В тот же день в Витебск прибыли капитан из штаба 20-й дивизии князь А. Турн унд Таксис и почти одновременно с ним — адъютант Удино, который привёз рапорт о сражении 1 августа. Турн унд Таксис вспоминал: «Я был направлен ночью к генералу Сен-Сиру с приказом, немедленно выступить со всем ѴІ-м корпусом и направиться к Полоцку». Согласно перекличке, в тот день в 19-й дивизии насчитывалось 227 офицеров и 6.571 нижних чина, в 20-й дивизии — 279 офицеров и 8.090 солдат, а всего в 6-м корпусе — 16.132 чел., но лишь 13.300 чел. из них находились в строю и были в боеспособном состоянии. Таким образом, ещё ни разу не встретившись с неприятелем, баварский корпус буквально “растаял”, его потери составили 35,7 %.

Узнав об отступлении неприятеля, Витгенштейн перевёл войска к Сивошину, авангард выдвинул к Белому, а отряд Репнина (Сводный кирасирский полк, эскадрон Псковских драгун) к Волынцам для прикрытия правого фланга со стороны Дисны, где противник имел мост на Двине. Но на следующий день пришло донесение от Гамена, “который, не будучи побеспокоен во время своего отступления, не считал нужным продолжать его до Речицы, где генерал Геккель укрепил для него позицию, и остановился возле деревни Рыбенишки. Он прибавил, что князь Радзивил с пехотой и тремя полками кавалерии находится в Динабурге, где этот отряд разрушает укрепления, что остальная часть Х-го французского корпуса собирается позади Калкунов и что противник строит тет-де-пон возле Кройцбурга». Поэтому Витгенштейн решил перейти к Расицам, откуда он мог удобно противодействовать наступлению любого из двух неприятельских корпусов.[92]

***

Дело в том, что ещё 27 июля бригада Радзивилла подошла к Динабургу. Узнав, что «бригада возле Динабурга заметила некоторые движения по эвакуации, что партии, переброшенные на правый берег в Кройцбурге, сильно побеспокоены», Макдональд приказал ночью переправить туда отряд пехоты. «В результате оживлённой перестрелки эти отряды проникли в укрепления, откуда поспешно ретировался неприятельский арьергард, оставив восемь пушек. Противник, кажется, взял дорогу на Дриссу, партии кавалерии следуют за ним и наблюдают». 31 июля он сообщил Бертье: «В данный момент мне кажется достаточным этой бригады в этой точке. Завтра я направлюсь туда, между тем как продолжаю собирать материалы для переброски моста». В другом письме маршал уточнил, что Радзивилл «в течение ночи переправил через реку вольтижеров, которые завязали перестрелку с русскими, вследствие чего эти последние ретировались, оставив восемь пушек. Кажется, что они взяли дорогу на Дриссу; их преследуют и наблюдают. Я направляюсь в эту точку и оставляю генерала Гранжана в Якобштадте с частью его дивизии, один отряд которой постоянно занимает Кройцбург».

Гранжану маршал велел выслать Радзивиллу приказ «соединить свою бригаду и переправиться в Динабурге со всеми средствами, какие он найдёт в этой точке; выслать свою кавалерию по стопам неприятеля, но двигаться с осторожностью и предусмотрительностью… Дайте приказ вашей первой бригаде быть готовой к движению. Прикажите вестфальскому полку выступить завтра, чтобы направиться тремя маршами к Динабургу. Первый — в Поддуны, второй — в Иллукшт и третий — в пункт назначения». Маршал предупредил генерала: «Я направлюсь завтра на правый фланг вашей дивизии, чтобы быть ближе для получения приказов императора и чтобы самому судить о положении дел в этой точке. Я оставил г. шефа батальона Марьона, чтобы поспешить, насколько это возможно, с постройкой плотов». Фабри заметил, что поведение Макдональда кажется мало энергичным, но, «чтобы судить справедливо, следует помнить, что император во всех своих приказах признавал самую большую важность осады Риги».

3 августа Макдональд донёс Бертье уже из Динабурга: «Неприятель, оставив этот город, взял направление на Режицу и Люцин, вместо Дриссы, как мне сначала сообщили. Войска, которые покинули Динабург, в числе шести батальонов, четырёх эскадронов и многочисленной артиллерии составляют часть корпуса князя фон Витгенштейна, который должен быть на позиции в Себеже. Тет-де-пон в Динабурге хороший и очень значительный, укрепления города огромного размера, многие незакончены, другие едва возвышаются над землёй. Мы нашли 13 пушек вместо 8 объявленных ранее; жители уверяют, что 150–200 пушек были затоплены в Двине с боеприпасами и огромным количеством снарядов. Свайный мост был сожжён ещё во время пребывания герцога Реджио; восстановленный тотчас после его ухода мост на плотах был разрушен вновь перед нашей оккупацией. Собираю их обломки, чтобы восстановить другой мост… Неприятель показывает кавалерию на правом берегу между Динабургом и Якобштадтом. Прошу Вашу светлость разрешить мне призвать назад отряд 7-й дивизии, оставленный в Тильзите… Я имею всего только четыре слабых эскадрона гусар, рассыпанных от Фридрихштадта до Динабурга». Макдональд приказал Гранжану поместить сильный пост на высоте Иллукшта, а также выслать мобильную колонну для преследования мародёров. На линии от Казимиришек до Фридрихштадта следовало разместить постами 4 роты, а остаток этого батальона (2 роты) — оставить в Якобштадте, чтобы он мог держать пост в Кройцбурге. «Шеф батальона Марьон останется с ротой сапёров и рабочими, чтобы продолжить свою операцию».

Данилевский пишет, что «Макдональд срыл Динабургские укрепления, потопил несколько остававшихся там крепостных орудий, сжег магазины, строевой лес, запасные лафеты, словом, предал пламени и воде все, чего наши не успели вывезти. Он пришел в Динабург 20 июля, в самый день Клястицкой победы. Узнав о поражении своего товарища, Макдональд не решился, согласно с повелениями, данными ему Наполеоном, идти на Ригу, не отважился также, с одной бывшей при нем дивизией Гранжана, двинуться вперед по правому берегу Двины, во фланг графу Витгенштейну». При этом русские историки охотно солидаризировались с обвинениями Шамбрэ в адрес Макдональда: «Дивизия Гранжана имела под ружьём 12.000 человек и могла оказать армии значительную услугу; но в продолжение большей части похода единственным действием её был марш на Динабург, не принёсший никакой пользы». Богданович считал, что, «если бы Макдональд, вместо движения к Динабургу и уничтожения там запасов, которыми впоследствии могла воспользоваться французская армия, сохранил свой мост у Якобштадта, переправился на сем пункте через Двину и двинулся бы к Себежу, куда, в то же самое время, шел Удино, то Витгенштейн был бы вынужден отступить за Себеж и… дивизия Гранжана, в числе двенадцати или пятнадцати тысяч человек, могла бы принять участие в действиях».[93] Помимо завышения численности 7-й дивизии, в подобных рассуждениях упускается из виду тот факт, что Макдональд не имел полномочий действовать вполне самостоятельно, он поступал в полном соответствии с приказами императора. Поэтому антиисторично рассуждать о том, что было бы, если бы Макдональд и Удино двинулись к Себежу. И совсем уж невероятно, чтобы французская армия могла когда-нибудь каким-либо образом воспользоваться запасами, собранными в Динабурге.

***

23 июля/4 августа главные силы и резерв 1-го корпуса выступили к Свольне, оставив авангард Гельфрейха у Белого, лёгкая № 26 рота была заменена конной № 3 ротой. Три эскадрона Сводного гвардейского полка были приданы отряду Репнина. Когда же выяснилось, что противник не имел намерения действовать со стороны Дисны и даже уничтожил находившийся там мост, то Витгенштейн, присоединив к себе отряд Репнина, двинулся к Расицам. Но на марше туда он изменил своё решение. Два обстоятельства заставили его отменить решение атаковать Макдональда и вновь обратиться против Удино. Во-первых, он получил от Барклая известие о соединении 1-й и 2-й армий под Смоленском и о его намерении начать наступление против Наполеона. Поэтому Витгенштейну предписывалось немедленно действовать неприятелю во фланг. Во-вторых, кавалерийские посты, оставленные напротив Полоцка, донесли о том, что Удино получил подкрепления и начинает сбивать русские посты. Поэтому, — написал Витгенштейн, — «оставляя предприятие свое и поручив 4-м эскадронам под командою майора Бедряги состоящим, наблюдать и извещать меня о движениях Магдональда, — немедленно обратился на корпус Удино».