Градостроители ревниво следили за сохранением силуэта города и по мере роста города увеличивали высотность доминирующих вертикалей. Можно привести целый ряд исторических примеров, иллюстрирующих это положение.
При Борисе Годунове была надстроена колокольня Ивана Великого, этот “столп славы и величия”, господствующий над всем кремлевским ансамблем. Вслед за этим была надстроена Спасская башня, а еще позднее — все башни кремлевских стен. Из зарубежных примеров можно указать на надстройку колокольни Святого Марка в Венеции, вызванную исключительно градостроительными соображениями, башню палаццо Веккио во Флоренции и др.
Небывалый в истории рост города, возможный только в нашей социалистической стране, с застройкой магистралей и площадей 10—14-этажными зданиями, радикально изменил вид Москвы и вертикальные объемы, придававшие в свое время живописность ее силуэту, утратили в этом отношении свою роль. Новые вертикальные объемы, иного значения и содержания, современные и более мощные займут их место в силуэте города».
Мы не знаем и едва ли когда-нибудь точно будем знать, что именно побудило Сталина дать распоряжение о начале проектирования и строительства высотных домов. Возможно, здесь какую-то роль сыграл и аналитический материал, подготовленный В.К. Олтаржевским.
Обратим внимание и на то, что именно Олтаржевскому поручили написать большую монографию, где подробно, со знанием дела разбираются архитектурный облик и конструкция каждого высотного дома. Обратим внимание и на то (этим полон весь Интернет), что молва, легенды, которые ходили и ходят в среде архитекторов, всегда отводят Олтаржевскому очень большую роль в создании высотных домов. Все это, видимо, не случайно, хотя официально Олтаржевский был только одним из авторов одного высотного здания — высотной гостиницы в Дорогомилове.
Как бы то ни было, но решение о строительстве в Москве высотных зданий было принято. 28 февраля 1947 года газета «Советское искусство» опубликовала постановление Совета министров СССР от 13 января 1947 года «О строительстве в Москве многоэтажных зданий», которое официально обозначило начало работ по проектированию и строительству московских «высоток». В постановлении, в частности, говорилось: «Пропорции и силуэты этих зданий должны быть оригинальными и своей архитектурно-художественной композицией увязаны с исторически сложившейся архитектурой города и силуэтом будущего Дворца Советов. В соответствии с этим проектируемые здания не должны повторять образцы заграничных многоэтажных зданий». В соответствии с постановлением немедленно началось проектирование восьми высотных зданий.
При обсуждении вопроса о начале строительства высотных домов в Москве один из ведущих архитекторов — Борис Иофан — отмечал, что, «за исключением Дворца Советов, мы не имеем опыта проектирования подобных зданий. Чтобы вернее найти характер нашей архитектуры многоэтажных зданий, полезно ознакомиться с обширной практикой строительства таких домов в Америке. Это несомненно поможет нам в большом и новом для нас деле». Но в Советском Союзе тогда был свой специалист, прекрасно знакомый с практикой высотного строительства в США, и это был В.К. Олтаржевский. Уж он-то не только знал, как создавать высотные дома, но и сам непосредственно их проектировал и строил. Скорее всего, о том, что в Советском Союзе есть такой специалист, вспомнили достаточно быстро и решили, вне зависимости от того, кто первоначально высказал идею о строительстве высотных домов, привлечь Вячеслава Константиновича к этой ответственной работе.
В истории проектирования и строительства высотных домов много странного. В литературе совершенно не упоминается о том, кто и когда разработал схему размещения высотных зданий. С января 1947 года, когда было принято решение о строительстве высотных домов, по апрель 1949-го, когда было опубликовано сообщение о награждении их создателей, в прессу не проникало никакой информации о ходе проектирования. Не было устроено никаких, даже формальных конкурсов. Не публиковались эскизы и промежуточные результаты проектирования. Такая «секретность», скорее всего, объясняется тем, что подбор архитекторов, контроль за проектированием и строительством были поручены лично Л.П. Берии, занимавшему тогда должность заместителя председателя Совета министров СССР. Это означало, что речь идет о проекте огромной государственной важности, что он должен быть выполнен обязательно и в кратчайшие сроки. Параллельно со строительством высотных домов Берия тогда же курировал «атомный проект», с которым справился не менее успешно.
По мнению специалистов в области архитектуры, все проекты московских высотных домов по стилю довольно резко отличаются от обычной архитектурной практики тех лет и при этом поразительно похожи друг на друга. Настолько похожи, что, даже хорошо их зная, в первый момент легко ошибиться и перепутать здания между собой. Создается впечатление, что сделаны они одним и тем же архитектором или в одной и той же мастерской. Но это не так. У каждого здания есть свой официальный автор. Дело, видимо, в том, что все авторские коллективы консультировал один человек. И таким человеком, скорее всего, мог быть именно Олтаржевский — архитектор, лучше всех прочих знакомый с практикой строительства высотных зданий. А учитывая присущее Вячеславу Константиновичу умение генерировать идеи и щедро делиться ими с коллегами, можно предположить, что идеи архитектурного оформления и конструкции большинства высоток принадлежат именно ему. Надо отметить, что спроектированное именно Олтаржевским здание гостиницы «Украина» стало каноническим и несколько раз воспроизводилось в проектах высотных зданий для других городов и даже стран.
И еще об одном. Как отмечал сам Олтаржевский, «высотные здания представляют собой сооружения, в которых как в фокусе отражены все наиболее передовые современные достижения инженерного искусства. Возведению высотных зданий предшествовал небывалый подъем строительной техники». С такой точкой зрения согласны большинство специалистов. Возможность строить высотные сооружения всегда была показателем уровня технологического развития страны. Значительную роль в создании таких зданий сыграли не только архитекторы, но и инженеры, конструкторы, организаторы работ. Молва приписывает Олтаржевскому значительную роль в создании не только архитектурного облика, но и несущих конструкций всех московских высотных зданий. Мы пока не знаем, являются ли рассказы о его роли одним из мифов, сопровождающих всю историю высоток, или здесь есть рациональное зерно. Во всяком случае, все высотки строились по каркасной схеме, при этом каркас формировался из стальных балок и арматуры. Этот принцип создания несущих конструкций был позаимствован у американских небоскребов. С практикой их проектирования и строительства из всех работавших тогда архитекторов и конструкторов лучше всех был знаком именно Олтаржевский. Кроме того, следует отметить то обстоятельство, что в своей книге о высотных домах Олтаржевский очень тщательно и профессионально разбирает не только архитектуру, но и конструктивные и инженерные вопросы. Поэтому, скорее всего, он консультировал не только архитекторов, но и всех конструкторов, создававших высотные дома.
А теперь более подробно расскажем обо всех высотных домах, которые строились в Москве в конце 1940-х — начале 1950-х годов и в создании которых активное участие принимал Вячеслав Константинович Олтаржевский. Всего в Москве начали строить восемь высотных зданий, одно из которых — в Зарядье около Кремля — достроено не было (позже на его месте появилась знаменитая и тоже уже не существующая гостиница «Россия»). Так что в начале 1950-х годов в Москве появилось семь высотных домов — знаменитые московские высотки. Их называют еще «сталинскими». Когда-то вождь высказал мысль, что истинная задача монументального искусства — увековечить эпоху. Памятником его времени и стали эти высотки. Как сказал Аркадий Мордвинов, один из зодчих, участвовавших в проектировании высотных домов, «архитектура, как музыка в камне, звучит в веках». Вот так до сих пор «звучат» эти высотные дома, донося до нас дух той уже достаточно далекой и забытой эпохи.