После того, как Анна повесила трубку, Хью не спал несколько часов, думая. Думая о ней. Как молодо и красиво она выглядела: босая в мешковатом свитере и джинсах. Как отчаянно она пыталась не дать ему узнать о своей матери. Такая храбрая. Такая независимая. Было легко понять, почему она не хочет жалости.

Примет ли она помощь?

Он видел, как сильно женщины любят друг друга. Он видел это в ответах Анны и гордых взглядах Ирэн. Он видел глубокую потребность Анны заботиться о матери так долго, как только она сможет. Дом престарелых будет последним выходом для обеих.

Но Анне нужна была помощь. Она не могла продолжать жизнь, которая никогда не позволить ей выйти из дома. У нее не было времени ни для хобби, ни для веселья. Нет времени быть просто Анной.

Ирэн была еще молода. Анна будет заботиться о ней годами. Годы, которые она должна проводить, влюбляясь, создавая семью, проживая приключения. Годы, которые она могла бы прожить, влюбляясь в Хью, создавая с ним семью, проживая вдвоем приключения.

Годы, когда он мог все сильнее и сильнее влюбляться в нее.

Он поморщился. Жалеть себя было бесполезно для Анны. Последнее, что ей было нужно, это бремя эмоциональной вины, возложенное на нее эгоистичным поклонником. Ей нужен был кто-то, кто поддержит ее.

Если он собирался помочь, ему нужно было знать некоторые факты. Он встал с кровати, включил ноутбук и напечатал "ранняя болезнь Альцгеймера" в строке поиска. Он узнал симптомы Ирэн на первом сайте, который открыл. Провалы в памяти будут только хуже. Наступит момент, когда о ней не смогут позаботиться дома. У нее, вероятно, уже развились тревожные перепады настроения.

Следующие десять лет будут невыносимо тяжелыми для Анны. Она была права, у нее не будет времени на нормальные отношения. Она не могла ни обедать, ни проводить выходные за городом. И альтернатива, которую она дала - обеды у Джованни и быстрые поцелуи на обратном пути в офис - была столь же непривлекательной, как она и предполагала.

Он продолжал читать, вынужденный выяснить, что может случиться с Ирэн.

И с Анной.

Наследственная болезнь Альцгеймера. Он пытался не обращать внимания на эти слова, но они упоминались на каждом сайте, и в конце концов Хью заставил себя прочитать. Генетическая предрасположенность. Если у Ирэн был ген, то, скорее всего, и у Анны тоже. Существует тест, который точно скажет о его наличии или отсутствии.

Хью мрачно уставился на компьютер, как будто он каким-то образом ответственен за разрушительные факты, которые он представлял. Его кулак сжался, готовый ударить по экрану.

Он мог выбросить бессердечное устройство из окна. Мог бушевать против мира, который разрушал жизнь его Анны, и он ничего не мог сделать, чтобы спасти ее.

Все, что он может, это быть рядом с ней. Обнимать ее, когда она будет нуждаться в этом. Поддерживать в трудные времена.

Это будет непросто. Разница составляла миллион миль от тех отношений, на которые надеялся Хью. Это пугало его. Как он справится, если Анна начнет терять память? Его сердце остановится, если она посмотрит на него и не вспомнит имени.

Он мог бы предложить ей пройти тест. Узнать, каковы были ее шансы.

И что потом? Он может просто уйти? Сказать ей, что это очень сложно для него?

Хью поджал губы. Как он посмел назвать Анну трусихой? Она была самой храброй из всех людей, что он знал. Она никуда не уходила. Можно поспорить, что это даже не приходило ей в голову. Она любила свою мать, и вот что значит любовь. Это означало оставаться с ней, когда было тяжело.

Анне не нужно было проходить никаких тестов. Единственным испытанием было, достаточно ли он ее любит. Не может быть, чтобы эти чувства были лишь легким увлечением, к которым он привык. Это было бы несправедливо по отношению к Анне и Ирэн. Ей нужен был кто-то, кто был бы готов поддержать ее, независимо от того, что будет в будущем.

Хью выключил свой ноутбук. Интернет не мог сказать ему, любит он Анну или нет. Никакие поиски не помогут ему решить, может ли он быть тем, кто ей нужен. Он должен был сам найти ответы на эти вопросы ... каким-нибудь образом.

В понедельник утром на столе Анны стояла чашка кофе и бумажный пакет с запиской: на случай, если у тебя не будет времени позавтракать. Она улыбнулась и заглянула в пакет: теплый миндальный круассан.

Анна откинулась на спинку стула. Он принес ей настоящий эспрессо, не из автомата, и она наслаждалась каждым глотком.

Как по команде, ее телефон зазвонил, когда она сунула в рот последний кусочек круассана. Она улыбнулась и ответила.

- Привет.

- Доброе утро, - сказал Хью.

- Доброе утро. Спасибо за завтрак, - она скомкала пакет из-под круассана и выбросила его в мусорное ведро.

- Не за что.

- Итак, я думаю, что должна тебе обед.

- Я согласен. Обед у Джованни и быстрый поцелуй на обратном пути в офис?

- Хью.

- Прости. Я не хотел показаться вульгарным.

- Ты знаешь, как обстоят дела. Я не могу предложить тебе большего, чем дружба.

- Посмотрим.

Он повесил трубку прежде, чем она продолжила отстаивать свое, и, честно говоря, Анна не была уверена, что все еще против.

На следующий день она нашла на столе зеленый конверт, в котором лежала открытка с обожанием глядящий на нее олененком Рудольфом. Когда она открыла ее, зазвучала знакомая мелодия: «Все, что я хочу на Рождество, это ты»

Увидев это я сразу подумал о тебе, написал Хью.

Анна положила открытку в верхний ящик стола и, все еще улыбаясь, открыла ноутбук.

В среду, была статуэтка снежного шара с фигуркой лондонских небоскребов внутри. Она держала его на столе. Каждый раз, когда она трясла его, блестящие снежинки падали вокруг знакомых фигурок, вызывая улыбку. После этого Анна стала ожидать маленьких подарков и сюрпризов каждый день. Хью даже не пытался пригласить ее на свидание. Даже когда они вместе обедали, он не пытался держать ее за руку или снова целовать. Возможно, это был его способ принять ее дружбу, не настаивая на большем, чем она могла дать.

Этого достаточно, сказала себе Анна. Этого должно быть достаточно.

В канун Рождества, в полдень, Анна договорилась, чтобы работник Ирэн остался на день, чтобы она могла сделать покупки в последнюю минуту. Хью подошел к ее столу в двенадцать.

- У тебя есть время пообедать?

Анна посмотрела на часы:

- Если только быстро. У меня еще длинный список дел, и я должна вернуться домой к маме.

- Конечно. У меня тоже мало времени.

Был сырой, холодный день, и они поспешили в ресторан. Она была благодарна за его гостеприимное тепло. Джованни поцеловал Анну и попытался соблазнить Хью особым блюдом пасты с утиной печенью. Губы Хью искривились в гримасе, что заставило Анну рассмеяться.

- У него нет души, Джованни, помнишь?

- Ах, синьорина, боюсь, что вы правы. Но для вас это будут спагетти алла вонголе и десерт, да?

- Да, пожалуйста, - она не могла устоять перед шансом побыть с Хью еще немного. Следующие несколько дней ей будет одиноко в компании матери. В этот раз она ухватится за любой шанс побыть с ним.

Анна вернула меню Джованни:

- Мы выпьем бутылку вашего лучшего красного вина. Я угощаю, - добавила она, когда Хью удивленно поднял глаза.

- Мы празднуем? -

- Да, - она усмехнулась. - Сегодня Рождество.

- Что ты делаешь на Рождество? - спросил Хью позже, пока она наслаждалась тирамису. Он решил выпить кофе после пиццы.

- Мы с мамой останемся вдвоем.

- Никаких родственников? - подняв бровь, спросил он.

- Нет. У мамы есть брат в Канаде, но в остальном мы вдвоем.

- А как насчет твоего отца?

Анна покачала головой:

- Он ушел, когда я была маленькой. Так что всегда были только я и мама.

- Понятно. Так ты будешь готовить индейку?

Она засмеялась:

- Нет. Курицы для нас более чем достаточно. Но нам нравится украшать дом, и мы обычно подпеваем дрянным рождественским CD.