— Что? — возмутилась Гермиона. От разговора на пониженных тонах у неё запершило в горле. — Ты назвал меня курицей?! Да что ты себе позволяешь?! — она резко развернулась к Малфою и занесла свободную руку для пощечины. Вовремя среагировавший Малфой с легкостью перехватил запястье Гермионы и, воспользовавшись тем, что она на мгновение потеряла равновесие, прижал её к себе.

— Отпусти меня, — пробормотала Грейнджер, предприняв вялую попытку оттолкнуть его, на что Малфой только сильнее сжал объятья, лишая ее всякой возможности двигаться. — Малфой, мне больно!

Улыбнувшись, Драко ослабил хватку, но лишь настолько, чтобы Гермиона смогла лишь немного отстраниться.

— Гермиона, — мягко, почти ласково произнёс он, — послушай, всё будет хорошо, тебе не стоит ни о чём волноваться. Ты мне веришь?

Гермиона, до этого с интересом изучающая пуговицы на его пиджаке, медленно подняла голову и посмотрела в глаза Малфоя. От Драко не укрылась настороженность в движениях Грейнджер.

Действительно, о каком доверии вообще может идти речь, когда ты абсолютно не знаешь человека, протягивающего тебе руку помощи. Вдруг этот жест — ни что иное, как просто попытка подальше оттолкнуть её, завуалированная мишурой доброжелательности?

Догадавшись, какие мысли бродят в голове Грейнджер, Драко поспешно добавил:

— Ты не подумай, что я набиваюсь к тебе в друзья. Просто я хочу хорошо выполнить свою работу. А без доверия между нами эта задача будет невыполнимой.

Гермиона улыбнулась: последние слова Малфоя подействовали на неё успокаивающе. В этом и был весь Малфой: после пряника у него всегда следовал кнут. Если он говорил что-то приятное в её адрес, то тут же уточнял, что это совсем не то, что она услышала. Сплошной обман слуха, зрения и оставшихся трёх чувств.

— Хорошо, — после непродолжительной внутренней борьбы согласилась Гермиона.

Малфой удовлетворённо улыбнулся: он и не сомневался, что она сделает правильный выбор.

— Я рад, только, — голос Малфоя перешёл на бархатистый шёпот, и Гермионе пришлось привстать на цыпочки, чтобы хоть что-то расслышать, — говорить буду я.

— Что?! — воскликнула Грейнджер, когда до неё дошёл смысл сказанного. — Ты что, совсем охр… — начала закипать она, но бурлящему потоку лавы, готовому в любой момент выплеснуться наружу, помешал скрип открывающейся двери.

Малфой и Гермиона, машинально переглянувшись, уставились на дверь. Яркий свет, льющийся из дома, стрелой ворвался во мрак теплой летней ночи и на мгновение ослепил мнимых влюбленных.

Гермиона быстро заморгала, пытаясь вернуть себе временно утраченное зрение.

В дверном проеме, тем временем, появилось черное пятно, которое постепенно стало приобретать очертания человеческой фигуры.

— О Мерлин, Артур, почему ты до сих пор не зажёг уличные фонари?! Во дворе такая темень, что просто глаз выколи! — взволнованно воскликнула Молли. — Это просто чудо, что гости пока себе ничего не сломали, добираясь сюда.

— Действительно, чудо, — недовольно пробурчал Малфой.

Но Гермионе было абсолютно всё равно, что он думает по этому поводу. Все ее мысли переключились на стоявшую в дверях Молли Уизли, такую милую, такую родную. Несколько лет назад Гермиона уже морально готовилась к тому, что будет называть её мамой. Молли всегда заботилась о Гермионе как о своей родной дочери, ни в чём не делая различий между ней и ее родными детьми. Семья для Уизли была свята, а Гермиона тогда собиралась стать её частью…

Но это было тогда, в другой жизни. А сейчас…

— Гермиона, девочка моя! — взмахнув руками, воскликнула Молли. — Как же я рада тебя видеть! Артур, посмотри, наша милая девочка приехала! Ну что же ты стоишь там? Иди ко мне, дай я тебя обниму!

Гермиона смущённо улыбнулась: она вовсе не ожидала, что её появление будет сопровождаться такой бурей эмоций со стороны Молли Уизли.

— Молли, — радостно произнесла она, помня о давнем обещании обращаться к Молли по имени, и, сделав шаг к ней навстречу, внезапно осознала, что Малфой её больше не обнимает. Оглянувшись через плечо, Гермиона посмотрела назад.

Малфой стоял всего в нескольких шагах от неё, скрестив руки на груди. Несмотря на закрытость позы, выглядел он весьма расслабленно.

— Девочка моя, — всхлипнув, Молли заключила Гермиону в крепкие объятья. На мгновение Гермионе показалось, что она в приступе радости её просто раздавит. Несмотря на маленький рост и довольно упитанный вид, силы Молли было не занимать. — Гермиона, мы уже стали опасаться, что ты совсем не приедешь. Я так рада, так рада! Я очень скучала, — в подтверждение своих слов Молли схватила Гермиону руками за лицо, будто бы боясь, что, если она ослабит хватку, то та испарится как мираж в пустыне, и расцеловала в обе щеки. — Мерлин, да ты совсем исхудала. Ты что, совсем не кушаешь? — испуганно воскликнула она, разворачивая Гермиону лицом к свету, чтобы получше разглядеть её. — А какие синяки под глазами! Видно, ты совсем не спишь!

— Ну… я… — вяло запротестовала Грейнджер, пытаясь освободиться, чувствуя себя при этом пятилетним ребёнком, получающим выговор от строгих родителей, — я кушаю…

Но Молли её совсем не слушала. Поцокав языком, она продолжала сокрушаться над тем, что Гермиона с собой сотворила.

Готовая провалиться сквозь землю от унижения Грейнджер просто спиной чувствовала, как веселит Малфоя это импровизированное возвращение блудной дочери.

— Мама, ну что ты пристала к Герм?! — в дверях рядом с Молли материализовался Фред.

Гермиона благодарно улыбнулась ему, решив, что пришёл конец её мучениям. Подмигнув ей, Фред продолжил:

— Мама, ты же помнишь, что у Гермионы появился новый парень. Я думаю, у них есть занятия поинтересней, чем еда и сон. Разве я не прав, Герм?

Поняв намёк Фреда, щёки Гермионы невольно стали алыми, подобно парусам в одноимённой магловской книге.

Смущение Гермионы не укрылось от наблюдательного Фреда, и он, многозначительно хмыкнув, произнес:

— Вот видишь, мама, я угадал.

— О Мерлин, Фред, что за невоспитанность! — с негодованием воскликнула Молли. — Что о нас подумает жених Гермионы? Ты ведёшь себя как деревенщина!

На ее замечание Фред только скривился.

— Ну же, мама, отпусти уже Герм. Или ты так и собираешься стоять в обнимку с ней на крыльце?

— О, — спохватилась Молли, — конечно, ты прав. Прости меня, моя девочка.

В ответ Гермиона вымученно улыбнулась.

Стоявший немного поодаль Малфой негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. Конечно, разыгравшийся перед его глазами любительский спектакль был безумно интересен, но хорошо и честь знать, как говорится.

Молли вздрогнула и, оторвав взгляд от Гермионы, посмотрела на источник звука. В ту секунду, как её глаза встретились с глазами Малфоя, она безумно смутилась, осознав, что, ослеплённая радостью, не заметила ещё одного гостя.

— Извините, мне не хотелось вам мешать, — учтиво произнёс Малфой и, сделав несколько шагов вперёд, поравнялся с Гермионой.

Приобняв Грейнджер за талию, Малфой ласково улыбнулся ей и перевёл взгляд на застывших в недоумении Уизли.

— Добрый вечер, миссис Уизли, — Малфой взял руку Молли в свою и поцеловал. — Фред.

Молли выглядела так, будто бы на неё только что рухнула бетонная стена. Гермионе самой вся эта ситуация напоминала театр абсурда. Гермиона еле подавила зародившийся нервный смешок и, решив взять инициативу в свои руки, произнесла:

— Хотя вы уже знакомы, но всё же хочу представить вам моего жениха. Знакомьтесь: это Малфой, то есть, Драко…

«Черт! — мысленно выругалась Грейнджер. — Что за бред я несу!»

В подтверждение её мыслей, рука Малфоя, до этого мирно лежавшая на её талии, чуть сжалась, напоминая, что по первоначальному плану Гермиона должна была помалкивать, предоставив все разговоры ему.

— Не правда ли, он прелесть? — притворно умилилась Гермиона, одарив Малфоя очаровательнейшей из улыбок.

Молли недоумённо посмотрела на Фреда, а потом на Гермиону. В данный момент она больше всего ожидала, что девушка хлопнет в ладоши, захохочет и объявит всем, что всё это — просто глупая шутка.