-таки согласился на это назначение, когда узнал о его боевом пути. Мужик участвовал ещё в первой мировой войне — был наводчиком орудия. Потом служба в частях Красной армии. Во время столкновения с японскими милитаристами, командовал артиллерийским дивизионом. Во время Финской войны это был уже гаубичный полк. По всем изученным мною документам Осипов был опытный вояка, хорошо умеющий выполнять своё дело. Не какой-то выскочка типа меня, а действительно знающий человек, который на своей шкуре прочувствовал, какие подводные камни встречаются в артиллерийской жизни. В глубине души я понимал, что такая подпорка, как опытный в артиллерии человек, мне просто необходима.

Следующие назначения в свою бригаду, которые я пробил, стоили мне гораздо меньших сил. Перевод Валерки Сомова, приятеля ещё по лейтенантским временам, согласовали сразу. Предложение об откомандировании в новую часть бывшего моего старшины, который теперь имел звание интендант 2 ранга, приняли практически без разговоров. Единственное, что по своему званию он не проходил на должность зам. по тылу. Но я посчитал это не таким уж и существенным. По любому, если уж Тарас Стативко будет участвовать в хозяйственных делах и снабжении бригады, то в решающий момент мы будем обеспечены самым необходимым для эффективных боевых действий. Пусть даже уже назначенный зам. по тылу найдёт кучу объективных причин, мешающих снабжению формирующейся бригады, Бульба придумает способы добыть необходимые ресурсы. Хитрый хохол объегорит даже систему снабжения всего округа. Вся армия будет жевать чёрствые сухари, а его часть будет питаться парным мясом. Ещё я подумал:

— Если навязанный приказом зам. по тылу попытается прижать Тараса, то я его самого прижму. Если будет нужно, в бараний рог скручу. Бульба, я знаю, без пользы для своего подразделения ни одной банки тушёнки налево не пустит, а вновь назначенный зам по тылу ещё неизвестно какой человек. Ладно, что заранее о человеке плохо думать. Тарасу скажу, он быстро определит, что это за личность.

Третий человек, за которого мне пришлось побороться — это бывший мой взводный, старший сержант Курочкин. После Финской войны, ещё, когда он находился на излечении в госпитале, ему по моемому представлению, даже без окончания военного училища присвоили звание — младший лейтенант. После выздоровления направили обучаться на краткосрочные курсы. Обучение должно было продолжаться один год. По моим прикидкам, Ряба уже должен был закончить эти курсы и получить звание лейтенанта. Если даже он ещё продолжал учиться, ничего страшного. Если будет такая команда, досрочно закончат обучение и быстро аттестуют на лейтенанта. Получится примерно так же, как и со мной. В Академии даже наш ускоренный курс должен был обучаться два года. Однако я по воле высшего руководства получил Свидетельство об окончании Академии, проучившись там чуть больше года.

Кроме этих четверых человек мне разрешили взять в бригаду ещё не более двух младших командиров. Естественно я вписал в заявку старшего сержанта Асаенова и сержанта Кирюшкина. Куда же я мог деться без Шерхана и Якута, без людей, которым мог всецело доверить свою спину. В этот день я ещё попытался добиться перевода в 7 ПТАБР Осипа Шапиро, но мне было сказано, что этот вопрос можно решать только в Политуправлении.

Было бы очень заманчиво получить заместителем по политчасти такого человека, как Шапиро. Во-первых, он был мой друг, во-вторых, прекрасный оратор и кому угодно мог запудрить мозги. В-третьих, это был весьма ответственный человек, и ему со спокойным сердцем можно было доверить любое дело. Ко всем прочим достоинствам Абрамыча, можно было добавить не свойственную еврейской нации бесшабашность, не говорю уже о пристрастии к шумным праздникам и застольям. Сейчас Ося был политруком батальона и имел звание — старший политрук. Конечно, на комиссара бригады по своему званию он не тянул, но, чем чёрт не шутит, вдруг ему присвоят звание повыше. Для меня было не секретом, что начальник ГПУ РККА очень неплохо относится ко всем тем, кто передал через его службы пленённого во время Финской войны английского шпиона. Я за время обучения в Академии не раз чувствовал незримую поддержку политорганов. И это при том, что в это время Мехлиса перевели на другую работу — он возглавлял Наркомат народного контроля. А сейчас он опять на коне и снова возглавляет ГПУ РККА, и почему бы ему не вспомнить про те славные дела. Поэтому сегодня у меня в плане и было посещение ведомства Мехлиса. Если мне не удастся протащить Шапиро на должность заместителя по политчасти, перевод его в мою бригаду в каком-нибудь другом качестве я всё равно обеспечу. Всё будет рядом человек, с которым можно от души поболтать да и снять напряг, пропустив рюмочку.

Стоя у зеркала с бритвой в руке, я ещё раз уточнил свои планы на сегодня. С 8-00 получение ЦУ и борьба за Осю в ГПУ РККА. В 13–00 нужно было быть в Генштабе, там предстояла встреча с самим Георгием Константиновичем Жуковым. Кстати, такой чести генерал армии удостаивал не каждого вновь назначаемого командира дивизии. Поэтому, когда я узнал о вызове в Генштаб, загордился и ощутил свою особую значимость. После этой аудиенции я был намерен вернуться в Наркомат обороны и всё-таки закончить всю бумажную волокиту. Сегодня же мне обещали выдать на руки приказы о переводе Стативко, Асаенова и Кирюшкина в седьмую противотанковую артиллерийскую бригаду. Я хотел лично взять их из прежних частей, чтобы уже с завтрашнего дня они начали пахать на пользу формирующегося 7 ПТАБРа. В одиночку быстро поднять весь пласт проблем было весьма проблематично. А нужно спешить, времени оставалось совсем мало, а сделать требовалось так много.

В той реальности, откуда я появился, Германия напала на СССР 15 июня. В этой реальности я не знал, когда именно это случиться, но оснований для того, чтобы история резко поменялась, и Гитлер сильно изменил свои планы — не было никаких. Максимум, на что можно было надеяться, что фашистские бонзы, учитывая силу Красной армии, показанную в ходе минувшей Финской войны, постараются подготовить свою армию получше. Это у них займёт некоторое время, и дата нападения сдвинется. Я надеялся, что задумаются они крепко и войска готовить будут долго, а там, глядишь, наступит осень с её распутицей, потом зима с настоящими русскими морозами, а ранней весной опять будет распутица. В таких условиях даже полные психи не рискнут идти на нас войной, получится отсрочка хотя бы на год.