Гермиона не ошиблась — в увеличенной заклинаем столовой действительно собралось всё благочестивое семейство Уизли. Большой деревянный стол был накрыт праздничной скатертью с вышитыми вручную рисунками. Гермиона припомнила, что когда-то Молли настояла, чтобы каждый из друзей и родственников оставил на ней частичку себя в виде маленькой незамысловатой фигурки. Не привыкшая держать иголку и нитку Гермиона тогда кое-как вышила улыбающееся солнышко, которое Рон тут же окрестил жёлтым осьминогом.

Застыв в нерешительности в дверях, Гермиона стала ждать, пока кто-нибудь из присутствующих обратит на них внимание, но Уизли было явно не до этого.

Молли, словно курица-наседка, порхала над столом, проверяя, у всех ли есть всё необходимое. Близнецы дружно заливались смехом, наблюдая, как Билл пытается удержать на руках свою маленькую вырывающуюся дочку, с пластичностью, свойственной змее, уклоняющуюся от ложки с кашей, которую Билл уже битый час пытался заставить её съесть. Флер с умилением наблюдала за Биллом и, немного картавя, что-то обсуждала с Джинни, которая просто лучилась счастьем. По левую руку от Джинни сидел Гарри и изучал принесённую совой утреннюю газету, на первой полосе которой красовалась просто гигантская надпись, сообщающая о близящемся бракосочетании Г. Поттера и Дж. Уизли. Под заголовком помещалась колдография, с которой Гарри и Джинни, держась за руки, радостно улыбались читателям.

Чарли, сидевший рядом с Перси, пытался, минуя кислую рожу брата, что-то втолковать Артуру, увлёченно ковыряющему вилкой омлет.

И только один Рон сидел мрачнее тучи, не принимая участия во всеобщем веселье. Лицо его было настолько кислым, что если бы на столе оказалось молоко, то оно не преминуло бы, минуя все стадии брожения, превратиться сразу в творог.

Гермионе хватило только одного взгляда на Рона, чтобы её сердце предательски защемило. Несмотря на прошедшее время, он…

— Ты посмотри, а Уизли совсем не изменился, — пробормотал ей на ухо Малфой. — Того и гляди, раскроет рот и из него опять вывалится недожёванная котлета…

Гермиона с негодованием посмотрела на брезгливо поморщившегося Малфоя, вспомнившего о неприятном инциденте, произошедшем на выпускном вечере.

— Прекрати, — шикнула она на него, — с каждым могло такое случиться.

— Да неужели? — Малфой в сомнении изогнул правую бровь. — С каждым?

Глубоко вздохнув, Гермиона сдалась и закатила глаза к потолку. Что уж тут было сказать, Рон никогда не отличался хорошими манерами и тактом, но в этом-то и был его некий шарм.

— Ну, хорошо, хорошо! Это было довольно неприятно…

Заметив, как поморщилась Гермиона, Малфой довольно засмеялся.

Гермиона испуганно дёрнула Малфоя за рукав.

— Ты что делаешь? Нас же заметят! — возмутилась она, глядя в серые глаза Малфоя.

— А разве мы не этого хотим? — поинтересовался он.

Гермиона недовольно нахмурилась: она понятия не имела, чего хотел Малфой. Она же в данный момент желала только одного: скинуть туфли и, громко крича, убежать из этого проклятого места.

— Гермиона? — как сквозь вату донёсся до неё до боли знакомый голос.

— О, радуйся: нас, наконец, заметили, — прошептал Малфой и, обняв Гермиону за талию, сделал несколько шагов вперёд.

Стоило им только покинуть своё укрытие и показаться перед присутствующими, как в комнате моментально воцарилась густая тишина, которую можно было хоть ножом резать и на хлеб намазывать.

Гермиону от страха просто парализовало. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, да так и закрыла обратно, не способная издать ни звука. Поняв, что от Гермионы сейчас ждать особо нечего, Малфой взял инициативу в свои руки и громко произнёс:

— Доброе всем утро…

Тишина.

— Миссис Уизли, вы были правы: верхняя комната просто великолепна, мы с Гермионой чудесно спали, — Малфой посмотрел на Гермиону и одарил её ласковой улыбкой. — Не правда ли, милая? — чтобы хоть как-то привести Гермиону в чувство, Малфой больно ущипнул её за бок.

Вздрогнув, Гермиона, будто бы очнувшись ото сна, проворковала:

— Да, любимый, ты совершенно прав.

Чего-чего, а этого натянутые до предела нервы Рона уже выдержать не смогли.

Вскочив, Рон открыл рот, собираясь в негодовании высказать Малфою всё, что он о нём думает, но вместо слов изо рта Рона посыпались крошки от недоеденного тоста.

— Ты смотри, он опять это сделал, — с отвращением прошептал Малфой.

Молли со скоростью истребителя схватила палочку и, подлетев к Рону, недовольно бормоча, стала собирать крошки заклинанием, чтобы те ни в коем случае не оставили пятно на праздничной скатерти.

— Рон, как ты неаккуратен…

— Мама, — заливаясь краской до корней волос, пробормотал Рон, отталкивая от себя руку Молли и вновь пытаясь подняться, полный решимости довести задуманое до конца.

Заметив манипуляции Рона, Гарри поспешно встал и, положив ладонь на плечо Рона, чуть надавил, давая понять, что он всё уладит без его вмешательства. Недовольно засопев, Рон дёрнул плечом, пытаясь сбросить руку Гарри, но, поймав на себе умоляющий взгляд Джинни, сдался.

Откинувшись на спинку стула, Рон сложил руки на груди и, плотно сжав губы, уставился на Малфоя, пытаясь испепелить его взглядом. На Гермиону, стоявшую рядом с Малфоем, он старался не смотреть.

— Гермиона! А мы тебя… — Гарри перевёл настороженный взгляд на Малфоя и поправился: — …вас уже заждались!

— Гарри! — Гермиона отпустила руку Малфоя и, подбежав к Гарри, кинулась обнимать его. — Я так по тебе соскучилась!

Гарри улыбнулся и, сильнее прижав её к себе, по-приятельски поцеловал в щеку. Гермиона улыбнулась и уже хотела было отстраниться, но руки Гарри помешали ей это сделать.

— Надеюсь, ты мне объяснишь, что здесь такое происходит и что этот тут делает. Когда Молли нам всё рассказала, мы подумали, что она помешалась…

Так, ну началось…

Гермиона нервно хихикнула, будто бы Гарри сказал ей самую приятную вещь на свете, и, дождавшись, пока его объятья ослабнут, сделала шаг назад.

На смену Гарри тут же пришли руки Джинни, которые обвились вокруг шеи Гермионы, заставляя её немного наклониться вперёд.

— Герм, какое счастье, что ты здесь! — воскликнула Джинни. — Извини Гарри, просто мы все немного удивлены твоим выбором… А… Здравствуй, Малфой, — повысив голос, поприветствовала она Малфоя.

Малфой улыбнулся и, подойдя к Джинни, доброжелательно пожал ей руку.

— Э… — немного растерявшись, Джинни взмахнула руками, чем очень напомнила Молли, и быстро сказала: — Ну, что же вы стоите? Я уверена, что вы проголодались. Ну же, прошу к столу! — Джинни, как заботливая хозяйка, показала рукой на два свободных стула рядом с собой.

Галантно отодвинув стул Гермионы, Малфой подождал, пока та усядется, и потом только сел сам.

— Спасибо, милый, — проворковала Гермиона и, получив от Малфоя ответную улыбку, немного успокоилась.

— Драко, — вложив в свой голос всю доброжелательность, на которую он был только способен, произнёс Артур, — ты непременно должен попробовать тыквенную кашу моей жены, она просто тает во рту.

— Всенепременно, — Малфой доброжелательно улыбнулся и кивнул. — Я с самой школы её не ел…

«Слава Мерлину, что отец не дожил до этого дня и не видит моего позора. А то он собственноручно свернул бы мне шею», — продолжая мило улыбаться, подумал он.

— Гермиона, — произнесла Джинни, наклонившись к ней, чтобы положить ей несколько жареных сосисок, — как ты могла мне ничего мне не сказать?! — зашептала она. — Признаться, поначалу, когда я узнала, я жутко на тебя обиделась! Я считала тебя близкой подругой, а ты скрыла такое…

— Джинни, — так же тихо ответила ей Гермиона, — ну, я просто не знала, как вы отреагируете. Пойми…

Джинни глубоко вздохнула и, кивнув, продолжила:

— Да, я понимаю. Герм, ты бы только видела, что устроил Рон, когда узнал о вас с Драко!

Гермиона вздрогнула и с опаской покосилась на Рона, всё внимание которого по-прежнему было приковано к Малфою, с аппетитом поглощающему принесённую Молли кашу. Малфой, в свою очередь, игнорируя полный ненависти взгляд Рона, с увлечением что-то обсуждал с Флер на её родном языке.