В воздухе витал медный запах крови, а приглушенные стоны были полны боли и ярости. Этот точно уже не встанет. Аида обратила внимание на своего противника: тот обеими руками держался за щеку. Чуть-чуть выше – и попала бы в глаз. Жаль, что не вышло.

– Лежать! – рявкнул ему Уинтер так, что Аида едва не подпрыгнула. Ее спутник казался настоящим дикарем, дьяволом во плоти. Это и пугало, но, вместе с тем, и странно волновало.

Уинтер встал между Аидой и ее обидчиком и махнул пистолетом. Мужик тут же рухнул на колени.

Лежа на боку, его приятель с деформированным ухом прижимал руки к носу и отчаянно хватал воздух открытым ртом. Кровь сочилась между пальцами.

– Плакать не стыдно, – уже спокойнее заметил Магнуссон. – Твой нос сломан и, скорее всего, чертовски болит. Не мешало бы его вправить, иначе срастется неправильно.

Раненый развернулся и с ненавистью посмотрел на Уинтера.

Бутлегер цокнул языком:

– У тебя хватило наглости прийти сюда сегодня и задавать мне вопросы без разрешения Джу. Могу себе представить, что ты думал, но позволь кое-что прояснить: во-первых, мне плевать на территорию Джу и любого другого тонга. Наши интересы не пересекаются и никогда не будут. Во-вторых, этот тупик фактически не принадлежит Джу, а относится к свободной земле.

Главарь содрогнулся, перевернулся на плечо и сплюнул кровь.

– И если Джу переживает из-за, как ты выразился, «вынюхивания Бо», то пусть сам поговорит со мной, я не имею дела со слугами.

Захватчик Аиды сказал что-то по-кантонски, но его напарник ему не ответил.

– Дайте мне прояснить еще кое-что: если кто-то из вас хоть пальцем тронет Бо, я вас отыщу и переломаю все кости. И чтобы рядом с ней ни вас, никого другого я не видел. Замечу – неважно кого – обвиню в этом лично тебя и пристрелю вас обоих. Понятно? – спросил он, толкнув китайца в локоть ботинком.

Мужчина с изуродованным ухом утвердительно хмыкнул в ответ.

– Я пошлю весточку Джу, что вы двое напали на нас без причины, пусть он вас наказывает. А теперь убирайтесь к чертям отсюда, пока я не передумал и не вышвырнул вас в переулок.

Через четверть часа, после того, как Уинтер пообещал доктору Йипу защиту, Аида поспешно сдвинулась на заднем сиденье такси, чтобы осталось место и для гиганта-бутлегера. Она решила, что лучше ехать сразу в «Гри-гри», так как времени возвращаться в квартиру не было. Бутлегер дал указания водителю, и вскоре они уже мчались по мокрой от дождя мостовой прочь от территории тонга.

– Зря ты обожгла того негодяя, он мог причинить тебе боль, – сказал Уинтер, глядя в окошко.

– Но не причинил.

Магнуссон повернулся и посмотрел на спутницу:

– Неужели ты думала, что я не смогу тебя защитить? – спросил угрожающе, сжав губы.

Он что, сердится, или дело в уязвленной мужской гордости?

– Ни о чем я не думала, просто действовала инстинктивно, – возразила Аида. И не услышав ответа, уточнила: – Ты поступил бы с ними еще хуже, если бы меня там не было?

– Я не убиваю всякого, кто мне угрожает, я не полный мерзавец.

– Я не об этом.

Уинтер промолчал, окончательно ее расстроив.

Ладно. Пусть злится и дуется в углу, сколько хочет. Только вот в такси не было укромного уголка, и бутлегер занимал все свободное пространство крупным телом, пропитал воздух запахом одежды, и от него исходили темные флюиды. Аида изогнулась, пытаясь вжаться в дверь.

Уинтер заметил, что она отдалилась:

– Теперь ты меня боишься?

– Нет, просто…

Что? Чего ей от него надо? Сперва она хвастается, что может постоять за себя, а теперь расстраивается из-за его резкости. Если на чистоту, то хочется прижаться к нему, а не отодвигаться. Аида не пугливая скромница, и в успокаивающих речах не нуждалась. Она точно знала, кто он и чем занимается. Видела доказательство прошлой ночью в лице призрака убитого Магнуссоном человека.

Насилие не удивило и не покоробило ее. Если честно, то Аиду даже немного беспокоило то, насколько мало ее это волновало. Ей просто не нравилась сдержанность Магнуссона. Возможно, после стольких лет в ночных клубах, ее начал привлекать тип вышибал, которые охраняли двери в гримерку и не пускали туда пьяниц. Жесткие снаружи, но такие же вежливые, как работники сцены. Крупные мужчины всегда были с ней любезны.

Однако такого гиганта как Уинтер она еще не встречала.

Налетевший ветер с дождем забарабанил в окошко, и двигатель такси громко взревел, когда машина завернула за угол и поехала вверх по склону. Из-за силы тяготения Аида откинулась на сиденье и посмотрела на руку Уинтера: костяшки покраснели от удара, а один палец даже кровоточил.

Она осторожно дотронулась пальцами, осматривая рану. Ее ладонь была вполовину меньше, чем у Уинтера.

– Сильно болит?

Он поднял руку и опустил на спинку сиденья, будто обнимая Аиду. Это ее одновременно и успокоило, и взволновало. Она чувствовала запах дождя на его пальто, помады в волосах.

– Да, но завтра будет хуже, так всегда.

– Тебе надо приложить лед.

– Возможно.

– У тебя впечатляющий удар.

– М-м.

– Но я тебя не боюсь.

– Уверена? – прошептал Уинтер медиуму на ухо.

Низкий голос отозвался во всем теле, и неожиданно у нее между ног потеплело. Аида заерзала на сиденье, но тепло превратилось в жар. Она попыталась сжать бедра вместе, что только ухудшило ситуацию.

Возможно, ей не следовало прислоняться к Уинтеру, проводить пальцами по покрасневшим разбитым костяшками. Но слабый рассудок воевал с телом, которое тянулось к гиганту.

– Уверена, – ответила Аида.

Рука за плечами опустилась на ее шею.

Это уже выходило за рамки деловых отношений.

Она не стала вырываться, а, повернув голову, не спеша подняла взгляд на его лицо и лениво моргающие глаза. Ноздри бутлегера раздулись. Аида хотела что-то сказать, но не знала что именно.

Возможно, поэтому, открыв рот, она в конце концов прижалась к губам Уинтера. Тот застыл, его губы не двигались. Она его шокировала? Уж себя так точно. Не в ее привычках целовать каждого встречного, особенно таких, кто бил других в лицо. И уж тем более работодателей. Ей нужно прекратить делать глупости и молить его о прощении.

И Аида бы так и поступила, не ответь Уинтер на ее поцелуй.

Он открыл рот, и Аида смутилась, издав радостный стон, но так и не смогла остановиться. Бутлегер обнял ее за плечи и притянул ближе. От влажных и мягких губ по рукам и спине Аиды побежали мурашки. Это случилось еще до того, как его ловкий язык скользнул меж ее губами и стал играть с ней.

Все мысли вылетели из головы, и Аида страстно поцеловала Уинтера в ответ. Она изнывала от желания, а объятия ощущались как… блаженство. Их первый поцелуй был незабываемым, но сейчас они упивались каким-то новым удовольствием взаимных прикосновений. Аида дотронулась обеими руками до галстука, обхватила шею партнера, желая касаться его кожи. Зарылась пальцами в его темные волосы, легонько царапнула кожу головы, вызвав одобрительный стон удовольствия.

Боже правый, как Уинтер искусен! Она не знала, да и плевать, где он научился так целоваться, властно лаская языком и овладевая ее губами. Но его таланты, казалось, волшебным образом перешли и к ней, потому что Аида, как ни странно, была уверена, что доставляет ему удовольствие, не говоря уже о собственном наслаждении. И уверенность получила подтверждение, когда Аида переместила левую ногу с колена на бедро Уинтера. Она понятия не имела, когда успела на нем повиснуть и почему осознала это только сейчас. И еще чуть выше. И почти оседлав его, как распутная шлюха, она коснулась ногой чего-то твердого.

Уинтер застонал.

Аида чуть не лишилась сознания от наслаждения.

Какой-то внутренний голос, который всегда сдерживал порывы и чувства, твердил, что она совершает чудовищную ошибку и заходит слишком далеко. И на поводу этой проснувшейся совести, Аида промямлила в рот Уинтера: