К концу 1919 года в Гражданской войне произошел коренной перелом. Все основные силы белых, на которые делали ставку Соединенные Штаты и державы Антанты, оказались бесповоротно разбиты. Деникинская армия, еще в октябре угрожавшая Москве, была наголову разгромлена, а ее остатки укрылись в Крыму. Полное поражение в Сибири потерпел и адмирал Колчак, войска которого были вынуждены оставить Омск и Красноярск. 4 января 1920 года Колчак отказался от звания верховного правителя России, передал власть на Дальнем Востоке атаману Семенову, а сам перешел под покровительство Чехословацкого корпуса. Последнее, впрочем, не спасло ему жизнь, и 7 февраля бывший верховный правитель был расстрелян.

Надеяться на то, что белогвардейцы смогут разгромить большевиков, больше не было никакой возможности, даже закрыв глаза и заткнув уши. Бесперспективность дальнейшей помощи белым стала очевидной даже за океаном. Бессмысленным стало держать и ограниченные оккупационные контингента на территориях, еще удерживаемых белогвардейцами. Даже госсекретарь Лансинг, один из главных инициаторов и горячих сторонников американской интервенции, в феврале 1920 года честно признался, что «использованию больших активно действующих сил американской армии в Сибири помешал не недостаток сочувствия этой идее, а сложившиеся условия, которые просто-напросто сделали абсолютно невозможным проведение этого курса».[24]

Но кроме причин, общих для всех государств-интервентов, в Соединенных Штатах действовали еще два специфичных обстоятельства. Во-первых, чрезвычайно острое разочарование после дипломатического поражения Вудро Вильсона на Парижской конференции 1919 года привело к всплеску в Америке изоляционизма, стремления свести к минимуму свое участие во всех международных делах. Во-вторых, после отставки Колчака власть на Дальнем Востоке перешла в руки казачьих атаманов, целиком находившихся под влиянием Японии. Резкое усиление позиций основного конкурента Америки в самом значимом для нее регионе делало дальнейшее вмешательство в русские дела вдвойне бессмысленным.

Под давлением всех этих непреодолимых обстоятельств правительство Соединенных Штатов приняло наконец решение о выводе своих войск с русской территории. Причем в ряде случаев оно даже опередило своих союзников. Так, с севера России американские войска ушли уже летом 1919 года, в то время как основные войска Антанты эвакуировались из Архангельска и Мурманска лишь к октябрю того же года. Затем пришла очередь покидать и столь приглянувшийся янки Дальний Восток. 9 января 1920 года правительство США официально заявило, что в ближайшие месяцы американские войска будут окончательно выведены из России.

Но, выводя собственные войска, администрация Вильсона подталкивала Японию к продолжению интервенции. В меморандуме государственного департамента японскому посольству в Вашингтоне, составленном 30 января того же года, особо подчеркивалось, что «американское правительство не будет иметь никаких возражений, если у Японии возникнет решение продолжать одностороннее размещение своих войск в Сибири, или послать подкрепление в случае необходимости, или продолжать оказывать помощь в операциях Транссибирской или Китайской восточной железнодорожных магистралей».[25]

Пока госдеп чокался с японцами за успех их безнадежного дела, основная часть экспедиционного корпуса Соединенных Штатов погрузилась на военные транспорты и 1 апреля 1920 года покинула Владивосток. 21 месяц топтали американские оккупанты русскую землю, прежде чем их авантюра закончилась окончательным провалом. Вместе с ними эвакуировались чехословацкие, английские и другие войска интервентов. Оставались одни японские самураи, которые любой ценой старались удержать под своим контролем богатейшие земли Дальнего Востока и были вынуждены пригнать свое поражение и эвакуироваться из Владивостока лишь 25 октября 1922 года.

Но последний американский солдат покинул дальневосточную землю позже последнего японца. К апрелю 1920 года была эвакуирована большая часть экспедиционного корпуса США в Сибири, но не весь корпус. Соединенные Штаты на всякий случай оставили в своих руках стратегически чрезвычайно удобную позицию – остров Русский под Владивостоком. В случае необходимости этот остров легко мог стать плацдармом для развертывания крупных сил, способных контролировать основной русский порт на Тихом океане. Именно с этой выгодной позиции американские стратеги в суматохе общей эвакуации «забыли» вывести своих солдат. Этот последний отряд армии Соединенных Штатов по требованию главнокомандующего Народно-революционной армии Дальневосточной республики И.П. Уборевича был снят крейсером «Сакраменто» и направился к берегам Америки лишь в ноябре 1922 года.

Как известно, в ответ на требование «мирового сообщества» выплатить царские долги правительство Советской России выставило счет за интервенцию. Каков же был ущерб от «миротворческой миссии» западных стран? Его чрезвычайно трудно было определить в цифрах. Но предварительные подсчеты, проведенные в 1922 году, дали гигантскую цифру в 39 миллиардов золотых рублей, что превышало четвертую часть всего довоенного достояния России. Последующие подсчеты уточнили сумму ущерба, определенного почти в 50 миллиардов золотых рублей. В результате Гражданской войны, иностранной интервенции и блокады промышленное производство в России сократилось в 1920 году по сравнению с 1913 годом в 5 раз, добыча угля – в 3 раза, нефти – более чем в 2 раза, выплавка чугуна – в 33 раза. Хлопчатобумажных тканей в 1920 году фабрики вырабатывали примерно столько же, сколько в 1857 году. На одних только железных дорогах рельсов было снято в общей сложности на 1700 верст и разрушено 3672 железнодорожных моста. Промышленное производство упало до 4-20% от довоенного уровня.

Огромные потери понес и русский народ. В ходе Гражданской войны и интервенции погибло 8 миллионов человек. Значительная часть убийств и материального ущерба падает на долю иностранных оккупантов. По данным Общества содействия жертвам интервенции, всего пострадало около 7,5 миллиона человек, или 8,8% населения, занятых интервентами районов. Иными словами, в оккупированных иностранцами регионах почти каждый десятый житель был либо убит, либо ранен, либо подвергся насилию, аресту, ограблению.

Огромны были потери от интервенции конкретно на Дальнем Востоке, где в основном действовали американцы и японцы. Интервенты эксплуатировали угольные копи, золотые прииски, рыбные промыслы, вырубали леса, варварски использовали и расхищали железнодорожный и водный транспорт. Из дальневосточных портов за океан постоянно отправлялись суда с награбленным добром. Только за три месяца 1919 года интервенты вывезли из Приморья более 3 миллионов шкурок ценной пушнины. Вывозилось большое количество лесоматериалов, миллионы пудов ценной рыбы и т.п. Оккупанты разграбили Владивостокский порт, Дальневосточное морское, Амурское, Байкальское и Ленское пароходства, многие железнодорожные, продовольственные, военные склады, различные предприятия и учреждения, привели в негодность железные дороги. Интервенты помогли белогвардейцам увести из Владивостока в Манилу корабли Сибирской военной флотилии (восемь миноносцев и шесть подводных лодок). Поживились интервенты и золотым запасом России, захваченным Колчаком. В обеспечение поставок и займов адмирал передал Соединенным Штатам 2118 пудов золота, Англии – 2883 пуда, Франции – 1225 пудов и Японии – 2672 пуда золота.

Эвакуация с Дальнего Востока войск США не означала нормализации американо-российских отношений. Несмотря на попытки созданного в Нью-Йорке неофициального представительства РСФСР во главе с Мартенсом их наладить, администрация Вильсона игнорировала все предложения Советской России о мире и экономическом сотрудничестве. В августе 1920 года в ноте государственного секретаря США Б. Колби было официально заявлено, что американское правительство высказывается за прежнюю политику непризнания Советской России и резко отрицательно относится к каким бы то ни было попыткам нормализации отношений с ней.