Исаев и Угроватов справедливо указывают на некорректность использования М.А. Ефремовым (в книге «80 лет тайны») давно опубликованных материалов, но затем сами под архивными шифрами дают сведения о террористической работе Енисейской губчека. Между тем, ещё в 1994 г. эти факты были введены в научный оборот В.И. Шишкиным, а затем обильно цитировались Г.Л. Олехом и А.П. Шекшеевым[23]. В книге перевраны фамилии, инициалы и факты биографий многих сибирских персонажей (с. 123, 129, 130, 131, 156, 164, 219), повторены ошибки в должностях крупных чекистов Б.А. Бака, В.И. Дьяконова, А.П. Узликова и М.А. Филатова (с. 130), искажена настоящая фамилия полпреда ОГПУ Л.М. Заковского, необоснованно утверждается, что к 1929 г. в сибирской милиции были ликвидированы факты истязаний и насилий над арестованными (с. 159), допущен ряд других ошибок.

До сих пор исследователи не рискуют даже приблизительно оценить количество жертв чекистского террора начала 1920-х гг., владеют отрывочной и противоречивой статистикой репрессий более позднего времени. В начальной стадии находится и критический анализ групповых дел об антисоветских заговорах, сфабрикованных в 1920–1922 гг. Практически ничего не известно о конкретной оперативной работе губернских, уездных и транспортных чека, особых отделов, агентурном аппарате, о специфическом чекистском быте, о психологии работников безопасности, степени их политической лояльности, репрессиях внутри самой карательной системы. Почти нет сведений о закордонной работе органов ВЧК-ОГПУ Сибири.

В связи со слабым изучением деятельности такого крупного регионального подразделения репрессивного аппарата, каковым в течение 1920-х гг. являлось полномочное представительство ВЧК-ОГПУ по Сибири и Сибирскому краю, анализ важнейших сторон функционирования карательного аппарата — от ведущих направлений работы до кадрового обеспечения — представляется актуальной исследовательской проблемой.

В данной книге предпринимается попытка воссоздания процесса строительства, реформирования и функционирования органов ВЧК-ГПУ-ОГПУ на территории Сибири в течение 1920-х гг. — от создания чрезвычайных комиссий в конце 1919 — начале 1920 г., реорганизации их в ГПУ, массового сокращения кадров в 1922–1924 гг. и до стабилизации и постепенного роста в конце 1920-х гг. Важными аспектами темы являются репрессии против политических противников и уголовных элементов, взаимодействие чекистских структур с партийно-государственными органами, агентурно-оперативная работа, кадровое наполнение, быт и психология чекистов. Ряд проблем (информирование чекистами партийно-советского руководства, организация Бюро содействия ГПУ, борьба с уголовной преступностью), уже рассматривавшихся исследователями, даны в сжатом виде.

Автор не претендует на то, чтобы предложить окончательные ответы на сложные вопросы о статистике репрессий и механизме агентурно-оперативной и разведывательной деятельности чекистов. Трудности в доступе к делопроизводству как полномочного представительства ВЧК-ОГПУ, так и его местных органов, к материалам по личному составу ставят серьёзные препоны любому исследователю. Тем не менее, значительная часть ценной переписки органов ВЧК-ОГПУ с партийно-советскими органами сегодня стала доступной. Достаточно много рассекречено материалов и по чекистским кадрам. Даже некоторые секреты агентурно-оперативной работы так или иначе всплывают в материалах райкомов, укомов и губкомов РКП(б), фондах судебных и прокурорских органов, а также следственных делах.

Источниковой базой исследования стали как опубликованные, так и архивные документы. В советское время наиболее интересные материалы подобного рода были опубликованы в сборниках «Красная книга ВЧК», «Из истории ВЧК» и «Ленин и ВЧК»[24]. В последнее десятилетие вышло много сборников документов, включая многотомные публикации[25]. Значительное количество материалов из архивов госбезопасности и партийных органов содержат Книги памяти жертв политических репрессий, опубликованные в Абакане, Барнауле, Иркутске, Кемерове, Красноярске, Новосибирске, Омске, Томске.

В ряде городов Сибири вышли интересные документальные сборники, содержащие материалы, посвященные работе чекистов. В.И. Шишкиным опубликованы документы о вооружённом сопротивлении сибиряков коммунистическому режиму, а также красноречивые подборки архивных материалов о делах и нравах чекистов Красноярска и Якутии; С.А. Красильниковым — документы о сибирской политической ссылке 20-х гг.; В.И. Исаевым и А.П. Угроватовым — сборник документов, освещающих ситуацию в Сибири глазами чекистов, работников суда и прокуратуры; А.И. Савиным — сборники о политике властей по отношению к протестантским церквям Сибири. Эти и другие[26] материалы вводят в научный оборот большой массив источников, позволяющих судить о масштабах чисток и ответе на них со стороны населения, о снабжении чекистами партийно-советской верхушки политической и социально-экономической информацией, а также дают сведения о чекистских кадрах.

Основным источником при написании книги, кроме опубликованных документов и газет 1920-х гг., являлись материалы ряда центральных архивов — Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ — фонд КПК при ЦК КПСС), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ — фонды ЦК КПСС и Дальбюро ЦК), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ — фонд наркомата РКИ). Крайне важны также материалы партийных организаций (от фондов губкомов до партячеек местных органов безопасности), советских и судебно-следственных органов, хранящиеся в Государственном архиве Новосибирской области (ГАНО), Государственном архиве Омской области (ГАОО) и Центре документации новейшей истории Омской области (ЦДНИОО), Государственном архиве Кемеровской области (ГАКО), Государственном архиве Читинской области (ГАЧО), Центре хранения архивных фондов Алтайского края (ЦХАФАК), Центре документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО), Тюменском областном центре документации новейшей истории (ТОЦДНИ), Центре документации новейшей истории Иркутской области (ЦДНИИО), Центре хранения и изучения документации новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК), документы ряда других региональных архивов.

Материалы партийных организаций всех уровней (от Сиббюро ЦК РКП(б) до райкомов), Сибревкома, суда и прокуратуры, а также архивно-следственные дела на реабилитированных лиц содержат большое количество сведений и о репрессивной деятельности чекистов, и об их кадровом составе, и о взаимоотношениях ВЧК-ОГПУ с властными структурами. Особенную ценность имело изучение около 100 прекращённых следственных дел, хранящихся в Отделе спецдокументации управления архивным делом администрации Алтайского края (ОСД УАДААК), управлении ФСБ РФ по Новосибирской области, а также в ряде фондов ГАНО. Несмотря на обилие фальсифицированной информации, следственные дела, особенно начала 1920-х гг., нередко содержат исключительно ценные агентурно-оперативные материалы, позволяющие выявить механику фабрикации дел сибирскими чекистами. При критическом прочтении даже глубоко тенденциозный источник способен дать многое, особенно если в нём присутствуют факты, противоположные тенденциозной направленности документа.

Отметим, что современные юристы, занимающиеся реабилитацией и зачастую не считающие нужным вдаваться в подробности того или иного дела, не всегда объективны в правовых оценках, подчас — например, при рассмотрении дел чекистов — реабилитируя и явных фальсификаторов, и тех, кто совершал иные преступления. Парадоксально, но очевидные ошибки прокуратуры могут иметь большое позитивное значение для историков, изучающих весьма содержательные дела на реабилитированных чекистов.

Документы по кадровому составу органов безопасности распылены по разнообразным партийным фондам. В них можно найти личные партийные дела и учётные карточки коммунистов, протоколы с решениями контрольных комиссий по персональным делам, материалы партийных чисток, партийные переписи 1922 и 1927 гг., протоколы заседаний бюро губкомов, окружкомов, горкомов и райкомов ВКП(б). Фонды парторганизации полпредства ОГПУ по Сибири, партячеек местных органов ОГПУ, а также апелляции чекистов, наказанных в партийном порядке, сохранившиеся в фондах контрольных органов партии, вплоть до КПК при ЦК ВКП(б), дают ценный материал о повседневной жизни работников ВЧК-ОГПУ.