До этого я активно игнорировала «мертвую» часть спектра, чтобы не омрачать «живую», которую не очень уж хорошо видела. Теперь я сменила фокус и тщательно просканировала комнату на наличие хоть какого-нибудь намека на следы фантомов.

– Что девушки наследуют от своих бабушек? – спросила я. – Фарфор. Сентиментальные пустячки… Как насчет драгоценностей?

Карсон, встряхнувшись от этого предположения, повернулся к висевшей на стене картине. Как только я на ней сосредоточилась, то почувствовала слабый экстрасенсорный шум. В стене спрятан сейф?

Мы почти наперегонки помчались к картине. Как и следовало ожидать, Карсон снял со стены раму, скрывавшую сейф с наборной панелью, и нечто, прекратив быть просто надоедливым, стало неумолимым.

– Оно все время там находилось, но я пыталась сосредоточиться на Алексис. – Я чувствовала себя идиоткой. – Мы потеряли столько времени. Может, этот шакал как раз там!

Карсон покачал головой и начал вводить код:

– Я уже смотрел. Там нет ничего, кроме ювелирных украшений. Но, возможно, найдется что-нибудь для тебя прочитать…

Он мельком посмотрел вниз, на меня, замолкнув, когда заметил мой прищуренный взгляд. То есть он не в курсе, где Алексис держала свое сокровенное барахло, но знает комбинацию к ее сейфу?

– Есть мастер-код, – объяснил Карсон, правильно истолковав мое подозрение. – Босс дал мне его этим утром, чтобы я мог осмотреть сейф.

Значит, я права. Особняк не то место, где можно что-то скрыть от Магуайра. Алексис знала бы это. Карсон тоже. Но на чьей он стороне? Он явно предан – вероятно, «подчиняется» более подходящее слово – своему боссу. Хотя самого стажера это обстоятельство, похоже, не очень радует. Так, может, тут вообще сплошное притворство?

Я отогнала эту мысль, как только Карсон открыл сейф и вытащил из него обитый бархатом лоток, наполненный мерцающим блеском. Я никогда не видела так много драгоценных камней вблизи. Их огонь просто-таки завораживал.

Однако меня звали не камни. Горка жемчуга. Его более мягкое свечение напоминало теплую бледную кожу. Кроме того, жемчужины словно гудели, посылая по моим рукам мурашки, когда я запустила в лоток пальцы и вытянула длинную, идеально подобранную нитку жемчуга. Ожерелье буквально пело от нетерпения.

– Давно пора, – упрекнул голос, доносившийся отовсюду и ниоткуда. – Я целую вечность ждала, когда же вы до меня доберетесь, юная леди.

Тень бабушки Алексис была одета от кутюр с головы до пят: от жемчугов и маленького черного платья до классических лодочек. Каштановые волосы уложены а-ля Одри Хепберн, и, уверена, в свое время эта дама вполне могла завтракать у «Тиффани».

Она посмотрела на меня свысока и хмыкнула:

– Прекратите глазеть, милочка, и проявите хоть какие-то манеры. Уже достаточно скверно, что ваше поколение половину времени расхаживает в неподобающем виде.

Я прикрыла рот и разгладила складки на юбке прежде, чем смогла себя остановить. Я двенадцать лет посещала католическую школу. Когда женщина в черном говорит прыгать, я лишь уточняю, как высоко.

Появление призрака меня не удивило, а вот его сила и внезапность – да. Я думала, придется преобразовывать нити личности из ожерелья в нечто связное. Однако эта тень была очень четкой, будто ее ежедневно подпитывали воспоминания.

Карсон вздрогнул вслед за мной, но он, вероятно, просто проследил за моим взглядом, а не сам что-то заметил.

– Видишь ее? – спросила я.

Стажер мотнул головой и протянул руку, словно определял направление ветра:

– Я ожидал, что будет холоднее. – Привидение бросило на его ладонь уничижительный взгляд, и Карсон отдернул ее, будто ужаленный. – Беру свои слова назад. Бр-р.

– Говорить буду я. И держи руки при себе.

Фантомы требуют бережного обращения. С ними не всегда можно договориться как с живыми, поскольку они не могут похвастаться логикой полноценного человека. Иногда они напоминают скорее сделанный в определенный момент времени кадр. Иногда обладают смесью разных черт со всего своего жизненного пути.

Вроде возникшей передо мной женщины. На вид ей было чуть меньше тридцати – многие тени приходили в облике из своего любимого жизненного периода, однако эта прямо-таки лучилась властностью престарелой матроны из светского общества.

– Что значит, вы меня ждали? – спросила я.

Она издала нетерпеливый звук:

– Я слышала ваши голоса. С тех пор, как Алексис была здесь последний раз, я себе места не находила. Знала, что-то не так, и теперь явились вы, копаясь тут как пара обычных воришек…

– Мы здесь не для того, чтобы что-то украсть, – поспешила заверить я, – миссис…

И выжидающе замолчала. Некоторое время женщина оценивающе меня разглядывала, прежде чем наконец ответить:

– Миссис Джеймс Хардвик Третий. Можете называть меня миссис Хардвик.

– Отлично. – Миссис Хардвик впечатляла. Очевидно, в жизни она имела очень четкое представление о собственном «я», которое перенесла и в посмертное существование.

– Это бабушка Лекс? – спросил Карсон. – Что она говорит?

Матрона бросила на него быстрый взгляд:

– Если уж надумали щупать леди, молодой человек, могли бы по крайней мере обратиться к ней напрямую.

Мы уже и так потеряли кучу времени, и не стоило бы мне тратить его на подобные развлечения, но…

– Говорит, тебе следует извиниться за то, что пытался ее щупать.

К моему удивлению, Карсон покраснел:

– Прошу прощения, мэм. Это неумышленно.

– Хм, – отозвалась миссис Хардвик, окинув его беглым взглядом. После нашей схватки стажер выглядел слегка помятым, и на его челюсти красовалась щетина. Короткие каштановые волосы взъерошены, на брюках нет и намека на стрелки.

– Когда Алексис была здесь в последний раз, – приступила я к допросу, – что заставило вас о ней забеспокоиться?

– Конечно же, ее манера поведения. Она была сильно встревожена. Бабушка знает, о чем говорит.

– Еще что-то? – спросила я. Знала ли Алексис, что кто-то пытается заполучить ее саму или эту шакалью дребедень? – Она сделала что-нибудь необычное? Что-нибудь оставила?

– Ничего, кроме ключа, – выдала бабуля, как нечто очевидное.

– Ключа? – эхом повторила я, наполовину для Карсона.

– Какого ключа? – поинтересовался тот, продолжая держать лоток с драгоценностями как тарелку с канапе.

Миссис Хардвик вздохнула:

– Того самого, что она оставила в сейфе, разумеется. Тогда я видела ее в последний раз.

Я отодвинула Карсона локтем и заглянула в расположенный на уровне глаз сейф. В нем было две полки. Драгоценности достали с нижней, а верхняя оказалась пустой.

– Там ничего нет, – сказал Карсон. – Я уже смотрел.

Затем опустил лоток и заглянул через мое плечо. В другой ситуации его дыхание у моего уха сильно бы отвлекало.

– Ты свет загораживаешь, – проворчала я, хотя в действительности хотела только, чтобы он отступил, и я смогла сосредоточиться.

Там что-то было. Мое экстрасенсорное чутье уловило запах грязи и пепла и звук металла о камень. Я нуждалась в обеих руках, поэтому накинула нитку жемчуга себе на шею и полезла в сейф, ощупывая полки и стенки.

Постучала по задней и в ответ услышала глухой звук. Под нажатием моих пальцев панель сдвинулась, и в мою ладонь упал холодный кусочек металла. Паранормальная вибрация живым током пробежала по руке и отбросила меня на Карсона, который тут же поймал меня за талию. Предмет же с тяжелым стуком упал на ковер.

– Честное слово, – заметила миссис Хардвик, неодобрительно цокая, – то, как вы, девушки, сегодня бросаетесь в объятия мужчин… Никакой утонченности.

Коротко простонав, я попыталась встать на ноги:

– В следующий раз попробую лишиться чувств с большим достоинством.

– Что это было? – спросил Карсон, поддерживая меня, пока я не прекратила пошатываться.

Я указала на пол. Там лежал старинный ключ сантиметров двенадцать длиной, включая массивную филигрань на конце.