Все мы были возмущены. Но как-то раз Ахметшин пошел провожать друга до шоссе, чтобы отправить его на попутке в Рязань. Откуда-то взялась "Волга" и сбила его насмерть… Через месяц решил Веснин рыбки половить. На тротил, естественно. Надо же такой беде случиться, что заряд запутался в его собственных снастях, подплыл под днище лодки, в которой Веснин и сидел, и рванул так, что ни от лодки, ни от Веснина и ошметков не нашли… И оба раза в этих историях присутствовал некий майор контрразведки, который и жил в нашем подъезде… Майор КГБ (потом ФСБ) Звездочкин. Без изменений фамилию его указываю. Не боюсь я.

А тогда я был в Москве и пил пиво на Третьей Парковой…

Надел сегодня старую свою форму, поглядел на планки собственных орденов, на золотистые полоски за тяжелые ранения, что носятся на правой стороне кителя… Посмотрел, и захотелось мне плюнуть себе в лицо прямо в зеркало. Мы сдрейфили… Все мы сдрейфили… Не захотели Гражданской войны, все чистенькими захотели остаться, и я среди прочих… Гнал от себя подобные мысли. Много лет гнал… а надел форму, и нахлынуло…

Поздно, слишком поздно. Завтра пойду и выброшу эту форму к чертовой матери на помойку… Но никогда не буду стрелять в своих… Не мое это… Я не омоновец без чести и совести… И этих я тоже не раз видал…

Старая форма… Господи! Что ты сделал с моей страной? И почему же теперь так хреново!

Как много говорится о "контрактной" армии. Мне не довелось служить в такой. У нас были призывные ребята, которые просто были призваны на два года.

Я был ранен в ногу. Снайпер стрелял точно, но хотел, чтобы меня взяли в плен. Он выстрелил и попал, лишив меня возможности двигаться. Их разведгруппа (группа захвата) пошла вперед по арыку. Они понимали, что я офицер. Я упал и выронил автомат. Снайпер не мог видеть в оптический прицел, что у меня под "мабутой" спрятан пистолет, а в карманах есть еще две гранаты. Я не собирался сдаваться. Я видел, как они идут. Я достал пистолет и одну из гранат. Я был готов. Самое интересное, что я даже не испытывал страха. Я сказал себе: "Ты покажешь им, как надо умирать!" – и остался совершенно спокоен. Хотя по жизни я совершейниший трус и это мною испытано неоднократно.

И тут из каких-то кустов выползли два солдата. Один из них сказал: "Не ссы! Вытащим". Они потащили меня по откосу, но пулеметная очередь сбила нас обратно в арык. Я сказал: "Плюньте, я выползу сам". Тот, кто был постарше, ответил, смеясь: "Заткнись, лейтенант, мы все-равно тебя вытащим". Он дотащил меня с третьей попытки вверх по откосу и всунул головой в люк. Там меня подхватили чьи-то руки, и люк захлопнулся. О броню застучали пули. Звонко так! Три из них попало именно в люк, уже захлопнувшийся за мной. Я не сразу понял, почему солдаты не залезли в люк прямо за мной. Потом узнал, что один из солдат был убит на этом песчаном откосе, а второй, засунув меня в люк, скатился обратно за трупом своего товарища. Говорили, что все-таки вытащил его. Я даже не знаю их имен.

Мой училищный друг Артур Сабитов ехал в БТР. Противотанковая граната попала в открытый люк БТР-70 механика-водителя. Артур сидел внутри, но и его люк был открыт. Механику оторвало голову, а остатки заряда хлынули через открытый командирский люк вниз на Артура. У него оторвало кисти рук, покалечило бедра, грудь, живот… Уже мертвый механик водитель, падая, повернул руль вправо. БТР слетел с дороги и укатился в чистое поле. Сверху на броне были еще солдаты, тоже оглушенные взрывом. Через какое-то время Артур пришел в себя и полувылез из люка. И тут увидел картину как в фильме "Андрей Рублев". Вдоль БТРа ползали два солдата. Один, сапер-проводник, спросил другого:

– Ты собаку мою не видел? Она рядом сидела, а теперь нет. Никак не найду в темноте!

– Не-а! ответил второй.- Не видел! А ты руку мою правую не видел?

– Не-а! А зачем она теперь тебе?

– Да, блин, я же ей автомат держал! И куда она подевалась?!

– Плюнь!!!

– Как так плюнь?! А автомат?! А если в плен будут брать?!

… разумеется, что оба были контужены до крайней степени…

В составе международных сил ООН в Персидский залив пришел БПК "Адмирал Трибуц". Группой морского спецназа на его борту командовал мой приятель, фамилию которого назвать не хочу по определенным причинам. "Работали" посменно. Неделю работают наши, неделю НАТОвцы. Во время отдыха и трогать не моги… И тут приятеля вызывают французы и говорят:

– Вам надо выйти.

– Это почему? Американская же смена?! спрашивает мой приятель.

– Дело в том, что на море волнение три балла,- отвечают ему.

– И что с того?

– Да, ничего, но вам надо выйти.

Больше приятель вопросов не задавал, вышел с борта "Трибуца" со своими матросами и пошел выполнять, что сказано. Потом выяснилось, что американцы просто не умеют выходить за борт при волнении три балла и выше. Могут быть травмы… Американские "Коммандос" и корпус морской пехоты США набран из контрактников, которых долго и упорно обучают премудростям военного дела.

Группы морского спецназа РФ под командованием моего приятеля, состояли из обычных призывных российских парней. Травм не было.

– Какие хорошие у вас бронежилеты, – с завистью сказала вахтенный офицер французского военного флота.

– Чего? – не сразу понял мой приятель.

– Бронежилеты у вас очень хорошие, – пояснил француз. – Они так облегают тело, что их практически незаметно!

– Да на нас и бронежилетов-то никаких нет!!!- удивился мой приятель.- Зачем таскать на себе лишнюю тяжесть? Лучше патронов побольше взять!

По его рассказу, у француза сделались глаза, будто бы он увидел динозавра.

В кают-компании авианосца приятелю был задан не очень скромный вопрос: "А сколько получают ваши матросы?". Приятель решил не позорить Россию и приврать. Ответил так:

– Два с половиной доллара… в сутки.. (хотел сказать, что в неделю, но решил: врать, так врать!)

Французы недоуменно покрутили головами и ответили:

– Нет, вы непобедимы!!!

Таких историй в моей практике тысячи. Или, во всяком случае, сотни.

Русский солдат. В ноги ему поклониться надо!

Как же он выл! Как же выл! Всю душу своим воем изматывал. Словно хоронил кого вроде.

– Заткни его! – злобно прошипел Потапов. – Заткни! Или пристрелю, к такой-то матери!…

Кукушкин – молоденький солдат-проводник – обхватил голову собаки руками, прижал к груди. Одной рукой удерживал за шею, другой – поглаживал, успокаивал. Ермак мотнул лобастой головой. Солдат, не удержав на корточках равновесия, повалился на бок. Пёс поднял голову к небу и взвыл по-новой.

– Сволочь! – выругался лейтенант и вытащил пистолет. – А ну заткнись, падла! Урою!…

Увидев оружие, Ермак встрепенулся и развернулся к лейтенанту. Утробный вой сменился угрожающим рыком. Глаза у собаки сузились. Кукушкин, поднявшись, встрял между ними, закрывая собаку и пытаясь удержать её за ошейник.

– Да вы что, товарищ лейтенант! – с отчаянием воскликнул он. – Вы что?!

– Уйди! – прорычал Потапов. – Уйди! Убью, падлу!!!

Из-за спины солдата рвался к лейтенанту взбесившийся минно-розыскной пёс…

Из "учебки" прибыли вместе. Ермак и Кукушкин. Попали в роту минирования. Ермак мины разыскивал. Кукушкин – их обезвреживал. Но дело своё знал Кукушкин плоховато. Ни хрена не знал, точнее. Как сапёр был бестолков и невнимателен. Как только и "учебку" окончил – непонятно. Век бы Кукушкину в сапёрах не удержаться, если бы не Ермак. Уж больно пёс хорош оказался! Фантастически хорош! Не нюх – дар Божий, честное слово…

На первый раз Кукушкина с Ермаком на "броню" взяли – дорогу проверять. До подорванного моста "броня" шла ходко, без происшествий. У моста, перед объездом, что через речку ведёт, – остановка. Подорвали мост – могут и в объездную колею мину сунуть. Очень даже запросто. Так что без проверки – "броня" ни с места. Как ни спешили, да лучше сейчас десять минут потерять, чем потом на себе подорванную машину волочить. А бросить нельзя. На подрыв боевой машины акт нужен. В шести экземплярах, ещё и с фотографиями. Целый том наберётся, как все бумажки соберёшь. И объяснительные приложить надо обязательно, что действительно боевой подрыв, а не на базаре, к примеру, машину пропили. Да не одну, а минимум от трёх свидетелей объяснительные. Иначе не спишут машину. А пока не спишут – новой не дадут. На чём воевать тогда? Иной раз до полугода волынка тянется, пока новую технику не пригонят, а задачи ставят – будто всё у тебя налицо. Плевать начальники хотели, что из дюжины боевых машин у тебя в роте только три-четыре на ходу. Это твои трудности… Уж лучше десять минут у объезда потерять, чем потом так мучиться.