Мое внимание привлек небольшой спортивный центр с неожиданно резанувшим воспоминаниями названием «Ленадэнс», а также объявление в одном из окон на первом этаже: «У нас преподают мужской стриптиз. Удивите своих любимых. Занятия индивидуальные и в группах».

В последние годы, из-за очень динамичного образа жизни, спортом и танцами я почти не занимался, во-первых, потому что никаких сил вечером уже ни на что не оставалось, а, во-вторых, поблизости от места работы, добираться куда надо было по полтора часа, подобных заведений не было. Исключение составлял разве что бассейн по субботам, в который я тащил себя за уши и каждый раз чувствовал, что ленюсь и недорабатываю. Приближался очередной отпуск на заграничном курорте, и привести себя в форму, по-хорошему, совсем не мешало, вот только и ездить на юго-запад я не собирался.

Потому в центр я решил заглянуть из чистого любопытства, а заодно расспросить с учетом собственного умения разводить людей на информацию, есть ли аналогичные комплексы с преподаванием стриптиза поближе к моему дому.

В ухоженном, богатом холле дежурно скучала девушка-администратор. Она мельком скосила глаз на меня и сделала вид, что занята своими ногтями. В мужских тряпках молоденькая девчушка разбиралась явно плохо и потому с ходу причислила меня к тем, на кого не стоит тратить время. В начале работы в клубе подобные ошибки совершал и я, но быстро сумел разобраться в том, что выглядит дорого, а что на самом деле является таковым. Потом из дверей зала повалили клиенты, закончившие заниматься каким-то видом единоборств, и ей стало совсем уж не до меня.

— Простите нашего администратора за невнимательность. Девушка будет оштрафована, — раздался сзади над ухом… до боли знакомый голос. — Кажется, вас привлекло что-то конкретное? Чем я могу помочь вам?

— Извинения принимаются, — с пафосом произнес я, не разворачиваясь и чувствуя, как сердце распирает от внезапного подступившего счастья. — Я хотел бы взять лично у вас пару индивидуальных занятий стриптизом. Какой способ оплаты для вас предпочтителен?

— Разве мы с вами знакомы? — в голосе послышалось искреннее удивление, а я спиной почувствовал, как мой собеседник напрягся и не понимает, что происходит.

— Ленька, бляха, хорош дурить! — резко развернулся я и отвинтил солнечные очки.

От моего радостного вопля на весь холл девчушка-администратор нервно задергалась, тоже принялась разглядывать меня, пытаясь узнать.

— Славка?! Твою ж за ногу… Тсс, для всех я Леонид Владимирович. Пошли ко мне в кабинет. Елена, не стойте столбом и если уж вы не способны работать с клиентами, то принесите нам с моим гостем кофе.

За прошедшие годы Ленька, точнее Леонид Владимирович, посолиднел, раздался в плечах и заметно поправился. Нет, его тело по-прежнему смотрелось очень пропорционально, но теперь оно было именно по-мужски накаченным. И если бы не голос, то я вряд ли бы узнал бывшего танцовщика на улице, потому что сильно изменились и черты лица. На нем появилось волевое и уверенное выражение преуспевающего в жизни человека. От прежнего Леньки осталась разве что по привычке стянутая в хвост грива кудрявых волос, в которой я заметил пару седых.

— Слушай, а ты почти вообще не изменился. Как был дрищем, так и остался, — довольно бурчал Ленка, добавляя коньяк в кофе в большом светлом кабинете, — я думал, мальчик–мажор какой-то стоит. Шмотки-то у тебя те еще, как прикинул, ахнул. Ты, че, из тренажорки вообще не вылезаешь? А я пожрать сейчас стал любить, ничего с собой сделать не могу.

— Ну так если не изменился, то чего сразу не узнал? Какая, нахрен, тренажорка, работа у меня нервная сейчас. Сгорает все само, хотя, знаешь, живот стал тоже появляться. Пора с пивом завязывать.

— Угум, ты б еще в камуфляжке приперся. Шапку нацепил, как у молодежи, очки. Реально, я б тебе больше двадцати пяти не дал, пока ты окуляры не отстегнул. Слушай, я ж тебя по телеку тут недавно видел, в новостях. Значит, это ты все-таки был. Я еще подумал, парень так на Славку похож…Ты там прям за спиной у *** стоял. Тебя камера на всю страну крупным планом показывает, а ты в блокноте строчишь, в нее не смотришь. Потом отошел в сторонку, почесал в репе и в нижнем полушарии и за мобилу как схватился.

— Ну, я ж говорю. Работа такая. И спасибо оператору с ***, подставил, значит, сцуко. Хотя от начальства еще пока не прилетало.

И был еще один вопрос, который я очень боялся задать Леньке и оттягивал, сколько мог. Кофе в чашках давно закончился, мы перешли просто на коньяк. В кабинете стало жарко, хозяин врубил кондей и взахлеб рассказывал мне теперь о своем состоявшемся бизнесе.

— Лень, вы еще вместе с Дэном? — наконец рискнул я.

Вместо ответа бывший танцовщик хитро прищурился на меня, подошел к рабочему столу, набрал ресепш.

— Елена, попросите моего зама по безопасности срочно заглянуть в кабинет и прихватить по пути запасные «теплые вещи» на сорокаградусный мороз. Он поймет.

Так в клубе мы всегда называли выпивку, которой не хватило к основному застолью.

— У вас какие-то проблемы, Леонид Владимирович, с тем гостем?

— Нет. Елена, просто передайте Денису Вадимовичу, что мы ждем его вместе с очень хорошим старым другом… И это, Славка, прости меня за то кафе. Покойная Нелли очень ругалась, что я тогда пьяный домой завалился и всех собак на тебя вешал. Мы квартиру после ее смерти продали, вот и сюда средства вложили.

— Да ладно. Чего уж там. Что было, то было.

Потом мы с ним и Дэном, как в молодости голоснув и поймав такси, отправились в небольшой чешский ресторанчик, располагавшийся уже ближе к моему дому. О судьбе других танцовщиков «Моно», работавших в клубе в одно время с Ленькой, мы старательно не говорили.

Макс погиб в возрасте двадцати шести лет от передоза.

Тедда, рискнувшего возвращаться домой в одиночку, забила насмерть толпа неонацистов.