Заметив плавающее в воде тело, он схватился за голову — через минуту-другую яхта неминуемо врежется в него.

— Проклятье!

Статный и сильный, хотя и не первой молодости, мужчина изо всех сил крутанул штурвал. Десятиметровая яхта, повинуясь рулю, послушно изменила курс, уходя от опасного столкновения.

— Фу, господи, кажется, пронесло, — сквозь зубы пробормотал он. Потом осмотрелся, пытаясь отыскать на горизонте не замеченное им судно. Но кругом простиралась пустынная гладь океана. В сущности, он и не рассчитывал обнаружить здесь какую-нибудь яхту или шлюп, ибо находился в десятке миль от Калифорнийского побережья. Вряд ли кто-нибудь рискнул заплыть в эти места. Тем более удивительно, что здесь оказался человек. Ни один пловец, будь он смел до безумия, не смог бы появиться так далеко от берега. С борта яхты он видел, что человек, находившийся в воде, нуждается в помощи. Спасать тонущего было делом привычным. Ему много раз приходилось помогать таким людям.

На сей раз в воде находилась женщина.

Перегнувшись через борт, он довольно ясно разглядел ее. Это была молодая женщина. Хрупкое, почти девичье тело было обтянуто голубым купальником. Легкая волна колебала длинные светлые волосы. Она еле передвигала руками, стараясь удержаться на поверхности.

Рулевой направил свою яхту таким образом, чтобы как можно ближе держаться к тонущей девушке. Его действия были почти автоматическими. После двадцатилетней службы на флоте меры по спасению стали для него азбукой. Когда яхта очутилась почти рядом с девушкой, он развернул ее против ветра. Парус сразу же заполоскался и повис. Яхта почти перестала двигаться. Она лишь легонько заскользила по инерции. Он ждал, когда наступит наиболее благоприятный момент, чтобы начать действовать. Но ждать не пришлось: голова и тело девушки почти скрылись под водой.

Проклиная все на свете, он сбросил тяжелые резиновые сапоги, схватил лежащий на палубе свернутый в кольца тонкий канат, помчался на корму, закрепил один конец каната за кнехт, а другой намотал на левую руку, перевалился через борт и, балансируя, встал на выступающий брус обшивки. Сжавшись в комок, он прыгнул, стараясь оказаться как можно ближе к тонущей девушке.

Ее длинные волосы, веером распластавшиеся на поверхности воды, служили ему хорошим ориентиром. К своему огорчению, он видел, что взмахи ее рук становились все слабее и, казалось, еще мгновение — и она не появится на поверхности.

И все же она молодец, с удовлетворением отметил он про себя, хоть и заметно, что силы ее на исходе, продолжает бороться. Но, черт возьми, каким образом она оказалась здесь? Одна! Поблизости никаких признаков кораблекрушения. Да и спасательного жилета на ней нет.

Он подплыл к ней энергичным кролем. Нужно было подхватить девушку, суметь удержать ее голову на поверхности и быстренько возвращаться на яхту. Но стоило ему дотронуться до нее, как она в панике беспорядочно замахала руками. Он подхватил ее за плечи и притянул к себе. От его резкого движения они оба ушли под воду.

— Все хорошо, — забормотал он, когда их головы вновь появились на поверхности. — Все в порядке, постарайтесь расслабиться и не мешайте мне.

В ответ он услышал сдавленный стон. Вместо того чтобы повиноваться ему, она еще энергичней стала вырываться. Ему пришлось свободной от каната рукой с силой сжать ее беспорядочно размахивающие руки, а другой — крепче обхватить ее тоненькую талию.

— Ну, ну, полегче, — проворчал спаситель, когда девушка, дергаясь в конвульсиях, заехала ему ногой в бок. — Я же стараюсь вам помочь, поэтому не стоит так резко сопротивляться. Иначе и вы, и я просто пойдем ко дну.

Она перестала сопротивляться, движения ее рук и ног становились все слабее.

— Вот так-то лучше, — как можно ласковее произнес мужчина. — Теперь все будет хорошо. Через несколько минут мы будем на яхте.

Для того чтобы поднять ее на яхту с наименьшими усилиями, он решил использовать канат, пропустив его несколько раз под мышками и завязав особым узлом. Она ни разу не сделала протестующего движения.

Когда девушка оказалась на палубе, ноги у нее дрожали, и все тело тряслось в ознобе, но, к немалому его удивлению, она всячески старалась побороть слабость и удержаться на ногах. Она сделала легкое движение, пытаясь освободиться из его рук.

— Не двигайтесь, — проговорил он. — Сейчас мы согреем вас. Не надо напрягаться. Теперь вы в полной безопасности.

Она издала неопределенное мычание, веки ее смежились.

Он подхватил ее и быстро понес в носовую каюту. Пройти в нее с такой ношей оказалось не так-то просто. Узкая дверца затрудняла проход. Он старался двигаться с максимальной осторожностью, чтобы не удариться головой о деревянную переборку. Рост у него был приличный — около двух метров.

Со всеми предосторожностями он опустил ее на лавку, подложив для удобства подушку под голову, и быстро осмотрел. Пытаясь определить, получила ли она переломы или какие-нибудь внешние повреждения, ощупал голову и шею, но не нашел ничего, что требовало бы медицинской помощи. Она просто была в шоке и сильно замерзла. Хотя воды Тихого океана в это время года были сравнительно теплыми, тем не менее долгое пребывание в них здорово ее измучило.

Поначалу он решил снять с нее купальник, но тут же отказался от этой мысли: тонкая ткань высохнет быстро, и потом, что она почувствует, когда окажется перед незнакомым ей человеком в костюме Евы? При осмотре он заметил, что у нее нет обручального кольца, но на пальце виднелась узенькая белая полоска, видимо, след от кольца, который она еще недавно носила. Вполне возможно, что кольцо могло и соскользнуть, когда она находилась в воде. Но ты не на службе, парень, подумал он. Задавать вопросы не обязан, кроме одного: какого черта она оказалась в открытом океане совсем одна, к тому же на краю гибели.

Размышляя таким образом, он прошел в главную каюту, открыл кладовку, достал пару одеял, вернулся с ними обратно и включил обогреватель. Затем тщательно укутал ее одеялами.

Ему захотелось повнимательней рассмотреть спасенную им русалку. Теперь ее кожа приобрела почти нормальный цвет, разгладилась, однако бледность еще не прошла окончательно. Зная по опыту, как много тепла теряет тело, находясь в прохладной воде, он поспешил в миниатюрную душевую, где снял с вешалки мохнатое банное полотенце. Вернувшись в носовую каюту, он осторожно приподнял голову девушки и принялся вытирать ее волосы.

Волосы у нее были удивительно мягкими, очень светлыми, но настоящий их цвет определить пока еще было трудно, их следовало просушить. Она слабо застонала, веки чуть дрогнули, но не раскрылись. Он внимательно следил за их движениями. Кожа век была золотистой, тонкой и нежной, такой же, как и все лицо. Длинные ресницы мелко-мелко вздрагивали. У нее был правильный овал лица, прямой и хорошей формы нос и…

И она до сих пор не согрелась, подумал он, не прекращая вглядываться в это существо, извлеченное им из моря. Щеки ее еще не порозовели. Время от времени ее сотрясала дрожь. Он еще раз покинул ее и направился на камбуз. Открыл шкафчик, где хранился запас еды, нашел банку мясного бульона, разогрел и перелил бульон из банки в фаянсовую кружку.

В носовой каюте имелся маленький квадратный столик рядом с лавкой. Он поставил на него кружку, склонился над девушкой и осторожно попытался приподнять ее голову. В какой-то момент тень от его руки заслонила ей глаза, и они широко распахнулись. С криком, в котором слышался неподдельный ужас, она отпрянула назад, стукнувшись головой о переборку. Лицо ее было искажено страхом. Она судорожно закуталась в одеяла и стала похожа на большой кокон.

Он давно уже приобрел немалый опыт обращения с напуганными существами, включая и человека. Спокойствие было его оружием, оно всегда действовало безотказно на попавшего в сложную ситуацию человека. Поскольку он не шевелился и молчал, постепенно успокаивалась и она. Она больше не делала резких движений. Видя, что в ее поведении произошел перелом, он как можно спокойнее заговорил с ней: