***

Удино сообщил, что в результате нескольких рекогносцировок 29 июля выяснилось, что «Кульнев занимает Волынцы с 4.000 пехоты, полком Гродненских гусар, двумя полками казаков по 500 коней каждый, шестью орудиями конной артиллерии и двенадцатью пушками пешей артиллерии, что граф Витгенштейн, к которому присоединился князь Репнин с 15.000 человек, занимает Коханово и Освею. Противник объявил намерение направиться к Полоцку, этот замысел не очень вероятен, но возможен, а мой парк находился ещё в Полоцке, где он может быть захвачен; двигаясь на Себеж, я осуществлял фланговое движение, по-прежнему опасное. Я использовал день 29-го числа, чтобы придвинуть парк и продолжить мои рекогносцировки». Дивизия Мерля, прибыв к Сивошино, была оставлена там. Марбо вспоминал: «Мы провели ночь на берегах Дриссы. Этот приток Двины перед деревней Сивошино (под Боярщиной) представляет собой лишь небольшой ручеёк. Здесь он пересекается с большой дорогой на Петербург. Моста в этом месте не было, поэтому русское командование заменило его бродом, приказав срыть с двух сторон высокие берега, окружавшие Дриссу, и превратить их в пологие склоны. Дно речки замостили на ширину, равную ширине дороги, и получился очень удобный брод».

Витгенштейн написал Барклаю: «Я решился идти сегодня же в Клястицы, на Псковской дороге, и 19-го числа на рассвете атаковать Удино всеми силами. Если… его разобью, тогда с одним Макдональдом останусь покоен». В полдень главные силы и резерв двинулись из Расиц через Кохановичи к Клястицам. Отряды Гельфрейха и Балка были направлены к Клястицам, получив приказ выслать по правому берегу р. Дриссы сильные партии для прикрытия корпуса до прибытия авангарда, который выступил из Волынцев в 14 час. и разместился в Соколишках. Обозы были отправлены в Себеж под прикрытием трёх эскадронов Сводного драгунского полка. Отряду Гамена приказано было развлекать ложными движениями войска Макдональда и защищать каждый шаг по дороге, ведущей через Режицу на Аюцин, чтобы не позволить ему обойти корпус с тыла.

Когда войска уже были на марше, возвратился посланный на разведку с двумя эскадронами майор Нейдгардт, который сообщил, что противник, переправившись через Дриссу у Сивошина, движется к Клястицам. Витгенштейн решил атаковать его именно там. Ночью войска двинулись к с. Катериново на р. Свольня. В это время прибыло известие от Барклая де Толли об отступлении 1-й армии из Витебска к Смоленску, и Витгенштейн счёл нужным созвать военный совет для обсуждения плана дальнейших действий. Довре предложил немедленно атаковать противника, полагая, что не осталось иного способа для защиты Петербурга, что было главной задачей 1-го корпуса. Яшвиль поддержал это мнение, с которым согласились и другие члены совета.[59]

Витгенштейн дал войскам отдохнуть несколько часов в Коханове и 18/30 июля продолжил движение. Авангарду Кульнева было приказано «следовать в Клястицы, буде сие село занято слабым неприятелем, то немедленно завладеть оным».[60] На рассвете авангард прибыл к Катериново, где обнаружили весьма непрочный мост через р. Свольню, поэтому инженер-полковник граф Е.К. Сивере приступил к наведению более надёжной переправы из разобранных домов селения. Но поскольку время было дорого, то «пехота была переведена по рядам; гусары перешли по одиночке, спешась и ведя в поводу коней своих; артиллерия была разобрана и перенесена по частям на руках». В 10 часов авангард двинулся к Клястицам. Тем временем был наведён прочный мост, по которому переправились прочие войска 1-го корпуса.[61]

В тот день Наполеон приказал Удино: «Преследуйте Витгенштейна по пятам, оставя небольшой гарнизон в Полоцке, на случай, если неприятель бросится влево. Прибыв в Витебск, я отправлю к Невелю корпус, долженствующий войти в сообщение с Вами. Когда Вы двинетесь из Полоцка к Себежу, Витгенштейн, вероятно, отступит для прикрытия Петербургской дороги. У него не более 10000 человек, и Вы смело можете идти на него». Очевидно, что император не представлял себе настоящей численности корпуса, противостоящего Удино, за что последнему вскоре пришлось расплатиться немалой кровью.

«Утром 30-го, — пишет Удино, — я тронулся в путь к Клястицам с 5-й бригадой лёгкой кавалерии и первой пехотной дивизией; вторая дивизия и кирасиры последовали за этим движением и заняли позицию в Головщицах и Соколищах. Я оставил 3-ю пехотную дивизию, чтобы охранять брод у Сивошиной, и придал ей 6-ю бригаду лёгкой кавалерии, чтобы наблюдать броды в Замшанах и Волынцах. Прибыв в Клястицы в 11 часов утра, я выдвинул затем некоторое количество лёгких войск к Якубово, где проходит дорога, которая ведёт в Освею и Коханово; они повстречали неприятельский патруль, который отбросили. Генерал Легран занял позицию в Якубово с 26-м лёгким и 56-м линейным и 24-м конно-егерским полками. Я отдал ему приказ выслать свои рекогносцировки к Свольне; в течение этого времени 23-й конно-егерский, который я выслал по Себежской дороге, привёл ко мне очень молодого офицера русского штаба, который ехал из Себежа в Клястицы, где его должен был встретить граф фон Витгенштейн. Вскоре застава этого полка захватила адъютанта этого генерала, который также ехал из Себежа и вёз несколько незначительных бумаг и штатный состав только артиллерии».

Марбо, полк которого двигался в авангарде, вспоминал, что «жара была страшная»; он заметил следы движения русских войск, которые у Клястиц свернули влево, на просёлочную дорогу, ведущую в Якубово. «Было очевидно, что в этом месте противник свернул с пути на Себеж и направился на наш левый фланг. Мне это показалось очень важным. Я остановил свои эскадроны и послал предупредить моего бригадного генерала, но маршал, двигавшийся обычно в пределах видимости авангарда, заметил эту остановку, примчался галопом и, несмотря на возражения генералов Кастекса и Лорансе, приказал мне продолжить движение по большой дороге».[62] Мемуарист явно преувеличил свои собственные заслуги, так как Удино уже послал отряд Леграна к Якубово.

В полдень два эскадрона Гродненских гусар, шедшие во главе русского авангарда, прибыли к Ольховке, где встретили небольшой отряд неприятельской кавалерии и к 14 часам оттеснили его до мызы Якубовой, но по прибытии 26-го лёгкого полка гусары вынуждены были оставить мызу. В подкрепление кавалеристов была послана рота 25-го егерского полка. «Егеря наши видели, — вспоминал Антоновский, — что у них дело шло с многочисленным неприятелем; из опушки леса на поляну не выходили, а удерживали только за собою лес, и тем совершенно скрыли наши силы», так что «сначала французы приняли нас за какой-нибудь летучий партизанский отряд, но оказалось совсем иначе». Витгенштейн писал: «Получив сие известие, предписал я генерал-майору Кульневу немедленно атаковать неприятеля и прогнать его за р. Нишу, а сам пошел с 23-м и 24-м егерскими полками ему на подкрепление, а генерал-майору Бергу приказал следовать по той же дороге, дабы в нужном случае подкреплять сии войска».

Сержант Регино пишет, что вольтижеры 26-го лёгкого полка расположились возле поместья, часть из них была послана в лес, «тогда как другие были оставлены на биваке, чтобы варить суп; но русские не оставили нам времени, чтобы поесть: град картечи и ядер похитил наши котелки. Нам дали приказ построиться в стрелки».

Получив подкрепление, «в 5 часов пополудни генерал Кульнев прогнал стрелков, которые заполняли лес впереди Ольховки». Антоновский вспоминал, что «перед самым начатием сражения солдатам дали по чарке вина, как говорится, для куража и смелости. Старослуживые товарищи мои почти насильно принудили меня выпить водки». Первую атаку провели 25-й и 26-й егерские полки, которые принудили французов ретироваться к Якубово. Но здесь сам Легран атаковал егерей. Правый фланг его дивизии старался вновь ворваться в лес, но картечный огонь конной № 1 роты и контратака 26-го егерского полка остановили натиск неприятеля. Наградной документ гласит, что шеф 26-го полка полковник Л.О. Рот «намеревавшегося неприятеля вторгнуться в занятый им лес опрокинул совершенно и храбро преследовал».[63] Кульнев поставил в центре 1-ю конную роту подполковника И.О. Сухозанета 1-го, справа от неё 25-й егерский полк, слева — 26-й (взвод поручика Антоновского прикрывал 2 орудия), гусары остались в резерве.