Отряд Кульнева не смог удержаться на позиции при Сивошине и отступил на соединение с главными силами корпуса, которые спешили на помощь своему авангарду. Антоновский пишет, что «при всей злой неудаче Кульнев не терял духа и… остановил на удобной позиции орудия, сам взялся наводить пушки на неприятельские колонны. Но французский выстрел упредил Кульнева — ему ядром, говорят очевидцы, оторвало одну ногу совсем, а другую раздробило. Тут-то славного нашего героя постиг рок. С словами “лишились Кульнева” все пришло в смятение и беспорядок, и, не скрывая истины, постыдно докончили свое бегство. Кульнев после смертельной раны был еще несколько времени жив; но, как скоро почувствовал близким к смерти, снял с себя ордена и не приказывал трогать с этого места, где судьба положила конец его бытию. Другие же рассказывают, что раненый Кульнев посажен на лафет пушки, но при быстром следовании потерян… Как бы то ни было, он брошен на поле битвы к вечному стыду и поношению подчиненных, которые начальника своего оставили в добычу побежденному неприятелю».[81]

Известие о неудаче, постигшей авангард, застало Витгенштейна на марше, когда он находился в 8-10 верстах от Клястиц. По словам Антоновского, «известие о расстройстве нашего авангарда и о потере Кульнева графа Витгенштейна весьма поразило и немало оскорбило, как и всех нас». «Получа неприятное известие о столь неожиданном происшествии, — пишет генерал, — тот час пошел с 1 и 2 линиею кор-де-баталь неприятелю навстречу… Послал я генерал-майоров князя Яшвиля и Гельфрейха, дабы, устроив авангард, по возможности остановить неприятеля, а сам выбрал позицию при с. Головщине правым флангом к Нище и левым — к упомянутому селу, решил на оной дожидать неприятеля». Витгенштейн занял волнистые, пологие к стороне наступления французов возвышенности и расположил на ней войска в две линии. Первая линия состояла из 16 батальонов 5-й дивизии и егерской бригады 14-й дивизии с 48 орудиями; вторая линия — из 9 батальонов и 8 эскадронов резервной кавалерии Репнина; на левом фланге были расположены два эскадрона Рижских драгун, наблюдавшие пространство влево от позиции. Вся пехота была построена в батальонных колоннах. Витгенштейн ожидал подхода авангарда, после чего собирался начать наступление. Подпоручик Пермского полка А.И. Дружинин писал о настроении войск: «Беспорядок ретировавшихся, весть о потере орудий, а еще более о смерти любимого и уважаемого генерала Кульнева — после торжества победы навели немое уныние на всех воинов; видна была грусть и отчаяние, но не робость. Расставлены были полки по назначению в боевой порядок».[82]

Авангард отступал под прикрытием фланкёров Рижских и Ямбургских драгун и Гродненских гусар, которые мужественно сдерживали напор неприятеля. «Яшвиль личным примером своим и неутомимою деятельностью в скорости остановил преследование неприятеля» и отступил на позицию, наводя на неё французов; при этом «ни одного нашего раненого на дороге не осталось». Части авангарда расположились в третьей линии боевого порядка, за исключением конной № 1 роты, поставленной в первую линию, и эскадрона Рижских драгун, присоединившегося к двум эскадронам на левом фланге позиции. Витгенштейн объехал ряды войск, стоявших в первой линии, и «напомнил им, что они решили победу при Клястицах и что они должны поддержать славу свою. Войска, возбужденные словами любимого начальника, с нетерпением желали сразиться, не сомневаясь в успехе». По словам Дружинина, «показавшийся неприятель около 8-го часа встречен был громом наших орудий». Пуже признавал: «Мы были остановлены сильной русской артиллерией, гораздо более многочисленной и значительно большего калибра, чем наша».

Французы были вполне уверены в своей победе, наступали быстро и энергично. Как выразился Бутурлин, «Вердье, не умев воспользоваться страшным примером Кульнева, дерзостно продолжал свое движение, хотя и находился уже перед главными силами россиян». Французские стрелки, действовавшие против русского правого фланга, успели даже занять мызу Старый Двор, откуда отступили русские егеря. Но вскоре стрелки Пермского полка «с криком “ура”, быстрым ударом в штыки мгновенно неприятеля из строений выгнали, перебежав за селением ручей, преследовали по песчаной горе до рощи. Здесь неприятель, свернув колонну, несколько удержал стремление наших стрелков, но был вскоре опрокинут». Командир 1-й гренадерской роты капитан С.И. Губин был ранен штыком в руку и командование стрелками принял подпоручик Дружинин.

Французские стрелки, подошедшие к батарее русского левого фланга, также были отброшены стрелками Севского пехотного и 24-го егерского полков. После этого войска генерала Вердье выстроились на высотах напротив русской позиции. После жестокой канонады, длившейся несколько минут, французские колонны направились против центра и правого фланга русских войск, который находился между большой дорогой и р. Нищей. Но удачный огонь конной № 1, батарейной № 14 и лёгкой № 27 рот остановил их натиск. Наградной документ гласит, что полковник батарейной № 14 роты Штаден «во время отступления нашего авангарда находясь с своею ротою в центре 1-й линии, в минуту остановил стремящегося неприятеля поспешными и верными выстрелами и вскоре опрокинул».

Воспользовавшись этим замешательством, Витгенштейн приказал «всему корпусу наступать, препоручив всю 1 — ю линию и в особенности правый фланг генерал- майору Бергу и левый — генерал-майору Казачковскому. В первые минуты наступления победа была уже несравнительна». Действие русской артиллерии, «поощряемой личным примером» генерала Яшвиля, и быстрое наступление войск 5-й дивизии опрокинули неприятельские колонны. Берг повёл против левого крыла неприятеля Пермский, Могилевский пехотные, 25-й и 23-й егерские полки, а Казачковский атаковал его правое крыло Калужским, Севским, 24-м и 26-м егерскими полками, поддержанными четырьмя эскадронами. Пехота первой линии наступала в батальонных колоннах с барабанным боем, а пехота второй линии направилась против ослабленного центра неприятельской линии. Пермского полка майор Манглер «был командирован к прикрытию двух конных орудий и преследовал неприятеля». На правом фланге противник пытался удержаться в лесу, чтобы прикрыть отступление. Но Севский пехотный и 24-й егерские полки под командой Казачковского обошли их правый фланг, и в то же время генерал Каховский с запасными гренадерскими батальонами 2-й линии атаковал центр французов. Севского полка полковник Ф.А. Луков “атаковал неприятеля в лесу, храбро и искусно опрокинул оного”.

Противник был опрокинут, а находившаяся в лесу часть его войск была отрезана от главных сил. При этом одна французская колонна, попытавшаяся пробиться к своим, была атакована двумя эскадронами Рижского драгунского полка, запасными эскадронами лейб-гвардии Драгунского и Уланского полков и запасным батальоном гренадерского графа Аракчеева полка и частью уничтожена, частью взята в плен. Долее всех упорствовал и не поддавался левый фланг французов, но, в конце концов, и он был смят огнём русской артиллерии и наступлением стрелков 24-го, 26-го егерских полков и пехотных полков 5-й дивизии, шедших с барабанным боем в батальонных колонах. Сам Вердье признавал, что «преследуя неприятеля от Дриссы до Черковище, где две роты вольтижеров 37-го полка, которые я имел в деревне, на которую опирался мой правый фланг, были атакованы отрядом неприятельских кирасир, когда из-за слишком безрассудной отваги они покинули деревню, где я их разместил. Генерал Пуже видел эту атаку и не имел времени, как он говорит, помочь своим».[83]

Витгенштейн, лично командовавший в лесу, был ранен пулей в щёку. «Тут же на месте ему сделали перевязку, — пишет Антоновский, — и он не оставил поля сражения до самого окончания. Наверно боялся, чтобы лаврового венка, стяжанного им Клястицкою победою, не сорвал Удино; а Марс, взамен венка, которого еще не успел сплести, определил на том самом месте повязку, которая в теперешнем случае соответствовала лаврам». Тщетно старался Вердье удержать русских действием своей артиллерии. «Перед м. Соколицею неприятель воспользовался пересекаемым местоположением и старался сделать новую отпору стремлению войск наших». Эта позиция, примыкавшая правым крылом к лесу, а левым к Нище, была атакована с фронта Могилевским полком и батальоном Севского полка под командой князя Сибирского, поддержанными огнём 5-й и 14-й рот и «24-м егерским, который перешед через дорогу начал уже действовать ему в левый фланг»; командир 24-го полка подполковник Сомов был убит. 26- й егерский, переправясь в брод через р. Нишу с двумя пушками, обстреливал сей фланг неприятеля с правого берега. Полковник Луков опрокинул противника «и гнал несколько верст, при чем и ранен в ногу картечью».